Страница 13 из 158
Джек растерялся, не зная, смеяться ему или плакать. Его решил усыновить самурай!
Но не успел Джек и слова сказать, как по приказу Масамото в комнату вошел Така-сан. Он принес какой-то завернутый в мешковину предмет и положил его к ногам Джека.
Масамото обратился к мальчику, а отец Люций переводил:
— Когда Масамото-сама вытащил тебя из воды, ты прижимал к себе эту вещь. Теперь, когда ты выздоровел, он возвращает тебе твою законную собственность.
Масамото знаками велел Джеку развернуть прямоугольный пакет. Джек потянул за шнурок, и под мешковиной обнаружился темный сверток из клеенки. Все вокруг затаили дыхание. Отец Люций придвинулся поближе.
Даже не разворачивая клеенку, Джек точно знал, что находится внутри — отцовские карты.
Комната закружилась перед глазами, и Джек вдруг увидел перед собой отца: он лежал на палубе, на губах пузырилась кровь; голова мотнулась набок, и отец посмотрел Джеку в глаза:
— Джек… карта… возьми… домой… приведет тебя домой…
И отец испустил последний вздох.
— Джек? С тобой все в порядке? — спросил отец Люций, обрывая воспоминания мальчика.
— Да, — торопливо ответил Джек, собираясь с мыслями. — Просто расстроился. Это принадлежало отцу.
— Понятно. Наверное, карты? — невозмутимо поинтересовался отец Люций, хотя все это время жадно пожирал глазами сверток.
— Нет… не карты… Дневник отца, — соврал Джек, подхватывая пакет.
Отец Люций явно не поверил, однако настаивать не стал.
Вернув Джеку его имущество, Масамото, очевидно, решил, что аудиенция окончена, и встал. Все поклонились, когда он заговорил.
— Масамото-сама велел тебе отдыхать, — перевел иезуит. — Завтра он снова поговорит с тобой.
Все опять поклонились, и Масамото стремительно вышел. Самураи-охранники и черноволосый мальчишка последовали за ним.
Отец Люций тоже встал, собираясь уходить, но зашелся в жестоком приступе кашля. Откашлявшись, священник вытер пот со лба и выругался:
— Проклятье на тебя и твой корабль! Еретики окаянные! Эта напасть навалилась на меня с тех пор, как ты здесь появился, — прохрипел он, придерживаясь за сёдзи.
И, повернувшись к Джеку, посмотрел ему прямо в глаза:
— Я дам тебе совет, Джек Флетчер. Всегда помни, что твой спаситель — самурай. Самураи — люди умные, но совершенно безжалостные. Сделай шаг в сторону — и он тебя на кусочки изрубит.
14. Послание
Остаток дня Джек провел в саду.
Он все еще не мог привыкнуть к мысли, что усыновлен самураем! Пожалуй, ему следовало бы испытывать благодарность к Масамото: у него были кров и пища, а хозяева дома и прислуга относились к нему не как к приблудной собачонке, а скорее как к почетному гостю. Така-сан даже поклонился!
И все же он здесь чужой. Его дом не в этой земле воинов, кимоно и сэнча. А где теперь его дом? Без отца и матери дома у него нет. Сестренка живет с миссис Уинтерс, но что будет, когда закончатся деньги, которые отец дал старушке? Или она вдруг умрет? Надо найти способ вернуться и быть рядом с Джесс. Однако Англия на другом конце света; как может двенадцатилетний мальчишка, даже имея карту, переплыть два океана?
День выдался жаркий, и тем не менее Джека затрясло: ситуация казалась безвыходной. Он застрял в Японии, пока не найдет корабль, плывущий в Англию.
Выбирать не приходилось: нужно оставаться здесь.
Джек уселся в тени вишневого дерева и задумался: карта была его хрупкой надеждой вернуться обратно.
Он хорошо помнил, с каким восторгом впервые взял кожаную тетрадь из рук отца. Карта показалась тяжелой: в ней столько знаний и секретов! Открыв ее, Джек явственно почуял запах морского ветра на страницах.
