Страница 6 из 11
– Украли?
– Угу. Тыщ тридцать там было. Цыганка мне на ладони гадала, да пока я слушала, все и сперла. Ума не приложу, как она сумела. – Рита вздохнула. – Не надо было мне деньги в карман сумки класть. Надо было в одежку спрятать. Но чего уж теперь говорить…
Они помолчали.
– Значит, так, – сказала Нина Ивановна после паузы. – Я сейчас живу одна, муж уехал в рабочую командировку на три недели. Комнатка у меня для тебя и твоих детей найдется. Поживешь, пообвыкнешься…
– Так это… – Рита чуть покраснела. – У меня денег-то почти нет. Чем платить буду?
Нина Ивановна улыбнулась:
– Устроишься на работу – отдашь.
– Вот спасибочки! – обрадовалась Рита. Но тут же насторожилась: – А сколько?
– Да не бойся, много не возьму, – по-доброму усмехнулась Нина Ивановна. – Получишь зарплату – дашь столько, сколько захочешь.
– А если сбегу? Да еще обворую вас?
– Тогда я заявлю на тебя в полицию. Но надеюсь, что до этого не дойдет. Да ладно, не напрягайся, я пошутила. Все будет хорошо. Может, со временем найдешь себе комнату в общаге. Или устроишься на работу с предоставлением жилья.
Рита смотрела на Нину Ивановну с сомнением.
– Почему вы мне помогаете? – спросила она, глядя ей в глаза. – Только по-честному.
Нина Ивановна помедлила пару секунд, а затем нехотя проговорила:
– Пятнадцать лет назад я поссорилась с родителями и ушла из дома. Занималась черт знает чем, впуталась в одну нехорошую историю… В общем, если бы одна добрая женщина не подобрала меня и не отвела к себе домой – меня бы сейчас здесь не было. И вообще бы не было. Нигде. А теперь зови детей и пойдем!
Нина Ивановна поднялась из-за стола.
7
Нина Ивановна открыла дверь, включила в прихожей свет и посторонилась, впуская Риту и ее детей в квартиру.
– Ну, вот мы и дома, – с улыбкой сказала она. – Проходите и располагайтесь!
Рита подтолкнула вперед детей, потом вошла сама. Лизка с Лешкой тут же завертели головами, с восхищением глядя на красивую люстру, на вешалку из оленьих рогов, на красивые картинки, развешанные на стенах.
– Четкая у вас квартира, – вежливо похвалила Рита.
– Четкая? – не поняла Нина Ивановна.
– Крутая, – пояснил Лешка.
– Клевая, – нашла нужным добавить Лиза.
Нина Ивановна засмеялась.
– Спасибо за комплимент. Разувайтесь, вешайте куртки и проходите в гостиную!
В гостиной оказалось еще красивее и как-то совсем уж необычно и непривычно для Риты. На стенах – ни одного ковра. Мебели необычно мало: только диван, два кресла, несколько толстых полок с какими-то бесполезными статуэтками. Перед диваном – маленький столик, словно нарочно обшарпанный, а напротив дивана, на стене, огромный черный экран телевизора. Рита такие только в сериалах видела.
И ни тебе комодов, ни тебе серванта, да и ковер под ногами какой-то скучный, без узоров.
– Садитесь, где удобнее, – сказала Нина Ивановна. – А я пойду сделаю чай. Да соображу что-нибудь перекусить.
– Можно я вам помогу? – робко спросила Рита.
Нина Ивановна улыбнулась:
– Конечно. Только зови меня просто Нина. Да, и давай на «ты». Я на работе от этого «выканья» устаю. Договорились?
– Договорились, – сказала Рита.
…На кухне работа нашлась для обеих женщин. Рита нарезала сыр для бутербродов, а Нина заваривала какой-то особенный чай, отвечая на вопросы Риты.
– А муж у вас есть?
– Есть. Гражданский.
– Это как?
– Живем вместе, но не расписаны.
– А где он сейчас?
– В Рейкьявике.
– А это что? – не поняла Рита.
– Рейкьявик-то? – Нина Ивановна улыбнулась. – Город, конечно.
– Далеко от нашего?
– От нашего города?
– Да.
– Очень! Это в Исландии. Знаешь такую страну?
– Конечно. – Рита чуть покраснела и тихо проговорила: – Это… рядом с Америкой, да?
Нина Ивановна засмеялась:
– Не совсем. Но неважно. Знаешь, у меня и у самой в школе по географии был трояк.
Рита закончила с сыром и принялась нарезать ветчину.
