Порок

Почему произошла такая метаморфоза, никто точно не знал. Но, по одной из легенд, в пятнадцатилетием возрасте Куташев переболел менингитом. Этим обстоятельством можно было объяснить и его нездоровое поведение, наполненное эксцентричностью. Коллектив тоже особо с ним не заигрывал, все без исключения избегали его компании. Он это чувствовал и также не делал шагов навстречу.

Поэтому, недолго думая, для инспекционной поездки в город Б. Евгений выбрал именно Куташева. Он понимал, что поездка носит формальный характер, и был уверен, что Марат легко справится из-за отсутствия задачи как таковой.

Марату не понравилась как сама идея, так и манера изложения приказа Евгением. За словами шефа подспудно выслеживался стёб, чего стоила одна только ухмылка Евгения, когда он говорил о задаче, которую предстояло решить «опытному Марату».

– Не успели утвердить, а уже выросли крылья! – произнес кто-то за спиной Евгения, когда он выходил из собственного кабинета после совещания.

Он со зловещей улыбкой повернулся к подчиненным, никто из них пока еще не успел покинуть его кабинет. Евгений не сомневался, кто именно произнес нелицеприятные слова, но, как следователь, работающий с уликами, он не мог огульно порицать того, чьи уста не смогли удержать комментария. Ведь он ничего не видел и еле расслышал неприятный эпитет в свой адрес.

– Товарищ Куташев, – с ударением на фамилии произнес Евгений. – Вам дополнительное поручение. Заедете на обратном пути к коллегам в Орджоникидзевский район и там проконтролируете ход расследования убийства слесаря ЖЭКа. Если не читаете сводки, я напомню, что пятидесятилетнего мужика укокошила его жена, семидесятилетняя бабушка. И знаете – чем? – Марат ничего не ответил. – Кувалдой! Размозжила ему голову за неверность. Вот такая любовь! Как в песне поется у Глюкозы! А? – Евгений самодовольно заулыбался.

Коллеги, не успевшие выйти из кабинета, хихикали и переговаривались, обсуждая метафоры начальника, один лишь Марат Куташев пребывал в молчаливом гневном напряжении. Ему не раз приходилось переносить издевательства коллег, но нападки от непосредственного начальника Марат испытал впервые. Внутри он кипел, жаждал мести, нет ничего унизительней, когда следователя центрального аппарата отправляют дорасследовать или контролировать ход бытового убийства, которое уже раскрыто. По его мнению, Евгений нарушил табу, которое гласит: нельзя при коллегах унижать своих, то есть приближенных к руководству людей.

Он без толики сомнения считал себя избранным, так как именно он, Марат Куташев, единственный из всех сотрудников в кабинете имел прямой доступ к главному прокурору региона. Марат возненавидел Евгения, возненавидел коллег, возненавидел свою фамилию, он всегда в глубине души стыдился ее и горел желанием поменять. Но как такое сделаешь при живом отце?

Всю дорогу в город Б. он обдумывал план мести: что именно предпринять, чтобы Евгения не только лишили должности начальника отдела, но и уволили с позором. Марат представил, как Евгений ползает перед ним на коленях, умоляет, целует ему руки на глазах сотрудников отдела, – кто был свидетелем сегодняшнего унижения, – и просит о прощении.

Евгений вместе с Юрием выехал в направлении ИВС. На выходе из здания управления он наткнулся на Житомирского.

Евгений попросил Юрия подождать его в машине.

– Ну, как дела? Как дело Воинова?

– Сегодня и завтра едем по местам боевой славы на эксперименты. Затем осталось собрать пару справок.

– Ладно, ты поработал на славу, сам закончи дело и отправляй в суд, – начал делать наставления Александр Федорович. В эти минуты он был похож на заботливого отца.

– Мы еще не получили ответа на запрос по нему из психоневрологического диспансера, есть предположение, что Воинов окажется неадекватным, и тогда ему светит только больничка.

– Это врачам решать, ты выполни свою работу. И все тут.

– Понял, Александр Федорович, – громко отрапортовал Евгений.

– Ты не паясничай, – парировал Александр Федорович и уже было ушел, но, повернувшись к Евгению, рукой подозвал его.

