Страница 11 из 12
А что касается моряков, то, говоря о Братском море, Фрэд вспоминает Плещеево озеро на ярославской земле, где, как известно, в потешных играх вырос создатель российского флота по имени Петр. «Сегодня игра, а завтра, глядишь, человек присылает открытку со штемпелем «Сингапур», — улыбается Фрэд и достает фотографии своих воспитанников уже в курсантской, мичманской и лейтенантской форме.
Игра в моряков тут, в Сибири, началась лет десять назад. Началось с прозаичной и знакомой, увы, на всех широтах проблемы: что делать с подростками? У тех, кто строил плотину на Ангаре, Братск и Братское море, подросли дети. И многие вдруг обнаружили: с Ангарой воевать при любых морозах было, пожалуй, легче, чем направить в нужное русло жизнь сына, ничего, кроме гитары, не признающего.
Вот тогда и возникла идея морского лагеря для подростков. Автор идеи во времени затерялся, известен зато доброволец, сказавший: «Я за это дело берусь. «Педагогически запущенных» будем записывать первыми». Добровольцем был Фрэд. В Братске у этого человека едва ли не в каждом доме друзья. Они считали долгом отговорить: «Утонет какой-нибудь лоботряс — тюрьма». Фрэд и сам хорошо понимал, как может все обернуться, однако не отступил.
«Если будем так рассуждать, все они, как котята, начнут пускать пузыри в воде под названием — жизнь. Надо учить их плавать». Эту серьезную мысль Фрэд написал в дневнике. С друзьями же он, как обычно, шутил, обращая их одного за другим в единомышленников. Летом 1969 года в Зябском заливе Братского моря на маленьком полуострове открылся юношеский военно-спортивный лагерь «Варяг».
Сразу же скажем: за девять лет никто в этом лагере не утонул (а плавать многие научились!).
И Фрэд, хотя и нажил седину в шевелюре, ничуть не раскаялся в деле, за которое взялся смело. В разговоре он даже признался: «Кажется, я нашел как раз то, чем мне и следует заниматься».
Три с половиной тысячи подростков прошли школу «Варяга». Кое-кто из «самодельного» моря выплыл уже в океан. Но главное, однако, не в этом. Все они, играя тут в моряков, узнают и первые трудности и заботы, с которыми человеку неизбежно придется встретиться и на воде, и на суше. Пот, мозоли, риск, ответственность, чувство взаимовыручки, ощущение победы — все это, познанное в игре, Фрэд называет «прививкой»: «Встретят потом реальные трудности — не растеряются».
И есть уже подтверждение этому. Письмо из армии: «Фридрих Павлович, часто Вас вспоминаю. Служба, признаться, нелегкая. На той неделе в походе вымокли так, что, кажется, только порох в патронах остался сухим, от усталости с ног валились. Кое-кто из ребят скис.
Старший лейтенант у костра говорит: «Вот, берите пример» — и показал на меня. А я не мать, не отца сразу вспомнил, хотя и очень люблю их обоих. Вас вспомнил. Спасибо!»
Еще письмо. «…Геометрия, физика, кружок математики — все это очень любил. Но должен признаться сейчас: с наибольшей благодарностью вспоминаю не школу, а наши палатки в лесу. Мы тогда считали, что весело отдыхаем после учебы, сейчас я вижу: в нашем «Варяге» мы все серьезно учились» — это пишет студент с геологической практики. Много писем от моряков. А вот слова уже бывалого человека: «…
Юношеский военно-спортивный лагерь «Варяг» мы считаем «действующим подразделением» Тихоокеанского флота на Братском море» — вице-адмирал С. С. Бевз.
* * *
Путевка в лагерь стоит 18 рублей. Получают ее родители старшеклассников по месту своей работы, в профкоме «Братскгэсстроя». И когда июньское солнце расплавит на море лед, двести подростков собираются в Зябской бухте…
Как-то так получилось, что детские лагеря отдыха стали у нас похожи на санатории для престарелых. «Для детей ничего не жалеем», — сказал мне директор большого московского предприятия, показывая минувшим летом современный дворец-поместье. И было на что поглядеть: дом-спальня со всеми удобствами, зал-столовая со стенами, украшенными майоликой, кинозал с мягкими креслами, цветник, скамейки, беседки, дорожки, покрытые красной кирпичной крошкой.
