Страница 9 из 11
– Что случилось? – устало спросила Елизавета Михайловна, появляясь за моей спиной.
– Вешал гардины и упал с лестницы, – ответила Николетта. – Полное безобразие!
– Простите, я виноват, – прошелестел Борис.
Доктор бегло осмотрела его и живо поставила диагноз:
– Перелом. Надо в больницу.
– Как? – подпрыгнула маменька. – Зачем?
– Ваш муж ножку травмировал, – зачирикала Маша, – нужно рентгенчик сделать, гипсик наложить. Не переживайте, отвезем его в хорошую клинику. Полис есть? Сделайте одолженьице, принесите страховку. Не торопитесь, мы подождем, опасности для жизни вашего любимого нет. Правда, Елизавета Михайловна?
Врач сделала быстрое движение головой, села в кресло, вынула какие-то бумаги, открыла рот, но не успела ничего произнести – ее перебила Николетта, взвизгнув:
– Он мне не муж! Разве не видно, что такая женщина, как я, никогда не свяжет свою судьбу с таким, как он? Борис – батлер.
– Поняла, – бормотнула доктор, – имя Борис, фамилия Батлер, подскажите отчество, год рождения, адрес по прописке…
– Мое имя – Борис Иванович Кузнецов, – простонал дядька.
Врач усомнилась.
– Уверены? Только что я услышала Батлер.
– Это не фамилия, а моя профессия, – объяснил Борис.
– Впервые слышу, – удивилась Мария. – Это кто такой?
– Батлер – это батлер, – гениально ответил пострадавший.
– Он выполняет все мои приказы, – заявила Николетта. – Откуда вы приехали, если никогда про батлеров не слышали?
Я решил дать свое объяснение:
– Батлер един во многих лицах. Этот человек – камердинер, помощник, управляющий, который следит за остальной прислугой, всегда находится рядом с хозяином, умеет предугадывать его желания. Батлеру не надо каждый день напоминать, что нужно поставить в вазы цветы, причем он помнит, что у членов семьи аллергия, например, на лилии. Батлер может добыть билеты на любой рейс за час до вылета самолета, купить вам платье, которого нет ни в одном магазине, всегда постелет в машине плед, чтобы хозяйка не замерзла, без напоминания откроет форточку, если вы любите свежий воздух, и, наоборот, законопатит все щели, если вы предпочитаете духоту. Батлер прекрасно готовит, умеет оказывать первую помощь, делать уколы, профессионально водит машину, говорит минимум на двух иностранных языках, часто имеет диплом психолога. Батлер всегда рядом, но вы его никогда не замечаете, он тень, которая держит язык за зубами. Батлер любит хозяев и готов ради них прыгнуть в огонь.
Глава 7
– Представляю, сколько ему платят, – вздохнула Маша.
Из коридора послышался лай, в комнату внеслась собачка. Елизавета Михайловна взвизгнула:
– Уберите животное!
– Брутик, иди к маме, – засюсюкала Николетта.
Псина даже ухом не повела.
– Людовик… э… Моцарт… фон… – я попытался вспомнить имя барбоса, – Калигула… Сартр…
– Людвиг Ван Иоганн Вольфганг Цезарь Брут Ницше, – позвал Борис.
Пес прыгнул к нему на руки.
– Вот видите? Без него даже собачье имя не вспомнить! – топнула ногой маменька. – Лечите перелом дома.
– Невозможно, – отрезала доктор.
– Милейшая, я заплачу сколько хотите, – снисходительно заметила Николетта.
– У меня глаз не рентген, – огрызнулась врач. – И даже если всю конечность пострадавшего стодолларовыми купюрами заклеите, она не зарастет, нужен гипс, а его накладывают только в медучреждении.
– Я видела в кино, как к ноге дощечки приматывают, – задумчиво протянула маменька. – Вава, найди живенько ящик из-под апельсинов, и проблема будет решена.
– Такого даже я ни разу не слышала, – вышла из себя Елизавета Михайловна. – Женщина, вы в своем уме? Вставайте, Борис Иванович, идемте в машину!
Я посмотрел на врачиху, только что упрекавшую Николетту. «Вставайте»? «Идемте в машину»? Однако отличное предложение человеку со сломанной ногой.
– Мне плохо! – завопила маменька, хватаясь за шею. – Отек начинается! Астма!
Я опустил глаза. Астма? У госпожи Адилье новый диагноз? Обычно у нее инфаркт.
– Звоните в «Скорую», – буркнула врач.
– Но вы уже тут! – разозлилась Николетта.
