Долли из Кливленда

Том вопросительно поднял брови.

- Раз имя меняет судьбу, то пора приучать девчонку к тому, что она больше не малютка Ло, а мисс ГРин из Сан-Франциско, - пояснила Каррек. - Я, конечно, не верю во всякую мистику, но версия не лишена интереса.

*

С тех пор, как Сьюзан и Том занялись делом малютки Ло, их отношения окончательно перешли в дружеские. Что-то из них ушло; Сьюзан видела, как между ними с каждым днем вырастает стена, а причина тому - светловолосая девчонка из Кливленда. А у Тома что-то беспокойно шевелилось в груди, когда он вспоминал тот день в Манагуа - заброшенный магазин и два силуэта в освещенном проеме - здоровяка Фелипе и хрупкую девчонку в черной футболке. Почти невесомое, скорее детское, чем женское, тело, острые косточки, проступающие под кожей, полудетская рука, пытающаяся прикрыть едва намеченную грудь. Безмятежная детская улыбка во сне, кулачок, по-детски подсунутый под щеку. Часто Том словно наяву ощущал на своем плече руку Ло, когда помогал раненой девушке добраться до домика. Он чувствовал неловкость перед Каррек; три года они были вместе, и Сью оказалась хорошим товарищем, привлекательной женщиной, умной и ироничной. Но Том ничего не мог с собой поделать; после Манагуа его мыслями завладела девушка с именем Лолиты, презирающая "систему" - но именно ей Том и Каррек были обязаны жизнью, а шеф - спасением от крупных неприятностей международного масштаба.

Шеф связался с конспиративной квартирой на восьмой день пребывания Ло в Александрии:

- Что скажете о вашей подопечной?

- Считаю, что она готова к собеседованию, - ответила Каррек.

*

- За что ты меня избегаешь? - спросил Том, перехватив Ло на кухне. Он встал в дверях так, чтобы девушка не могла прошмыгнуть мимо и снова уйти от беседы.

Ло, пившая кофе у окна, не оборачиваясь, задала встречный вопрос:

- С чего ты это взял?

- Ты избегаешь меня. Но так как нам предстоит работать вместе, я бы хотел расставить все точки над "и"...

- Мне не за что на тебя обижаться, - Ло отпила еще глоток и закурила. - Блин, опять забыла про вытяжку... Каррек меня убьет. Ценю ее терпение, если бы мои слова так же пропускали мимо ушей, я бы уже взбесилась, а она только делает замечания.

- Это из-за Сьюзан? - уточнил Том. - Ло, не уходи от разговора...

- И это тоже, - не стала отрицать девушка. - Знаешь, как у нас называют девчонок, которые вешаются на чужих парней?.. Так вот, я никогда крысой не была.

- Между нами давно трещина пробежала, еще до встречи с тобой, - Том тоже включил кофеварку. - Или с самого начала не заладилось. Мы оба это понимали, но даже сами себе не признавались, что наши отношения изжили себя...

- Говоришь за вас или только за самого себя?

- Сьюзан умная женщина и не может не понимать. Что-то было не так с самого начала... сложно объяснить.

- Однако вы были вместе, - тут же поддела его Ло, - сколько времени? Если вы все знали и понимали, то почему вели себя так, будто вам невдомек?

Том покачал головой и рассмеялся:

- Ло, я был прав, когда расхваливал шефу твою наблюдательность. Ты уже не в первый раз ставишь нас в тупик своими вопросами. Нам кажется, что все ясно, а от прямого вопроса теряемся и не знаем, что сказать. Как тебе это удается?

- А потому, что вы сами не знаете, зачем носитесь со всякими с..ми условностями, - выпалила Ло, выбросив окурок в форточку. - Ой, извини, ты не любишь, когда женщина бранится?

Том чуть не расхохотался вслух. На душе стало легче от того, что они с Ло все прояснили.

*

На следующий день приехал шеф и Ло согласилась работать в его конторе.

В учебном центре девушка добросовестно осваивала подготовительную программу и проявила способности и усердие. Преподаватели были уверены, что на экзаменах она покажет хороший результат.

Наблюдая за успехами Лори, как теперь называли девушку, Том думал, что Каррек была права: так лучше для всех.

Параллельно Лори осваивала курс искусствоведения. Специалист широкого профиля по классической европейской и русской живописи - такую специализацию ей выбрали для "легенды", и Лори всерьез заинтересовалась биографиями художников и их творениями. Рубенс со своими пышнотелыми красавицами. Инфернальные полотна Босха и Кранаха. Светлые и красочные Мане, Сезанн и Ренуар. Строгие и аскетичные творения художников католической Испании. Колоритные и разножанровые русские картины. Не совсем понятные, но интересные полотна Пикассо и Ван Гога. Экзотичные таитянки Гогена... Перед девушкой словно разворачивалось одно бесконечно огромное и прекрасное полотно. Оно было таким ярким, что курсы искусствоведения становились для Лори все интереснее.

- Молодец, ты будешь убедительна в роли искусствоведа, - заметила однажды Каррек, слушая за чашкой кофе в буфете рассказы Ло о лекциях по творчеству Малевича и Кандинского.

- Потому что мне действительно это интересно, - ответила Лори, - все эти люди, картины... Я пытаюсь понять, что ими двигало. Ведь если у человека чайная ложка мозгов, он сможет только мат на стене нацарапать, и то с ошибками.

Каррек невольно улыбнулась острому языку Ло и метким характеристикам, которые она раздавала всем.

- Сложный внутренний мир и нестандартное мышление, - сказала она. - Некоторые художники видят мир иначе, нежели мы...

- Да, Эль-Греко, например, - тут же подхватила Ло. - А у Пикассо одна только "Девочка на шаре" не похожа на каракатицу...

- А как твоя подготовка к экзаменам? - спросила Каррек.

- Я справлюсь.

Так и вышло. Через полгода Лори приняли в штат. Она заменила Макса Уивера. Шеф был доволен ею. Каррек испытывала двойственное чувство - гордость: именно она смогла рассмотреть потенциального сотрудника в девчонке с улицы, и горечь из-за того, что девчонка нанесла последний удар по их отношениям с Томом.

Девушка уже мало напоминала Малютку Ло из Манагуа. прежними остались только светлые волосы, огромные зеленые глаза и тонкая фигурка. Исчезли широкие футболки с аппликациями монстров, "берцы", банданы, черная помада и лак. Она не была комком нервов, отучивалась сквернословить. Том чувствовал себя Пигмалионом, и преображенная Ло нравилась ему все больше. В Манагуа он испытывал скорее сострадание к худенькой, настороженно стреляющей глазами девчонке, а сейчас она становилась все привлекательнее. Том не ошибся, у Лоры проявился острый ум и такой же язык, девушка умела быть наблюдательной и остроумной.

Лора тоже перестала считать Тома "шпиком", "рабом системы" и "ищейкой дяди Сэма"; он спас ее, а перед этим не бросил раненую на улице. Девушка верила ему. После бегства из Кливленда малютка Ло не доверяла никому, и только Шоу преодолел это. Было и еще что-то неясное: когда Том вернулся в Штаты с папкой, Ло поймала себя на мысли, что хотела бы поменяться местами с Каррек. От поцелуя Айзека она едва не отшатнулась, только подумав, что Айк многовато курит и мог бы не нажимать на сардины в пряном соусе.