Земля мертвых душ

Посыльный от Надин явился под вечер пятого дня, трясущийся и жалкий. Дождь, превратившийся из холодного ливня в мельчайшую всепроникающую морось, вымочил беднягу с ног до головы, но от предложения попить горяченького парень отказался, сославшись на срочность. Записка содержала всего пару строчек, но демонстрировала, что с нами в одной команде играет опытная интриганка.

«Дорогая Стана, помните ли вы прогулку в зеркальной галерее? Рада сообщить, что наши чаяния оказались не напрасны, и к утру стоит ждать новостей. Всегда ваша — Надин».

Писано было по-русски и со старорежимными ятями. Казалось бы, кто здесь это может прочесть? Но нет, Надин конспирировалась. Вполне возможно, она знала, что делала, ведь иномиряне тоже всякие бывают… Я поблагодарила посыльного, попросила передать ответную записку с благодарностями в адрес госпожи и вручила медячок. Парень просиял и умчался, видимо, монетка была желаннее горячего питья.

— Он уехал во дворец, — улучив момент, я шепнула Дойлену новость. — Дома будет к утру.

На всякий случай мы высидели в уютной гостиной ещё час, после чего, позагоняв возмущённых нашим произволом детей спать, отправились вниз, в изолированный от магической слежки подвал.

— Погоди, — Дойлен, увидев, что я собралась произнести записанное на мятой бумажке заклинание, остановил меня. — Сначала объясни, что именно ты собралась делать. Может, я смогу помочь…

— Ну, договаривай, дорогой — или предостеречь, — улыбнулась я.

— Или предостеречь, — кивнул дорогой друг. — Меньше всего на свете я хочу, чтобы тебя выследили и убили.

— А также чтобы из-за меня накрылась тазом вся ваша затея, — ещё шире и лучезарнее улыбнулась я. — Дойлен, если хочешь откровенности от меня, будь искренен. Хотя бы наедине.

— Как скажешь, — он посмотрел на меня такими честными-пречестными глазами, что любой воспитанной даме должно было быть стыдно за свою недоверчивость. — Хочешь искренности? Пожалуйста. У нас осталось пять дней, и я хотел бы провести их не так, как провожу — в разъездах по городу, в посиделках у камина или в постели с тобой, но без твоей близости. Одним словом, я бы с огромным удовольствием провёл их на тебе. Но я прекрасно понимаю, что лучше от этого не станет никому, а нам особенно. Больно нам будет и без того, зачем же нарочно бередить рану?.. Короче, женщина, не говори глупости, — он счёл нужным свести к шутке, хотя всё было более чем серьёзно. — Искренность разная бывает, так что давай, не дразни меня, а дело делай. Что у тебя на уме?

Я перевела дух, выцедив воздух сквозь сжатые зубы и стараясь никого не укусить.

Невероятный хам! А самое странное знаете что? На него невозможно долго сердиться. Не получается, потому что.

Постаралась вкратце объяснить свою идею. Простую, как всё еретическое, но раз уж принципы работы магической сети до боли напоминают сеть компьютерную, то почему не воспользоваться наработками нашего мира?

— …это вот заклинание создаёт маленькое такое плетение, — говорила я, демонстрируя исчёрканную бумагу. — Вот эти рубины в наших медальонах — они и есть, как бы это сказать… процессоры наших персональных коммуникаторов.

— А подоходчивее, Стана? — возмутился Дойлен. — Эти ваши словечки мне ровным счётом ничего не говорят.