– Мы приехали по другому вызову, – не сдалась Елизавета Михайловна.
– Борис, разберись! – разъярилась маменька. – Хватит сидеть на полу и ничего не делать!
– Идите в машину, – повторила батлеру свой приказ доктор.
Я кашлянул.
– Елизавета Михайловна, Борис Иванович не может самостоятельно передвигаться. Думаю, надо позвать помощников.
– Кого? – хихикнула Маша.
– Крепких парней с носилками, – пояснил я.
Медсестра засмеялась.
– Чудесненькая мысль. Только где их взять?
– В вашем микроавтобусе, – подсказал я. – Час назад за моим приятелем, у которого случился инсульт, примчалась неотложка, и в ней, кроме доктора с медбратом, была еще пара санитаров.
Елизавета Михайловна скривилась.
– Мы муниципальная помощь, а не коммерческая, вызов бесплатный. Ваш друг наверняка прикреплен за бешеные деньги к распальцованной клинике, оттуда и вертолет пригонят, не чихнут.
– Обычно мы просим помочь с носилками соседей, – вмешалась Маша, – нам с доктором человека не унести. Вот сегодня утром женщину с инфарктом забирали – вес за сто кило, живет в пятиэтажке, лифта нет. Хорошо, два добрых мужика в подъезде обнаружились, посадили больную на стул и на руках стащили. А кабы сострадательных людей не нашли? Повезет, если шофер согласится, но наш такой упырь! Даже за деньги зад от сиденья не оторвет.
– Нет, нет, – заспорил я, – сам звонил на пульт ноль три диспетчеру. Машина примчалась через минуту, в ней сидели четверо мужчин, они надели бахилы, осмотрели больного и увезли его.
– Не рассказывайте нам сказки, – фыркнула Елизавета. – Борис Иванович, можете доскакать до лифта?
– Я напишу на вас жалобу, – пригрозила маменька.
– Да хоть десять, – не испугалась врач. – И чего получится? Ну, уйду я, а потом вас реально прихватит, и помощь не поспеет вовремя, потому что работать некому будет.
– Госпожа Адилье, мне наложат гипс, и я вернусь так быстро, как смогу, – пообещал батлер.
На лице Маши возникла злорадная улыбка.
– Не факт. Может, груз привесят, тогда вас в палате оставят.
Маменька подбоченилась.
– Борис! Изволь через два часа приступить к службе. Пусть тебе сделают гирю на цепочке, ее можно повесить на плечо и ходить. Понятно?
Елизавета Михайловна закатила глаза и покинула комнату. Мы с Машей помогли Борису встать, он оперся на нас и на одной ноге поскакал к лифту.
– Вава, немедленно возвращайся! – приказала маменька.
– Это ваша мать? – спросила у меня Мария, когда мы спустились во двор.
Я кивнул.
– Представляю, как она невестку жучит, – вздохнула медсестра, влезая в салон мини-вэна.
Я посмотрел вслед уезжающей «Скорой» и только сейчас сообразил, как повезло Максу, что в соседнем дворе стояла машина реанимации с полным комплектом оборудования и с набором специалистов. Воронов мог умереть, пока обычная карета с красным крестом пробиралась бы по проулкам. Елизавета Михайловна с Машей производят приятное впечатление, но, уж простите, они не похожи на тех, кто способен прямо на месте помочь человеку с инсультом, да и нет у них ничего необходимого. Отлично помню, что внутри желтого мини-вэна, куда впихнули носилки с моим другом, я заметил множество разных приборов. А в автомобиле, куда сейчас с трудом влез Борис, зияла пустота.
– Вава! – закричала сверху маменька. – Жду тебя целый день!
С некоторыми людьми бесполезно спорить, дешевле сделать, что они хотят, без лишних разговоров и хоть на время забыть о них.
– Вава! Нам надо серьезно поговорить, – заявила маменька, едва я переступил порог гостиной. – Сядь и слушай!
Я опустился в кресло.
Милые дамы, никогда не говорите мужчине свою излюбленную фразу: «Нам надо серьезно поговорить». У любого представителя сильного пола при этом сразу начинается паника и возникает вопрос: «Сколько денег ей нужно?» Если вы тянете с началом разговора, загадочно улыбаетесь, вздыхаете, у бедного парня возникают дальнейшие предположения. «Небось разбила мою машину…» Или: «К нам едет теща». И даже похуже: «Черт, она беременна!» А когда здорово обеспокоенный партнер слышит от красавицы: «Котик, я в панике! Ты не ответил ни на одну из моих эсэмэсок! Завел другую?» – он испытывает острое желание выругаться.