– Ты поручение по городу Б. выполнять начал?

– Да, конечно.

– Точно?

– Да, не волнуйтесь, сегодня человека отправил, – успокоил Евгений.

– Ладно, надеюсь, отнесешься к этому не формально, а серьезно.

– Обижаете, Александр Федорович! Все как сказали, выполним, – вновь отрапортовал Евгений, но без фамильярности.

– А кого отправил?

Евгений замялся и неуверенно произнес:

– Куташева.

– Я же просил не формально, а, Евгений! Ты же взрослый человек. Иди, свободен, – Александр Федорович раздосадовано махнул рукой и скрылся за дверью управления.

Александр Федорович не зря проявил беспокойство. Марат, как только приехал к коллегам в город Б., сразу накачал их своими доводами и советами. Один из них гласил, что у насильника девочки могли быть подельники. Местные следователи скептически отнеслись к версии Марата. Но он настоял на своем и первым делом поручил более подробно проанализировать звонки мобильного телефона убийцы и самой жертвы.

Коллеги поддались и в присутствии следователя из вышестоящей структуры расшифровали звонки. Процедура анализа звонков убийцы ни к чему новому не привела. А вот анализ исходящих звонков семилетней жертвы выявил один странный звонок именно в тот период времени, после которого девочку больше никто живой не видел. Длительность звонка была не более пяти секунд, номер не был записан в ее телефоне.

Марат сам позвонил по неизвестному телефону, на том конце ему ответил мужской голос. Следователь представился и пригласил человека по имени Эрнест на беседу, в отдел Следственного комитета по городу Б. Новый подозреваемый не упирался, не требовал повестки и тут же явился в отдел. И здесь началось, Марат лично с «пристрастием» допрашивал нового подозреваемого, но тот отрицал любую связь с двадцатилетним педофилом. По логике Марата, арестованный насильник позвонил с телефона девочки, чтобы пригласить его на групповую оргию.

Марат пошел настолько далеко, что приказал задержать Эрнеста на целые сутки. Но сам ближе к вечеру, памятуя об еще одной задаче Евгения, покинул город, дав наставления коллегам, чтобы те к утру «раскололи» подельника. Но те после полуночи отпустили беднягу. Эрнест объяснил им, что в тот день, когда исчезла девочка, ему кто-то действительно позвонил на телефон. Он по воле судьбы оказался последним, с кем говорила девочка. Следователи установили, что девочка по ошибке набрала его номер телефона за несколько минут до похищения.

Глава семнадцатая

За последующие несколько дней Воинов в окружении представителей оперативно-следственной группы объехал места собственных злодеяний. Точно указанные им места преступлений, особо не различающиеся с реальными координатами, позволяли не сомневаться в подлинности его показаний. Также он точно указал, в какой очередности провел экзекуцию жертв.

Евгений отметил для себя, что Воинов чувствовал себя на экспериментах непринужденно и расслабленно. На каждый вопрос он давал четкий ответ, без запинок и оговорок. Впрочем, следователи особо не мучили его каверзными вопросами, их последние сомнения развеялись после проведения ДНК-экспертизы. Позже следователи получили также заключения от наркологического и психоневрологического диспансеров. Если первый отрицал любую связь с Воиновым, то вторая структура сыграла немалую роль в становлении личности Воинова.

Из заключения следовало, что Александр Воинов в прошлом страдал рекуррентной шизофренией с признаками эпилепсии. Состоит на учете, но с двадцатилетнего возраста наблюдается ярко выраженная ремиссия. С тех пор ежегодно один раз в год он регулярно проходит профилактическую госпитализацию в психиатрической больнице.

Прочитав заключение до конца, Евгений усмехнулся. Неожиданный поворот мог поставить жирную точку в расследовании уголовного дела, теперь слово было за людьми в белых халатах. Справка из диспансера не очень удивила Евгения, за свой срок службы он получал их немало. Преступникам, имевшим богатый опыт наблюдения и лечения в клинике для душевнобольных, нередко удавалось променять тюремную камеру на палату в лечебнице. Но здесь следователя со стажем смутило другое – на допросе Воинов ни разу не дал повода для сомнений насчет своей вменяемости.