Зелинский

Сравнительное исследование нефти, естественных продуктов, содержащихся в сапропелях и бокситах, продуктов, полученных каталитической переработкой, показывали последовательный путь образования нефти в природе и давали доказательство органического ее происхождения.

Сущность химических превращений, которые лежат в основе нефтеобразования, является вопросом еще малоизученным. Имеет ли этот процесс термический или каталитический характер, лежат ли в его основе процессы бактериальные — все эти вопросы не менее важны, чем природа материнского вещества нефти. В своей работе Николай Дмитриевич привел данные в пользу гипотезы органического происхождения нефти и показал пути ее образования. Это было ценным вкладом в разработку проблемы.

В совместной с В. И. Вернадским разработке проблем геобиохимии Н. Д. Зелинский заинтересовался еще одним важным вопросом.

В 1922 году В. И. Вернадский в одном из своих докладов поставил вопрос о научной необходимости всестороннего изучения состава живого вещества органической природы. Он связывал это со своей работой по геобиохимии.

Николай Дмитриевич горячо подхватил эту мысль. Вскоре Николай Дмитриевич писал Вернадскому:

«Дорогой Владимир Иванович!

Продолжаю исследовать живое вещество, а в нем прежде всего решил обратить внимание на содержание азота. Вам, как впервые обратившему внимание на область, которая обещает так много интересного для науки, сообщаю некоторые полученные мною результаты.

Мне казалось важным установить, в каких пределах может колебаться содержание азота в живом веществе в различных представителях живого мира и в разных стадиях развития их…

…Не знаю, занимался ли кто-нибудь подобными определениями, но они меня очень увлекают сейчас, и я склонен уже ожидать возможности классификации насекомых по их химическому составу, признаку более основному и главному».

Н. Д. Зелинский в своей лаборатории.

Н. Д. Зелинский с группой учеников.

Н. Д Зелинскнй с С. С. Степновым.

Н. Д. Зелинский, А. Н. Несмеянов и Б. А. Казанский.

А. А. Баландин.

Н. Д. Зелинский и С. С. Наметкин.

В другом письме Вернадскому он писал:

«…Сравнить состав живой и мертвой природы и мне приходило в голову с тех пор, как приступил, поддержанный вами, к исследованию живого вещества. Бросается в глаза и то общее, что в состав земной коры и в состав живого вещества в главной массе входит кислород».

Эти исследования дали ценные данные для создания новой науки — геобиохимии, основоположником которой был В. И. Вернадский.

Николай Дмитриевич свои наблюдения оформил в «изящную», по отзывам ученых, работу, названную им «Химический этюд о пчеле», так как объектом исследования было вещество пчелы.

ГЛАВА 21

В апреле 1920 года умер Тимирязев.

В университете повторяли последние слова Климентия Аркадьевича: «Передайте всем товарищам мое искреннее приветствие и пожелание успешной работы для счастья всего человечества. Большевики, проводящие ленинизм, я верю, я убежден, работают для счастья народа и приведут его к счастью».

После смерти Тимирязева Николай Дмитриевич еще больше стал чувствовать свою ответственность за науку, за университет, за молодежь. Он сблизился с коммунистами университета, стал их помощником в работе по перестройке высшей школы., которую среди профессуры поддерживали немногие.

Перед университетом стояла задача создания кадров новой советской интеллигенции, а подготовка учащихся была очень слабой.

Начиная с 1919 года на физико-математическом факультете, при деятельном участии Зелинского, были организованы подготовительные курсы для желающих с нового года поступить на этот факультет.

Впоследствии эти курсы стали основой первого рабочего, факультета при Московском университете. Рабфак уже в 1920 году дал набор пролетарских студентов. Николай Дмитриевич был одним из немногих профессоров, читавших лекции на рабфаке с первого дня его существования.

Уже в первые революционные годы Николай Дмитриевич помогал организации химических кафедр и лабораторий в университетах других городов.

В 1918 году в Ташкенте был открыт первый Среднеазиатский университет (САГУ), то есть для него нашли помещение, были жаждущие в нем учиться, но не было ни книг, ни оборудования, а главное — людей, которые могли бы учить.

В. И. Ленин просил Наркомпрос оказать новому университету посильную помощь. Письмо переслали в Московский университет.

26 февраля 1920 года из Москвы вышел первый эшелон. Он вез в Ташкент оборудование, библиотеку, специалистов. С ним выехали профессора-химики Наумов, Прозин, Раковский — ученики Зелинского.

Нужны были планы, программы, методики. Эту громадную работу по кафедре химии провел Николай Дмитриевич со своими помощниками.

Вскоре Московский университет помог рождению Свердловского университета. И опять химики были в головном отряде, и опять их учителем и организатором был профессор Зелинский.

Взялся Николай Дмитриевич еще за одно большое дело. По поручению ВСНХ организован был Институт чистых реактивов. Создания такого института тщетно добивались русские химики в дореволюционное время. В числе основателей института были В. В. Лонгинов, Е. В. Пржевальский, А. И. Анненков, А. В. Раковский, А. Е. Успенский, И. В. Куликов, опять ученики Зелинского.

В 1921 году Николай Дмитриевич снова поставил вопрос о выделении на факультете химического отделения; вопрос разрешился положительно. Значит, нужно и здесь создавать новые планы, организовать параллельные курсы, выдвигать и подготовлять лекторов.

С начала 1921/22 учебного года предметной комиссии уже не под силу было поднять всю учебную и научную работу в области химии. В поисках новых форм создается организационный коллектив химического отделения. Его председателем избирается профессор Зелинский.

Николаю Дмитриевичу 60 лет, но он не стареет. Энергичен, бодр. Он горяч, вступает в споры, но никогда не позволяет ни себе, ни другим, чтобы эти споры приняли грубый характер.

Николай Дмитриевич деятелен, не дает себе отдыха. Если он не у себя за рабочим или письменным столом, то где-нибудь в других лабораториях, корпусах, факультетах. Везде есть его ученики, и всюду необходима его помощь. «Николай Дмитриевич никогда не замыкается в неприступную цитадель науки, — писал о нем профессор Б. М. Беркенгейм. — Наоборот, он несет науку в массы, он передает свои знания и опыт следующим поколениям и старается сделать эту науку достоянием широких масс. Деликатная, сердечная, мягкая натура Николая Дмитриевича является причиной того, что он обычно не в состоянии отказать никому из тех достойных внимания людей, которые обращаются к нему с какой-либо просьбой. Всякий знает: Николай Дмитриевич спокойно и приветливо выслушает, не укорит, не попрекнет, не огорчит невниманием, резкостью, подумает, посоветует и всегда поможет».

19 декабря 1921 года именины Николая Дмитриевича. Этот день почти совпадает с его шестидесятилетием. Не такое теперь время, чтобы праздновать юбилей. В стране голод. Семья профессора живет трудно; как и в других семьях, здесь. недоедают. Но в уютной столовой над столом под висячей лампой качается плакат: «Здесь о карточках не говорят».