Создателя этого подмосковного рая, окажись они в Зябском заливе, остолбенели бы от удивления. Лагерь, в который прибывают двести подростков, представляет собою старый сосновый лес с местами для десяти просторных палаток. Из зимовавших в лесу построек они бы увидели только тир, легкий каркас столовой и скамеечки для кино. Это, однако, не бедность.
«Братскгэсстрой» — организация мощная, тут и деньги считают не иначе как десятками миллионов, и строителей со стороны тут нет нужды приглашать, а бухгалтер Любовь Андреевна Суворова так относится к лагерю: «На баловство — ни копейки, на воспитание — столько, сколько необходимо».
Воспитание начинается с первого дня.
— Вот тут будем жить, — обычно говорит Фрэд, обращаясь к притихшим мальчишкам. — Все сделаем сами: поставим палатки, кровати, заготовим дрова для бани, покрасим и спустим на воду шлюпки, наведем тут порядок. Справимся, а?
Новички обычно молчат. Голоса, полные оптимизма, подают те, кто в лагере уже был: «Справимся!!!» Новичков же поначалу волнует главный вопрос: «А когда форма?»
Морская форма, будничная и парадная, по заказу «Варяга» пошита в мастерских Владивостока. И это первое сокровище, которым не терпится тут овладеть. Однако празднику получения формы предшествуют будни.
За четыре-пять дней лагерь преображается. Теперь он становится похожим на корабль, скользящий из сосен в воду: столовая стала похожа на верхнюю палубу, ниже — палуба для построений, тут же — каюты-палатки, мачта, командный мостик, два настоящих корабельных орудия на носу, шлюпки и катер у «борта».
И уже не разношерстная галдящая ребятня, а юнги в матросской форме готовы к поднятию флага. (Фрэд: «Невозможно заметить, как растет трава. То же самое с воспитанием. Но в эти первые пять дней я отчетливо вижу, как мальчишки растут, меняются на глазах. Самое важное, они и сами это видят и чувствуют. Получая, например, форму, многие первый раз в жизни берут в руки иголку с ниткой — надо что-то подшить, подогнать. Показываем, объясняем. Пыхтят, пот градом, но маленькая победа, одержанная в таком простом деле, ценится высоко. Я слышал несколько раз, как говорят приехавшим в лагерь родителям: «Мама, я это сам сделал».)
И наступает день — «Варяг» поднимает флаг. Это значит — на сухопутном корабле все готово для жизни по морскому уставу. (Фрэд: «В этот день, стоя на мостике, я в самом деле чувствую себя капитаном. И в это же время кажется: тридцать пять лет сброшено и мне тоже четырнадцать».)
* * *
Корабельный устав — это в первую очередь дисциплина. Подъем в 7, поверка-отбой в 22.30.
И все пятнадцать с половиной часов счастливо-длинного летнего дня строго расписаны. Привыкать к такому порядку (зарядка — в любую погоду, «ранняя утренняя рыбалка сном не компенсируется») куда сложнее, чем облачиться в тельняшку и овладеть аппетитным морским словарем — вахта, салага, рында, чумичка, кореш, полундра, швабра, аврал. На мой вопрос, что любят юнги делать охотней всего, Фрэд говорит: «На первом месте — хождение в поход.
Известие о походе встречается криком «ура».
На втором — «ничего не делать», просто валяться на берегу. На третьем — спорт. Главная наша задача — противостоять второму желанию.
Работу «Варяга» я измеряю тем, как и какими средствами этого достигаем».
Утром, на свежую голову, весь «Варяг» учится. Программа: море и моряки. (Фрэд: «Все самое-самое по истории мореходства: знаменитые корабли, великие открытия, памятные сражения. Особо — российский флот, подвиги моряков в боях за Отечество в минувшей войне и флот сегодня. Ну и, конечно, самое главное — морская практика».)
Морская практика на «Варяге» — это чтение карты, умение обращаться с компасом и секстантом, хождение на шлюпках под парусом и на веслах, вождение катера, десантная высадка, плавание, спасение оказавшихся за бортом, морская сигнализация, радиодело, стрельба, чтение лоции, акваланг… Поставим точку, хотя перечислена едва ли половина всего, чем заняты до обеда юнги под руководством молодых моряков, самого Фрэда и под пристальным взглядом бородатых и безбородых флотоводцев с портретов под соснами. (Фрэд: «Непременно заботимся, чтобы не было сухомятки. При точном плане занятий — импровизация, поощрение инициативы, элементов игры, дозволенной степени риска и трудностей».)