— Попробую доходчивее, — я лукаво улыбнулась: месть за искренность удалась. В конце концов, я злая ведьма, или где? — Рубин — сердце любого магического амулета, который должен передавать или принимать сведения. Медальон просто обязан передавать информацию о владельце волостному рубину или, как здесь, напрямую артефакту. Когда я применяю необычное заклинание, он в обязательном порядке должен сообщить… кому следует. Но у нас сейчас двойная защита: маскирующая сеть и… очень занятая княгиня. То есть, сигнал передаёт, но он либо не проходит, либо не фиксируется кем нужно. В этот момент, буквально на секундочку, становятся видны плетения, встроенные в медальон. И маяк тоже. Так вот, за эти дни я выяснила механизм взаимодействия медальона и артефакта. Медальон посылает сигнал один раз и ждёт ответа от артефакта. Если ответа нет, он продолжает работать в обычном режиме. Если ответ приходит, то медальон должен начать работу в ином режиме — в зависимости от поступившей команды. Так вот в чём моя задумка: пока княгиня сильно занята, заставить медальон сработать на нестандартное заклинание, но так, чтобы артефакт точно получил сигнал… Ну-ну, дорогой, не делай такое страшное лицо. Я ещё не договорила. Артефакт-то сигнал получит, но не такой, какой предусмотрен прог… плетениями медальона. Он получит маленькое плетение, с виду совершенно безопасное, но умеющее копировать само себя и подчиняющееся моим командам. У нас такая штука называлась «бот», а то, что получалось после того, как оно скопирует себя в большое количество компью… словом, немагических артефактов, называется «ботнет». Такой «бот», в отличие от «вируса», совершенно безвреден, системы безопасности на него не реагируют. Но когда он получает из сети некий сигнал, то открывает доступ владельцу ботнета к ресурсам… то есть, к силе этого конкретного артефакта. А если артефактов многие тысячи, миллионы? Ты представляешь вычислительную мощность такой сети? Ой, прости, дорогой — я говорила об аналоге магической силы. Если объединить «ботнетом» большую часть медальонов…

— То мощь тайного владельца этой…сети превзойдёт мощь князя, — в карих глазах Дойлена давно уже полыхала радость. — Значит, сейчас твоя задача — подменить сигнатуру обычного сигнала сигнатурой твоего… э-э-э… «бота». Артефакт не заметит подмены?

— По идее не должен, — тут было слабое место в моих построениях, и я всё ещё ломала голову, как решить проблему. — Мой «бот» отличается от обычного сигнала лишь свойством к самокопированию и подчинением моим командам. Правда, пришлось кое-что из стандартного сигнала вырезать… и это как раз меня смущает. А вдруг брандмауэр не пропустит?

— Слушай, женщина, прекращай ругаться, — рассмеялся Дойлен. — Ты придумала замечательную штуковину, но лично я вижу вот какую загогулину. Медальон чётко привязан к домену Масент, к твоему замечательному дубу, обожающему швыряться желудями в красивых ведьм. Как бы ты ни старалась, артефакт совершенно точно определит, что запретной магией баловалась ведьма из Масента. Вот этого я допустить не могу. И не допущу, поверь мне.

Верю, мой дорогой. Ты всегда держишь слово.

— Тогда мне понадобится нож, — сказала я, вздыхая. Видимо, пришло время.

У меня давно возникли пока ещё смутные, но обоснованные подозрения насчёт жёлудя. В отличие от нестандартных заклинаний, проверить эти подозрения можно было бы только один раз, а в случае неудачи мы оставались без сильного амулета. Боюсь, придётся рискнуть, иначе все наши построения можно смело отправлять на помойку. Или подставляться.

— Какой ещё нож? — нахмурился Дойлен.

— Острый, — я потянула шнурок и вытащила из-под рубашки заветный мешочек с жёлудем. — Помнишь ритуал Обретения?

— Жёлудь — не дуб, — он сразу понял, к чему я клоню. — Рискованно.

— Жёлудь — это будущий дуб. И, в отличие от своего родителя, ещё не замкнутый на артефакт, — проговорила я, невольно сглотнув некстати набежавшую слюну. Почему-то у других людей от страха во рту пересыхает, а у меня наоборот. — Это как… как пиратский сервер… извини, в вашем языке даже приблизительно подходящего понятия нет. Если переключиться на него, то мой сигнал артефактом распознан не будет.

Сменить айпишник в сети, где все адреса стационарные. Если воспользоваться анонимайзером невозможно по причине его отсутствия, остаётся только это.

— Ещё ни один ведьмак не проводил ритуал Обретения дважды, — Дойлен осторожно накрыл мою ладонь своей. — Ты уверена, что всё обойдётся?

— Я уверена в том, что риск оправдан. Дай мне кинжал, пожалуйста.

— А если не получится?

— Тогда ты меня милосердно добьёшь. Согласен?

— Ну и шуточки у тебя, Стана… Ладно, держи.

Кинжал был не просто острый, а бритвенно острый. Я поморщилась, едва коснувшись кожи отточенной сталью. Боли не было. Мысленно перекрестилась, положила жёлудь в маленькую красную лужицу, образовавшуюся в ладони, сжала пальцы и сосредоточилась…