Зелинский

«Все бесконечное разнообразие деятельности мозга, — говорил своим слушателям Сеченов, — сводится к одному лишь явлению — мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге — везде окончательным фактором является мышечное движение. В основе деятельности нервной системы лежит рефлекс — реакция организма на раздражения, поступающие из внешней среды… Все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы». Юноши слушали затаив дыхание. По словам близких, именно после этой лекции Зелинский окончательно решил посвятить себя изучению естественных наук. Пользуясь всякой возможностью, он проникал теперь на лекции Сеченова и Мечникова. Зелинский мечтал о работе под руководством этих ученых.

ГЛАВА 3

Наконец долгожданный день настал: Николай Зелинский — студент Новороссийского университета. В июне 1880 года он окончил гимназию, вопрос о выборе будущей специальности был давно решен. На имя ректора университета было: подано прошение. В августе пришел ответ: Николай Дмитриевич Зелинский принят на первый курс естественно-исторического отделения физико-математического факультета.

По сводчатым коридорам бывшего лицея, созданного для воспитания из русской молодежи людей, покорных церкви и самодержавию, шли студенты, принятые в Одесский новороссийский университет в 1880/81 учебном году. Среди них высокий, худощавый юноша, темно-русые волосы зачесаны на косой пробор, над губой небольшие усики. Из-под густых бровей пытливо смотрят серые глаза. Таков портрет студента Зелинского.

Юноша сразу вошел в жизнь университета, ведь он уже не раз бывал здесь тайком на лекциях. Теперь пришел как полноправный студент.

В университете в те годы собрались прогрессивные научные силы, вносившие в стены учебного заведения новые достижения науки и передовые общественные взгляды.

Такими профессорами в 70—80-е годы на естественном отделении Новороссийского университета были Мечников, Сеченов, Ковалевский. Каждый из них в своей области служил развитию материалистической науки, каждый по-своему развивал и дополнял теорию Дарвина.

Илья Ильич Мечников приехал в Одессу в 1867 году и двадцати двух лет, в звании доцента, начал читать студентам курс зоологии. С первых лекций он приобрел любовь слушателей и неприязнь старых профессоров, в большинстве своём консервативных. Руководитель кафедры зоологии профессор Маркузен отнесся враждебно к деятельности молодого доцента. Он называл ее вредной, категоричной, порицал «безапелляционное» признание Мечниковым теории Дарвина и препятствовал сердечным отношениям между студентами и Мечниковым. Мечников писал Александру Ковалевскому: «Маркузен ужасно безалаберный, капризный и глупый человек, с которым невозможно иметь дело, а это-то и оказывается неизбежным. Он, например, сделал мне большую историю за то, что я позволил у себя заниматься одному студенту и пустил его в свою комнату».

Через три года на место ушедшего в отставку Маркузена был единогласно избран Илья Ильич Мечников. Он привлек в Новороссийский университет талантливейшего физиолога Ивана Михайловича Сеченова.

Сеченов, профессор санкт-петербургской Медико-хирургической академии, незадолго до этого выпустил труд, названный им «Рефлексы головного мозга». В нем молодой ученый смело доказывал зависимость психической жизни человека от внешней среды.

Цензура запретила «Современнику» печатать работу Сеченова, но «Рефлексы головного мозга» все же были напечатаны в «Медицинском вестнике». Небольшая газета, которую читал узкий врачебный круг, неожиданно вызвала огромный интерес у столичной и провинциальной интеллигенции. Мыслящая Россия заговорила о Сеченове. Многие видели в нем прототип героя романа Чернышевского «Что делать?» Кирсанова.

Книгу объявили безнравственной. Сеченову пришлось уйти из академии. Министр внутренних дел Валуев требовал предания его суду. В это тяжелое для Сеченова время молодой профессор зоологии Мечников и начал борьбу за привлечение его в Новороссийский университет. Борьба Мечникова увенчалась успехом: Сеченов получил кафедру в Одессе.

Но когда Зелинский стал студентом, Сеченов уже перевелся в Петербург. Мечников, читавший к тому времени курс эмбриологии и эволюционного учения, вскоре привлек в университет известного зоолога Александра Онуфриевича Ковалевского.

В эти годы на физико-математическом факультете читали лекции крупные ученые: ботанику — Ценковский, геологию — Головкинский, сравнительную анатомию — Зеленский, физику — Умов, химию — Вериго.

История жизни А. А. Вериго характерна для того времени.

Ученый мир 60-х годов знал А. А. Вериго как высокообразованного, талантливого химика. Не удивительно, что при выборе заведующего кафедрой химии молодого Одесского университета было названо имя Вериго. Однако совет университета это предложение отклонил: А. А. Вериго был поляк!

Вокруг кандидатуры на кафедру химии разгорелась борьба. Профессора Ценковский, Сеченов и находившийся в то время за границей Мечников заявили протест. Об этом инциденте узнали Бутлеров и Менделеев, они поддержали желательную на факультете кандидатуру, и группа прогрессивных профессоров победила: А. А. Вериго пригласили в Новороссийский университет.

30 лет А. А. Вериго отдал научно-педагогической работе в университете, и все эти годы подвергался он нападкам российских шовинистов.

И на других факультетах среди преподавателей были видные ученые: историки Трачевский, Афанасьев, Випер, славист Истрин, преподаватель политической экономии Постников, Этих профессоров ходили слушать и студенты естественного отделения.

Придерживающиеся передовых взглядов профессора группировались вокруг Ильи Ильича Мечникова. Их деятельность не ограничивалась стенами университета. Они читали общедоступные лекции для городского населения, писали статьи, были деятельными организаторами различных общественных начинаний.

Реакционеры старались всячески мешать «партии Мечникова», преследовали передовых ученых, не давали им спокойно работать.

Так, например, за год до поступления Зелинского в университет профессор Цитович обратился к правительству с жалобой на Мечникова и его друзей. Он обвинял их в пагубном материализме. В своем пасквиле Цитович особенно нападал на Сеченова и Постникова, натравливая на них не только университетское начальство, но и полицию.

Общественное мнение встало на сторону группы передовых профессоров. Салтыков-Щедрин выступил в печати с резким осуждением профессора-мракобеса.

Студенты Новороссийского университета, уважавшие и ценившие преподавателей, на которых нападал Цитович, написали ему возмущенное послание:

«Мы считаем недостойным человека науки быть противником свободы научного исследования, свободы совести, тех идей, для проведения которых в жизнь честнейшие борцы жертвовали своей жизнью…»

В год поступления Николая Зелинского на естественное отделение Новороссийский университет отмечал свое пятнадцатилетие.

Университет в Одессе был первым высшим учебным заведением на юге России, на ее окраине. Сюда хлынула молодежь Бессарабии, Крыма, Кавказа. Многонациональная Одесса привлекала балканских славян. В университет поступали болгары, сербы, македонцы, албанцы.

За короткий срок университет в Одессе успел стать в один ряд со старейшими университетами Москвы и Петербурга.

Появились здесь и общественные организации. Первой формой их была кухмистерская на улице Гуляева, ее открыли студенты. Они сами мыли полы, посуду, обслуживали посетителей. Это давало возможность бесплатно кормиться неимущим студентам. Бездомные студенты здесь же ночевали — на буфетной стойке, на столах.