Пароль: рододендрон

Когда я вышла из кабинки и подошла к зеркалу, чтобы помыть руки и расчесаться, дверь за моей спиной приоткрылась, и в помещение заглянул Алекс.

— Пошли, — быстро сказал он.

— Эй! — возмутилась я. — Вообще-то, это женский туалет.

Но пристыдить его мне не удалось.

— Все равно. Они здесь.

Ой, мамочки! Мои ноги чуть не подогнулись.

— Они? Те здоровяки?

— Угу, — мрачно кивнул Алекс, — и еще парочка их друзей. Пошли, кому говорят!

Он попытался взять меня под локоть и потащить за собой, но я решительно вырвала руку. Нет, так не пойдет! Я уезжаю и не собираюсь рисковать жизнь неизвестно зачем. Сам же говорил, что мне нужно уехать, а теперь что за фокусы?

— У меня взлет через полтора часа, — запротестовала я. — И никуда я не пойду. Если так беспокоишься, то проводи до посадки. Или просто оставь меня в покое!

— Полагаешь, если ты взойдешь на борт, то окажешься в безопасности? — опасно тихим голосом уточнил Алекс. — А тот факт, что не один я умею перемещаться, тебе ни о чем не говорит?

Я опешила немного, но сдаваться не собиралась.

— Сам говорил, это тяжело и требует больших затрат энергии. Не настолько я им нужна, чтобы тащиться за мной в самолет.

— В том-то и дело, что какой-то идиот, похоже, решил, что нужна.

Кажется, его терпению подошел конец, он шагнул вперед и прикрыл за собой дверь. Мне же мстительно захотелось, чтобы сюда прямо сейчас забежала какая-нибудь дамочка и устроила ему «теплый» прием за шатания по женским туалетам.

Алекс подошел ко мне. Он был выше сантиметров на десять, и получилось, что прямо-таки навис надо мной.

— Объясняю один раз, — ни намека на добродушный тон, которым он общался со мной раньше, — и или ты добровольно идешь со мной, или потом пеняй на себя, — он, что, мне угрожает? — Этим людям позарез нужна вещь, которую я украл, и сдаваться они не собираются. Пока есть хотя бы слабая надежда на то, что я передал ее тебе, или у тебя есть информация о ее местонахождении, они от тебя не отстанут. И, поверь, они найдут способ, чтобы заставить тебя рассказать им все, что тебе известно, а когда закончат и поймут, что пошли по ложному следу, от тебя уже нечего будет собирать, — я в ужасе сглотнула. — Я бегаю от них уже несколько месяцев, и могу бегать еще долго, так что не думай, что я горю желанием повесить на себя обузу, которая будет мне только мешать, — я возмущенно открыла рот, но тут же закрыла: а что тут скажешь? — Но я не настолько неблагодарный, чтобы бросить на верную смерть человека, который бескорыстно бросился меня спасать, видя в первый раз в жизни. Поэтому ты прямо сейчас решаешь, доверяешь мне или нет.

Почему-то вспомнился фрагмент из мультфильма про Алладина, когда он, предлагая, принцессе прыгнуть с крыши, протягивает ей руку и спрашивает: «Ты мне доверяешь?» Вот только студия Диснея навряд ли стала бы рисовать их внутренности, размазанные по мостовой, в случае неудачного прыжка, а вот я, если сделаю неверный выбор, вполне реально могу поплатиться за это жизнью.

— Я тебе доверяю, — выдохнула я, чувствуя, что в этот момент совершила нечто непоправимое.

Алекс кивнул каким-то своим мыслям, забрал у меня тяжелую сумку, перекинул через плечо, а потом взял меня под руку и поволок за собой.

Из аэропорта выбрались без проблем, видимо, преследователи, действительно, собирались «взять» меня или на посадке, или уже на борту, но точно не планировали, что, купив билет, на рейс я не сяду.

Я действовала со свободой овцы на привязи. Сначала Алекс вел меня под руку, но когда убедился, что я не настолько умственно больная, чтобы пообещать пойти с ним, а потом решить сбежать, отпустил, и я послушно засеменила рядом.

Автомобиль он угнал с помощью своих странных способностей. Одно касание к дверце — и сигнализация снята, скользящее движение по рулю — завелась.

А говорил, что не нарушал законов ни одного государства, подумала я, но благоразумно промолчала. Может, и правда, раньше не нарушал. Зачем ему понадобилась бы машина с его-то умением перемещаться?