– И чем ваш муж там занимается? – спросила она у Нины.
– Он писатель. Только пока не очень известный.
– Вот оно как. Писатель! Повезло вам. – Рита вздохнула. – А мой – просто алкаш.
– Да, – задумчиво проговорила Нина Ивановна, разливая чай по фарфоровым чашкам. – Алкоголь разрушил немало семей.
– А ваш-то не пьет? – поинтересовалась Рита.
– Ну, иногда случается. Любит красное сухое вино. Испанское, итальянское.
– Вы за ним приглядывайте, – назидательно сказала Рита. – С «сухарика»-то все и начинается. Сперва стакан-другой «Арбатского», потом портвешок, а там и до беленькой недалеко. Мой тоже со слабенького начинал. Сперва «Тещин погребок» пил, а потом сам не заметил как на «Дзедулину пляшку» перешел. Знаете такую?
– Э… да. – Нина Ивановна неуверенно улыбнулась. – Слышала.
– Ну, вот, – кивнула Рита, сооружая бутерброды с сыром и ветчиной. – Ну, а с «пляшки» уже перескочил на водяру. У мужиков это быстро.
– Ты его, наверное, ненавидишь?
Рита прервала свое занятие, задумалась, потом покачала головой и сказала:
– Да нет. Как ненавидеть-то? Одиннадцать лет вместе. Плохой был, да свой.
Нина Ивановна понимающе кивнула, хоть было видно, что она не совсем понимает чувства Риты и уж точно их не принимает.
– Ладно, – сказала Нина Ивановна, – теперь ставь тарелки на поднос. Будем пить чай в гостиной.
– Может, не надо? – нахмурилась Рита. – У вас там ковер такой красивый, а мои его хлебными крошками и чаем обгадят.
Но чаевничали все-таки в гостиной. Рита чувствовала себя неловко – ей было стыдно за свои манеры, за то, что дети чавкают, за то, что крошки падают на стол. И в то же время она впервые за долгое время чувствовала себя спокойной и защищенной от невзгод. Горечь из-за потерянных денег почти ушла, тоска по умершей Але тоже почти не давала о себе знать.
– Хорошо у вас тут, – сказала Рита, прихлебывая чай и оглядывая большую комнату.
Здесь не было ни привычного ковра на стене, ни приличной мебели-«стенки». В посудном шкафчике вместо тарелок и чашек были одни только бокалы – узкие, широкие, маленькие, большие, да и те не хрустальные, а из простого стекла. Но смотрелось все равно красиво. (Правда, Рита ума не могла приложить, для чего людям так много бокалов? Разве что на свадьбу, так и свадьбы же не каждый день.)
Что-то мелодично стукнуло за спиной у Риты. Она вздрогнула и завертела головой.
– Ох, матушки! Чего это? – испугалась Рита.
– Что? – не поняла Нина Ивановна.
– Да вот стучит-то!
– А, это. – Нина Ивановна улыбнулась. – Часы. Они отбивают каждый час.
Рита успокоилась и загляделась на часы, изображающие всадника, оседлавшего небольшую лошадку, вставшую на дыбы.
– Красивые, – похвалила Рита. – И мужчина такой важный. Настоящий командир. Дорогие, поди, часы-то?
– Не знаю. Мне от матери достались. А ей – от ее матери.
– Вот оно как. – Рита вздохнула. – Бывает же у людей.
Нина посмотрела на Лизу и Лешку.
– Дети, если вам скучно – бегите в соседнюю комнату, там есть шашки и лото.
Лешка с Лизой переглянулись. Затем соскользнули со стульев и ушли в соседнюю комнату.
– Только дверь за собой прикройте! – сказала им вслед Рита. – Чтоб не мешали людям!
Лешка обернулся, хмыкнул и плотно прикрыл за собой дверь. Рита, робко глядя на Нину Ивановну, отпила чаю.
– Что думаешь делать дальше, Рита? – мягко поинтересовалась та.
– Ну… – Рита пожала плечами. – Хочу устроиться на работу.
– А образование у тебя какое?
Рита слегка стушевалась.
– Так я это… девять классов в школе закончила. А потом еще на швею училась. Только не работала по специальности. У нас в рабпоселке почти сразу цех закрыли.
– Кем же ты тогда работала?
– Много кем. – Рита робко улыбнулась. – Уборщицей. Санитаркой. Дворы мела. Так а че – я ведь никакой черной работы не боюсь. За любую могу взяться. Когда санитаркой в больнице работала – утки за больными выносила. И туалет привокзальный мыла…