В тетради были от руки нарисованы замысловатые карты; нанесены показания компаса между портами и мысами; отмечены глубины и характер морского дна; записаны подробные отчеты о путешествиях отца; указаны дружественные и враждебные порты, а также рифы, убежища и высота приливов. И каждая страница была зашифрована, чтобы уберечь от врагов знание безопасных путей.
— Карта для штурмана — что для священника Библия, — однажды сказал отец.
Затаив дыхание, Джек слушал объяснения отца: вычислить широту по положению звезд довольно просто, а вот долготу с достаточной точностью определить до сих пор невозможно. Поэтому как только ближайший берег уходит за горизонт, корабль все равно что потерян в море. А значит, любое плавание для моряков потенциально опасно. Кроме тех…
— Кроме тех, у кого есть карта, — сказал отец. — В этой тетради, сынок, ты найдешь все необходимое, чтобы уверенно вести корабль через моря. Эти записи собраны ценой многих жизней. И теперь, после каждого нового плавания, я добавляю свои собственные заметки. Карты бесценны! Наши враги португальцы дорого бы дали за такую вещь… ни перед чем не остановились бы, чтобы ее получить.
И вот карты в руках Джека. Причем это единственное, что связывает его с прежней жизнью. С отцом. Без них обратно в Англию не добраться: только здесь подробно расписано, как совершить кругосветное путешествие.
Джек пролистал страницы, и на землю упал листок пергамента — хрупкий от морской соли, с потрепанными краями: видно, не раз держали в руках. Развернув листок, Джек увидел детский рисунок — четыре человечка в садике возле квадратного дома — и сразу узнал, кто это. Высокий человечек с развевающимися на ветру волосами изображал отца, у самого Джека была непропорционально большая голова и копна светлых волос, а за его руку держалась сестренка, одетая в платье, и махала другой рукой. Посередине была нарисована мама — с ангельскими крылышками.
Этот рисунок Джесс подарила отцу в тот самый день, когда они уходили в плавание. Джек сглотнул слезы. Каково пришлось бы Джесс, если бы она знала, что отец погиб?
Джек внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял глаза от картинки. Черноволосый мальчишка следил за ним из дома.
Как долго?
Джек вытер глаза и коротко кивнул мальчишке — как и полагалось вежливому человеку. Мальчишка не ответил.
«Почему он на меня злится?» — подумал Джек. Мальчишка прибыл вместе с Масамото, значит, занимал достаточно высокое положение, однако до сих пор не представился и с самого начала отнесся к Джеку враждебно.
Из-за угла вышла Акико. Рядом с ней бежал Дзиро, взволнованно размахивая листком бумаги. Джек свернул рисунок сестренки и аккуратно вложил его в тетрадь.
Акико поклонилась, взяла у Дзиро бумагу и вежливо протянула ее Джеку обеими руками.
— Аригато, — поблагодарил ее Джек.
— Домо[32], — ответила она.
К огорчению Джека, ничего больше он добавить не мог. А хотелось сказать так много! И столько вопросов накопилось… Его окружали учтивые незнакомцы, но, не зная языка, он чувствовал себя в полном одиночестве. Спонтанный урок с Акико вчера вечером был единственным более-менее связным разговором с тех пор, как пару недель назад его отпустила лихорадка.
Джек развернул листок и прочитал записку:
Извольте почтить меня своим присутствием. Будьте добры прийти ко мне завтра сразу после завтрака. Моя резиденция расположена в четвертом от пристани доме по левой стороне.
Джек привалился к дереву. Ну и зачем он понадобился святому отцу?
15. Ямато
Отец Люций жил в маленьком домике, в стороне от главной улицы. Така-сан, сопровождавший Джека, позвонил в колокольчик у ворот.
Зашаркали шаги, и ворота распахнулись. Вышел отец Люций — с мутными глазами и страдающий от одышки.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище, еретик! Входи уж.
Джек попал в маленький садик, совсем не похожий на ухоженный райский уголок Уэкия: грядки корнеплодов и зелени для приправ, а также одинокая яблоня с завязавшимися плодами. Никаких украшений или изящных ручейков — здесь выращивали еду, а не занимались размышлениями.
32
Не за что (яп.).