Страница 6 из 11
– Да, – улыбнулся я, – зайди в магазин, подберут нужное. И даже кроссовки нынче производят на меху. Ты здорово отстал от моды.
– Зато, смотрю, Иван Павлович Подушкин начал в ней разбираться, – хохотнул Максим. – Ты произнес слово «лук». Я не совсем понял, какое отношение этот овощ имеет к шмотью?
– «Лук» на фэшен-суахили означает «комплект одежды», – снисходительно пояснил я.
Макс хлопнул ладонью по столу.
– Ваня, признавайся, у тебя любовница – главред гламурного журнала?
Я постарался не измениться в лице.
– На данном этапе жизни я не состою в серьезных отношениях, о которых стоит рассказывать.
В ту же секунду мой мобильный издал гудок паровоза. Воронов покосился на трубку и засмеялся:
– Твои несерьезные отношения прислали эсэмэску: «Любимый, жду в нашем кафе. Зайка».
Я схватил телефон.
– Черт, ее выпустили! Это Настя!
Макс опять пошел за кофе.
– Психопатка, решившая выйти за тебя замуж?
– А кто еще? – вздохнул я. – Муж уложил ее в психиатрическую клинику, но, похоже, врачи посчитали лечение завершенным. Супруг Насти оказался нормальным парнем, я не первый принц, в которого его жена влюбилась и стала преследовать. Другой бы бросил такую особу, но Сергей Нечаев пытается ее вылечить[2].
– Судя по этому сообщению, доктора не особенно помогли Анастасии, – констатировал друг.
Я решил сменить тему:
– Одним словом, у Ирины должны были быть летняя юбка или брюки. Теперь посмотри на другой снимок. Тут в чемодане лежат темно-коричневые колготки, черный лифчик, набор трусиков «неделька», причем одни штанишки отсутствуют, и несколько книг. Вопрос: где белый бюстгальтер и белые же трусики-«семидневки»?
Макс открыл шкафчик и начал копаться на полках.
– Ваня, где сахар?
– Забыл купить, – признался я. – Меня внезапно покинула домработница, именно она заботилась о припасах.
Воронов захлопнул дверцу.
– Любой вопрос, как правило, имеет простой ответ. Не нашлось дома рафинада? Не стоит выдвигать версии про врача, который запретил Подушкину сладкое, думать, что у Ивана Павловича диабет или что он состоит в обществе «Долой белую смерть». Все просто: нерадивый хозяин не удосужился зарулить в магазин. Так и тут: лифчик Ирина оставила у любовника. Может, он женат, супруга некстати вернулась, и девушке пришлось спешно удирать. Я один раз в такой ситуации носки забыл. А Вилкина могла вообще не носить бельишко.
– Раздеваясь у дамы сердца, всегда клади интимные предметы туалета в карман брюк, – посоветовал я. – А теперь посмотри на черный бюстгальтер. Похоже, у Ирины был примерно четвертый размер, такая грудь без поддержки выглядит не очень эстетично. И черное-то белье на месте!
– Вот она его и таскала, – выпалил Воронов. – Никак не пойму, куда ты клонишь?
Я решил прочитать ему лекцию о женских привычках.
– Бедная девушка, которая может себе позволить только крайне необходимые вещи, купит исподнее телесного цвета, подходящее к любому наряду. Черное под нежно-розовую футболку не наденешь. Обрати внимание, трусики-то светло-бежевые. Кстати, повторяю: куда делись белые? Макс, сложи вместе все факты: нет летней обуви, юбки, отсутствует комплект белья… И еще заметь: бюстгальтер на фото – не самый бюджетный вариант – кружевной, между чашками бабочка из стразов. Ну-ка…
Я взял лупу.
– Фирма «Вингс». Найди ее официальный сайт в Интернете и глянь, сколько стоит этот артикул.
Воронов послушно открыл ноутбук, через минуту доложил:
– Французская марка, существует более тридцати лет… О! Модель «Соблазн» – двести пятьдесят евро. Ничего себе! А по виду дешевая ерунда.
Я промокнул заслезившиеся глаза платком.
– Украшения со стразами удорожают лифчик. Возможно, это подарок, Ирине самой такой не купить. Теперь обрати внимание на золотой крестик, снятый с шеи трупа. Вилкина нищенствовала, поэтому могла продать его с цепочкой и выручить неплохую сумму, он не из дешевых. Но Ирина с ним не рассталась. Еще глянь, какие книги хранились у нее в чемодане.
– «Рассказ об истинной вере», «Любовь к Христу», «Иисус любит тебя», – перечислил Макс. – Только это дешевые брошюры на газетной бумаге, а не хорошие издания.