Вид у Алекса был сосредоточенный, даже напряженный, со мной не разговаривал, вел машину молча. Я, конечно, не умею, как он, «считывать общий фон», но и так видела: злится. Уж не знаю, на меня ли, или на тех, кому я внезапно понадобилась. Но в одном Алекс был прав — я обуза, которую он на себя взвалил. Это же надо было оказаться не в то время не в том месте. Но почему-то, вместо того, чтобы в ответ обозлиться на Алекса за то, что он появился в моем подъезде, я начала проклинать Костю, который специально забыл свой портфель, и из-за которого я вышла в тот день из квартиры.

Когда мы добрались до города, Алекс бросил машину во дворах и сказал, что дальше пойдем пешком. Я не спорила, хотя на улице совсем стемнело, и было очень холодно, начинал падать первый в этом году снег.

Повезло, что мой пуховик был с капюшоном, я натянула его на голову так глубоко, как только могла, отрезав от себя большую часть звуков, и шагала за Алексом, смотря только под ноги. Куда направляемся, не спрашивала и очень надеялась, что он сам имеет об этом представление, а не просто так кружит по городу в поисках укрытия.

Мы прошагали не меньше часа, и мои ноги уже основательно гудели, когда мы, наконец, вошли в подъезд одного из элитных домов. Странный выбор, чтобы спрятаться. Я бы удивилась куда меньше, если бы он повел меня в трущобы.

Но, судя по всему, сам Алекс был здесь не в первый раз. Консьержка приветливо кивнула ему, как старому знакомому, и не стала задавать вопросов, вроде: «Вы к кому и по какому делу?»

Мы зашли в огромный зеркальный лифт и поехали наверх. Я уже ровным счетом ничего не понимала и потеряла счет вопросам, размножающихся в моей голове, прямо-таки как бактерии в благоприятной среде. Не стала спрашивать, ни к кому мы пришли, ни зачем, спросила только одно:

— Нас здесь не будут искать?

— Не думаю, — ответил Алекс, следя взглядом, как меняется счетчик этажей над дверьми. Я же сделала вывод: он не так в этом уверен, как хочет показать. — Они искали меня тут уже пять раз и ни разу не нашли никаких следов, что я тут был, поэтому я рассчитываю, что перед тем, как соберутся в шестой, пройдет больше времени.

Очень обнадеживающе.

Я поджала губы и приказала себе заткнуться. Коней на переправе не меняют, раз решила довериться, так доверяй до конца.

По выходу из лифта нас встретила уже распахнутая дверь одной из квартир, и Алекс без заминки направился туда.

— Ну же, — шикнул он на меня, — не стой столбом, нас ждут.

Кто нас ждет? Зачем? Не ловушка ли это? Вот только, если ловушка, то для кого? Для нас или для меня одной?

Бррр, всякий бред в голову лезет. Какой Алексу смысл спасать меня, чтобы потом самому же подставить? Хотя… есть же игра в хорошего и плохого полицейского. А что? Гениальный ход — сделать вид, что спасает, добиться доверия, и вот я уже своими ножками топаю на заклание.

Уже взявшись за ручку двери, Алекс вдруг обернулся и уставился на меня. От этого пронизывающего взгляда мне сделалось не по себе.

— Эй, — он взял меня за плечи и легонько тряхнул, — ты чего там напридумывала? — а-а, ну, ясно, опять этот «общий фон» считал.

А мне вдруг стало одновременно и стыдно за свои мысли, и страшно, что я могла оказаться права.

Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Алекс никак не был похож на коварного заговорщика и убийцу, но я также прекрасно знала, что внешность бывает обманчива.

Уж не знаю, что он там прочел во мне, но закатил глаза и отпустил меня.

— Ладно, — бросил он уже через плечо, входя в квартиру, — потому обсудим.

Потом, так потом.

Я с тоской обернулась на захлопнувшиеся двери лифта за моей спиной, понимая, что пути назад все равно нет, и пошла вслед за Алексом.

Вопреки моим самым смелым предположениям в огромной прихожей с высоким потолком нас встретила старушка — божий одуванчик, и я окончательно запуталась. Да, самая настоящая старушка, я даже не осмелилась прикинуть ее возраст, уж очень большим он мог оказаться. Но, несмотря на количество прожитых лет, пожилая женщина выглядела как настоящая леди: элегантное платье с глухим воротом, украшенное кружевом, совершенно белые от седины волосы убраны в высокую прическу и украшены гребнем, кажется, с драгоценными камнями.