Ученица палача

Час назад она в сопровождении Моро вернулась в особняк. Хотела в “хитрый” дом, но подумала: если за особняком по-прежнему следят, слишком долгое отсутствие покажется странным. А так... у любовника была...

Новость, что днём приходили Аландеры, не обрадовала.

Завтра же поедет в поместье. Дел в городе больше не было. Двадцать второй из списка – Симон Бувэ, богатый купец, отбыл по торговым делам и вернётся не ранее чем через месяц-полтора. За это время она придёт в норму. Он будет последним...

Тогда она переедет в поместье насовсем...

Там её ждут... Не нужно играть ролей... Там нет места Палачу... Там – дети... Её семья.

Манон прекрасно помнила, какие они были настороженные, словно волчата, запертые в клетку и выставленные на потеху толпе. Щетинят шерсть, скалят зубы, и затравленный страх в глазах...

Три мальчика, тринадцати и пятнадцати лет, очень красивые. Девочек было пятеро, десяти, тринадцати и пятнадцатилетние. Очень миленькие, обещающие вырасти в настоящих красавиц. Манон едва сдержалась, чтоб не заплакать. Они жались друг к другу, а позади стояли дети из приюта, воспитатели. Хихикали, шушукались, показывали на них пальцем.

Манон смерила их таким холодным, надменным и одновременно злобным взглядом, что они замолчали и попятились.

- Здравствуйте, я – баронесса Перрэ, – Манон посмотрела на “своих волчат” с теплотой, обещанием: теперь у них будет всё хорошо, они под защитой. – С сегодняшнего дня являюсь вашим опекуном до совершеннолетия, мы уезжаем в моё поместье, – обернулась к Марте: – Раздай теплые плащи, перчатки, обувку.

Марта принялась раздавать удивлённым детям обновки. Теперь они поняли, зачем вчера их обмеряли.

- Одевайтесь, не хочу, чтоб вы простудились. Мы будем в пути два дня. Можно, конечно, быстрее, но мы не торопимся, вечером остановимся переночевать и поужинать в трактире, а к обеду следующего дня будем уже в поместье.

Манон подошла к двум специально нанятым экипажам. Её карета стояла за воротами приюта. Открыла дверцу одного из экипажей, приглашающе кивнула.

- Обедать будем через три часа, корзины с едой в моей карете. А теперь занимайте места, по четыре человека в экипаж. Там ещё пледы для каждого и бутерброды.

Дети быстренько расселись по экипажам. Она слышала их удивленные реплики, когда они нашли, кроме пледов, бутербродов и морса, сладости. Манон улыбнулась. Сейчас у неё так потеплело внутри, словно в ней родилось маленькое солнце, заполняющее пустоту в душе.

Не оборачиваясь на остальных присутствующих, Манон вышла со двора, дав знак возницам выезжать. В сопровождении Марты села в свою карету, и они тронулись в путь.

Манон выпила настойку, оставленную Моро... Бр-р-р, пакость редкая, передёрнула плечами от неприятного вкуса. Взяла письма с серебряного подноса, оставленные дворецким на чайном столике. Перебирая конверты, она подошла к постели, откинула одеяло, осторожно, морщась от боли, забралась под него, поёжилась от холода. Забыли нагреть простыни грелкой... Почему-то на ум пришёл герцог.

- Тьфу, демонское отродье, – выругалась разозлившаяся на себя Манон.

Свеча горела на прикроватном столике. Манон перебирала конверты и отсмотренные бросала на столик: приглашения на завтраки, ужины и прочая светская ерунда... Знакомый коричневый конверт... Руки замерли... Перевела дыхание... распечатала.

Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги. Вынула из конверта и несколько минут просто сидела и смотрела на него... Она догадывалась о содержании... так стоило ли смотреть?.. Безусловно... Загляни в глаза своему страху и отпусти... На этот раз окровавленный белокурый локон был завёрнут в чёрный, заскорузлый от запёкшейся крови лоскуток ткани... “ЛУЧШЕ ТЕБЯ НЕТ... ЖДИ” – выведено каллиграфическим почерком.

Странное ощущение... страха не было. Спокойствие. Аккуратно сложила всё обратно в конверт и бросила на столик к остальным. Мысли были о насущном.

