Страница 71 из 91
Эти слова генерал умышленно повторил как-то бывшему председателю донского правительства Янову, полагая, что тот передаст их Харламову.
С той поры борьба оппозиции против Краснова ещё более усилилась...
Иногда с фронта в Новочеркасск наведывался командующий всеми донскими войсками генерал Денисов. В своё время он проделал значительную работу по реорганизации Повстанческой армии, перестроил её по принципу регулярных войск в дивизии, бригады, полки...
Но добившись первых успехов, казачьи части не смогли преодолеть, как говорил Денисов, местного патриотизма: дальше Дона земли не существовало.
Краснов и Денисов объясняли это усталостью от войны, от фронтовой жизни.
Но оба понимали: рано или поздно, но боевые действия необходимо перенести за рубежи Дона. Отсидеться в своих куренях большевики не дадут...
Уводя Добровольческую армию на Кубань, генералы Деникин и Алексеев преследовали разные цели. В первую очередь конечно же пополниться за счёт кубанского казачества.
И Алексеев, и Деникин понимали: придётся преодолеть сопротивление Кубанского правительства и Рады, стоявших за признание самостоятельности Кубани.
С этой задачей Добровольческая армия справилась. Выбив большевиков с Кубани и тесня их к Каспийскому морю, хорошо организованная Добровольческая армия одерживала новые победы над разобщёнными, часто вступающими друг с другом в конфликты красными отрядами.
Это было время строительства Троцким и его военспецами регулярной Красной Армии.
Пополнившись кубанскими казаками и проведя мобилизацию крестьян в Ставропольской губернии, Добровольческая армия хотя и уступала по численности Донской армии, но превосходила её в моральном духе, была сильна своим офицерским корпусом, идеями единой неделимой России, похода на Москву, «долгом перед Родиной».
В конце 1918 года генерал Деникин из главнокомандующего армией превратился после смерти генерала Алексеева и гибели генерала Корнилова в настоящего вождя добровольцев, получая поддержку и моральную и финансовую от стран Атланты. Но придерживаясь идеи единой и неделимой России, Деникин постоянно заявлял, что он сторонник автономии Дона, Крыма, Терека, Армении, Оренбурга, Украины...
Таким образом генерал Деникин добился того, что его армия распространила своё влияние на многие регионы России, в частности, на украинских националистов, оказавших денежную поддержку добровольцам...
Англия и Франция же, заявив Деникину о своей поддержке, на самом же деле хотели бы видеть Россию не единой и неделимой, а ослабленной, разделённой на части.
По настоянию Франции 13 ноября 1918 года было подтверждено соглашение о разделе России на «сферы интересов». Французы взяли себе Украину и Крым, а Также Донецкий бассейн, куда ещё до революции они вложили много средств, а англичане приобрели нефтяные районы Кавказа. После чего к Деникину прибыли военные миссии Англии и Франции, пошло вооружение и боеприпасы. Деникин стал готовиться к походу на Москву.
Когда говорят о неприязни Деникина к Краснову и Краснова к Деникину и о стремлении Краснова удалить с Дона Добровольческую армию, часто забывают, что между Красновым и Алексеевым были нормальные деловые соглашения. Алексеев и Краснов постоянно переписывались. Краснов не раз высказывался, что готов признать главенство Алексеева, если и Донская, и Добровольческая армии будут ему равно подчинены.
Но к великому огорчению и добровольцев, и донцов 8 октября 1918 года генерал Алексеев скончался. Всю полноту власти взял на себя генерал Деникин.
Тогда генерал Краснов обратил внимание на гетмана Украины Скоропадского как наиболее территориально близкого к Дону сторонника борьбы с большевиками. Краснов встретился со Скоропадским, чтобы, заручившись его поддержкой, начать наступление на Советскую Россию. Этого потребовали немцы: германское правительство задумало свалить большевистское правительство и обеспечить поддержку России на будущей мирной конференции.
О чём же шла речь между Красновым и гетманом Скоропадским, которого Пётр Николаевич знал ещё по совместной службе в гвардии? Гетман говорил атаману Войска Донского с полной откровенностью:
— Вы, конечно, понимаете, что я, флигель-адъютант и генерал свиты его величества, не могу быть щирым украинцем и говорить о свободной Украине. В то же время благодаря своей близости к государю хочу сказать, что он сам погубил империю. Не может теперь быть и речи о возвращении к империи и восстановлении монархической власти. Здесь, на Украине, мне пришлось выбирать: самостоятельность или большевизм. Я выбрал самостоятельность. И в этом ничего худого нет. Предоставьте народу возможность жить так, как он хочет. Я не понимаю Деникина. Давить, давить — это невозможно... Какую надо иметь силу для этого? Этой силы никто теперь не имеет. Да и хорошо ли это? Ей-богу, народ устроит всё не хуже нас с вами...
Слушая Скоропадского, Краснов думал, что в его словах есть доля истины. Также и он, атаман Войска Донского, мечтал видеть объединённое казаческое государство. Какая сила устояла бы против него? Казачество от Дона к Кубани, Оренбуржья и Терека, Астрахани и Амура...
Скоропадский заговорил о союзе Дона, Кубани, Украины, Грузии, Крыма и Добровольческой армии в борьбе против большевизма.
— Мы все русские, и нам надо спасти Россию. Спасти её мы можем только сами. Поверьте, никакие немцы, англичане или французы нам не помогут...
Краснов со Скоропадским расстались, условившись, что атаман Войска Донского выступит посредником между Деникиным и гетманом Украины и попробует договориться о военном союзе.
О своей встрече с гетманом Скоропадским Краснов поставил в известность Богаевского. Тот пожал плечами:
— Я, Пётр Николаевич, не могу отвечать за Деникина, но боюсь, он захочет многого.
Тем не менее Краснов счёл необходимым написать заместителю Деникина генералу Лукомскому о встрече со Скоропадским. Краснов сообщил: гетман хочет обратиться к Добровольческой армии, Дону, Кубани, Тереку, Грузии и Крыму с предложением провести съезд, чтобы выработать общий план борьбы с большевиками. Но Деникин отказался. Он резко высказался против участия в съезде Грузии и Крыма; что касается казачьей автономии, то, по мнению Деникина, она должна была быть значительно урезана.
Узнав об этом, своё несогласие с Деникиным выразил Краснов. Однако от идеи общего похода на Москву атаман Войска Донского не отказался...
В середине 1918 года на Дону появилось значительное количество воинских соединений, которые возглавляли монархически настроенные офицеры. Так, в пределах Донской области и прилегающих к ней возникла Южная армия. Её руководителем стал генерал Иванов Николай Иудович, живший в Новочеркасске в крайней бедности, душевнобольной человек; Двадцатитысячной армией в сущности руководил генерал Краснов.
Что касается Русской Народной армии, то её в основном составили антисоветски настроенные саратовские крестьяне. Армия исчислялась одной пехотной бригадой, и ею командовал полковник Маканин.
И уж совсем малочисленной и слабой в боевом отношении была Астраханская армия. Она составляла три тысячи пехотинцев и одну тысячу конников. Армией руководил калмыцкий князь Тундутов.
Эти армии и молодые казачьи дивизии генерала Денисова и решил двинуть на Москву генерал Краснов. Об этом он заявил в начале ноября восемнадцатого года.
Чем объяснялась такая поспешность? Видя неопределённость немцев, Краснов попытался перехватить инициативу у Добровольческой армии в борьбе с советской властью.
Если бы Краснов, начав наступление на Москву, добился успеха, он в глазах союзников становился бы первым лицом в антибольшевистской коалиции.