– Думаю, она их не покупала, а брала в церкви даром, – предположил я. – Похоже, Вилкина была верующей, а такая девушка побоится уйти из жизни добровольно, ведь суицид – страшный грех. Возможно, в убогой комнате нашли не Ирину Вилкину.
– А кого? – спросил Макс.
Я открыл шкафчик и вздохнул:
– Ну вот, я чай забыл купить… Хороший вопрос, жаль, ответа на него не дам. Полагаю, что Ира, облачившись по-летнему, ушла из дома, поэтому нет легкой одежды и обуви. Кстати! Где ее сумочка? В описи она не указана.
Воронов вытащил из кармана льняного пиджака блистер, выщелкнул из него таблетку и отправил в рот.
– Возможно, она без ридикюля обходилась.
Мне стало смешно.
– Ты хоть раз встречал девушку, которая рассовывает мелочи по карманам? Или таскает их в кулаке?
– Ну… нет, – без особой охоты признал Воронов.
– Золотой крестик, книги божественного содержания… – не успокаивался я. – Короче, умер кто-то другой. Например, Ира могла пустить переночевать подругу.
– А та решила отравиться и оставила записку от лица хозяйки комнаты, – хмыкнул Воронов.
– Ты уверен, что письмо составила Вилкина? – прищурился я. – Если мы предположим, что это тело неизвестной, то куда подевалась Ирина? В комнате остались ее вещи. Больших денег у сироты нет, посему она, уезжая навсегда, непременно бы все прихватила. Может, кто-то хочет убедить нас в смерти Вилкиной? Ирине же дали новую квартиру. Что она делала в клоповнике? Почему решила покончить с собой в этом убогом месте? Макс, которую по счету пилюлю ты сегодня пьешь?
– Не считал, – отмахнулся приятель, – четвертую или пятую.
Я отнял у него упаковку.
– С ума сошел? Тут написано: не более трех штук в сутки с перерывом не менее шести часов.
– Ерунда, – снова легкомысленно отмахнулся Макс. – Погода меняется, дождь собирается, вот и сдавило голову.
Мне стало тревожно.
– Ранее я не замечал у тебя метеозависимости.
– Все когда-нибудь случается впервые, – улыбнулся Воронов. – Ваня, не в службу, а в дружбу, помоги Глебу. Заплатить за услугу не предлагаю, ты все равно у меня денег не возьмешь.
Глава 5
– Правильно мыслишь, – согласился я, – на друзьях я не зарабатываю.
Макс опять потер затылок и вдруг завел рассказ.
– Много лет назад нас с Филовым, когда мы были салагами, отправили в засаду у дома сбежавшего из мест заключения преступника. Задание казалось ерундовое, ничего сверхъестественного от только что оперившихся сотрудников начальство не требовало, основной работой по делу занимались опытные ребята. Мы с Филовым только сидели в машине, фотографировали тех, кто входит в подъезд. Аппаратура тогда была не фонтан, и я предложил переместиться чуть ближе к двери. Глеб занервничал: «Надо стоять где велено, нельзя самовольничать». «Но можно ведь проявить творческую инициативу, – возразил я. – А то нас же потом за плохое качество снимков отругают».
Филов все же согласился, мы нарушили приказ и припарковались в другом месте, там, где указал я.
Глеб сидел за рулем, я снимал. Вдруг он бросился на меня, толкнул на сиденье, а сам упал сверху… И тут раздался звук «чпок!». Одним словом, Глеб спас мне жизнь, я остался невредимым, а вот ему пуля вошла в шею. Конечно, начальство устроило разбор полетов, нас спрашивали, какого черта мы изменили дислокацию. Я испугался, что лишусь работы, бубнил что-то невнятное и после первого допроса угодил в больницу – нервы сдали. Очень молодым был, неопытным, глупым. Врачи запретили допрашивать меня, но ко мне ночью тайком пробрались ребята из отдела и рассказали, что Глеб всю вину взял на себя. Филов сидел за рулем, считался в нашей паре старшим, и когда его спросили: «Кто велел встать ближе к подъезду?», ответил: «Я». Короче, спас меня дважды, сначала от смерти, потом от позорного увольнения. Самого Филова оставили на службе из-за того, что он ради товарища рискнул жизнью. За такой подвиг раньше награждали, могли квартиру дать, а Глебу сказали: «Будь доволен, что не выперли».
2
О том, как Иван Павлович познакомился с Настей, рассказывается в книге Дарьи Донцовой «Судьба найдет на сеновале», издательство «Эксмо».