Завещание составила. Жюли уже должна вчера приехать в поместье и привезти учителей... Скорее всего, с двадцать вторым посчитаться не успею... свяжусь с Колином и найму его с условием исполнения под Палача... С утра – в поместье, необходимо там закончить все дела... Ленточки и ткань для девочек купила...

Крики и грохот раздался в коридоре, словно кто-то с боем пробивался к её комнате. Рука рефлекторно метнулась под подушку, нащупав рукоять кинжала.

- Именем герцога! – раздался вопль.

- Гадство! – процедила сквозь зубы Манон.

В дверь ударилось тело, распахнуло её и влетело в спальню. На полу распластался дворецкий – Георг.

- Простите госпожа, я не смог задержать Их Сиятельство, – проговорил мужчина, утирая разбитые в кровь губы.

- Я не виню Вас, Георг, Их Сиятельство бывает чрезмерно настойчив, нахрапист и не понимает слова НЕТ, – всё это Манон проговорила, смотря прямо в глаза стоящего в дверном проёме Тиграна. Лиан выглянул из-за спины, помахал ей рукой в знак приветствия.

- Милорды, чем обязана столь позднему... крайне неуместному визиту?

Тигран молчал, смотрел на неё, радовался, что жива и хотел придушить... собственноручно прямо здесь и сейчас... в этой постели... несколько раз... в особо изощрённых позах...

Видя, что брат впал в некий мечтательный ступор, Илиан взял на себя роль переговорщика.

- Баронесса, чудесно выглядите – для трупа, – проговорил Лиан, отодвинул брата в сторону, подошел к кровати и поцеловал Манон руку. Она смотрела на него удивлённо.

- Мы только что из управления Стражи, – соврал Лиан, – в покойницкой лежит почти точная копия Вас. Мы обеспокоились чрезвычайно. Лица Вашего мы при нормальном освещении не видели, и приняли её за Вас. Приехали сообщить эту печальную новость... а тут, оказывается, что блудливая... ОЙ... простите. Блудная... – Илиан до сих пор не выпустил руки Манон, слегка поглаживал запястье и откровенно издевался. – Блудная баронесса Перрэ, которую мы записали в покойницы, изволит быть дома.

- И вы решили убедиться воочию, в том, что... блудная баронесса жива и здорова? – ехидно поинтересовалась Манон, вырвав ладонь из загребущих лап младшего Аландер. – Слова моего дворецкого было недостаточно?

- Конечно, нет! – вскричал возмущённо Илиан, бесцеремонно присаживаясь на край постели и положив руку поверх одеяла на колено баронессе. – После того ужаса, что мы пережили? НЕТ! Только увидеть своими глазами.

- И потрогать своими руками? – усмехнулась Манон, попробовав скинуть руку.

- Разумеется, какие между нами могут быть стеснения после той незабываемой ночи в охотничьем домике... – подмигнул доверительно Лиан.

- Ай-й-й... с-с-с-с... больно! Ухо! Ухо, отпусти! – запричитал Илиан.

Герцог, схвативший младшего братца за ухо, стянул того с кровати, сопроводил до двери. Только выведя того за дверь, отпустил многострадальный покрасневший лопух.

- Вы друг друга стоите, садисты-членовредители, – пробурчал Илиан, потирая ухо. Устремил хищный взгляд на застывшего в некотором недоумении дворецкого.

- Друг мой, Георг, – заговорил темноволосый елейным голосом, – а накормите-ка, меня, голодного, незаслуженно пострадавшего графа. Помнится, в прошлый раз подавали к чаю чудные булочки с корицей... Хотя нет, булочками такую душевную и физическую травму не заесть... Мяса хочу.

Дворецкий в полном изумлении переводил взгляд с графа на хозяйку.

- Георг, накормите это чудовище, – вздохнула Манон, – иначе он нам мозг чайной ложечкой выскоблит.

- Да-да, – закивал Илиан,- люблю деликатесы.

Дворецкий нацепил на лицо маску невозмутимости.

- Прошу следовать за мной, милорд, – отстранённо произнёс дворецкий и гордо вышел из спальни, у двери он обернулся:

- Госпожа, мне прислать Марту?

- Спасибо, Георг. Не нужно, герцог Аландер не задержится, я думаю, он тоже проголодался и вскоре присоединится к своему прожорливому и бесцеремонному брату за столом.

- Госпожа, может, накрыть ужин на три персоны?

- Нет. Сыта... – произнесла Манон, одарив братьев взглядом “сыта по горло вами”.