Весы Фемиды

Открывший дверь лакей был ей знаком.

— Это снова я, Уильям, — сказала сестра Кеттл. — Доктор сейчас дома?

— Он вернулся около часа назад, мисс.

— Мне нужно его увидеть. Это срочно.

— Вся семья сейчас в библиотеке, мисс. Я узнаю…

— В этом нет необходимости, — возразила сестра Кеттл. — Впрочем, как угодно. Поступайте, как считаете нужным, но я все равно пойду за вами. Попросите его выйти и поговорить со мной.

Лакей с сомнением взглянул на нее, но, увидев выражение ее лица, смирился. Он пересек большой холл, открыл дверь в библиотеку и, оставив ее открытой, громко объявил:

— Мисс Кеттл к доктору Лакландеру, миледи.

— Ко мне? — удивился Марк. — О Господи! Хорошо, я сейчас выйду.

— Пусть она войдет! — распорядилась леди Лакландер. — Поговори с ней здесь, Марк. Я хочу повидать Кеттл.

Услышав эти слова, сестра Кеттл быстро вошла в библиотеку, не дожидаясь приглашения. Все трое Лакландеров сидели в креслах, но при виде вошедшей женщины Джордж и Марк поднялись. Марк внимательно на нее посмотрел и тут же подошел.

— Кеттл! Что случилось? Да на тебе лица нет! — воскликнула леди Лакландер.

— Добрый вечер, леди Лакландер, — ответила сестра Кеттл. — Добрый вечер, сэр Джордж. — Заложив руки за спину, она подняла глаза на Марка: — Я могу обратиться к вам, сэр? Случилось несчастье!

— Слушаю, сестра. С кем?

— С полковником Картареттом, сэр.

На лицах присутствующих застыло выражение недоумения, будто все они спрятались за масками.

— Какое несчастье? — поинтересовался Марк.

Он встал так, чтобы ее лица не видели ни бабушка, ни отец. Сестра Кеттл губами произнесла: «Убит!»

— Давайте выйдем, — предложил он, взяв ее под локоть.

— Ни в коем случае! — вмешалась леди Лакландер, с трудом поднявшись из кресла и подходя к ним. — Ни в коем случае, Марк. Что случилось с Морисом Картареттом? Не надо от меня ничего скрывать. В этом доме я, пожалуй, лучше других сейчас способна соображать. Так что случилось с Морисом?

Марк, продолжая держать сестру Кеттл под руку, ответил:

— Хорошо, бабушка. Сестра Кеттл расскажет нам, что произошло.

— Тогда приступим к делу. А если все действительно так плохо, как можно решить, глядя на вас, то давайте лучше присядем. Ты хотел что-то сказать, Джордж?

Джордж, издавший до этого какой-то нечленораздельный звук, сейчас отрывисто произнес:

— Да, мама. Разумеется.

Марк подвинул кресло сестре Кеттл, и она с благодарностью в него опустилась, чувствуя, как дрожат колени.

— Итак, выкладывай, Кеттл! — сказала леди Лакландер. — Он ведь мертв, верно?

— Да, леди Лакландер.

— Где он? — поинтересовался сэр Джордж.

Сестра Кеттл рассказала, где нашла тело.

— А когда, — вмешалась леди Лакландер, — ты обнаружила его?

— Я сразу пришла сюда, леди Лакландер.

— Но почему сюда, Кеттл? Почему не в его поместье?

— Я должен сообщить об этом Китти, — сказал сэр Джордж.

— Я должен пойти к Роуз, — одновременно с ним произнес Марк.

— Кеттл, — обратилась к ней леди Лакландер, — ты произнесла слово «несчастье». Что ты имела в виду?

— Его убили, леди Лакландер, — пояснила сестра Кеттл.

После этих слов она вдруг обратила внимание на удивительное внешнее сходство представителей трех поколений Лакландеров. Однако если широко расставленные глаза и крупный рот у леди Лакландер и Марка навевали мысль о благородстве, то у сэра Джорджа они, напротив, свидетельствовали о некоем простодушии. У него отвисла челюсть, и при всей его несомненной импозантности выглядел он сейчас далеко не лучшим образом. Так и не дождавшись никакой реакции со стороны хозяев, сестра Кеттл добавила:

— Поэтому я и решила сообщить сначала вам, сэр.

— Вы хотите сказать, — громко произнес сэр Джордж, — что полковник лежит убитый у меня на лугу?

— Да, сэр Джордж, — подтвердила сестра Кеттл. — Именно это я и хочу сказать.

— Как его убили? — спросил Марк.

— Ударами по голове.

— Ошибки, разумеется, быть не может.

— Не может.

Марк перевел взгляд на отца.

— Нужно позвонить главному констеблю, — сказал он. — Ты не займешься этим, отец? А я отправлюсь туда с сестрой Кеттл. И кто-то должен дождаться полицию дома. А если до главного констебля дозвониться не удастся, то, может, свяжешься с сержантом Олифантом из Чайнинга?

Сэр Джордж пригладил усы.

— Полагаю, что я сам могу решить, чем мне лучше заняться.

— Не дури, Джордж. Мальчик совершенно прав, — вмешалась леди Лакландер.

Джордж побагровел, но послушно направился к телефону.

— А как же нам быть с Роуз и этой… женой полковника? — поинтересовалась старая леди.

— Бабушка… — начал было Марк, но решительный жест пухлой, унизанной бриллиантами руки его остановил.

— Да-да! — сказала леди Лакландер. — Ты, конечно, хотел бы сам сообщить обо всем Роуз, но я уверена, что лучше это сделать мне. Я останусь у них и дождусь, когда ты придешь. Распорядись, чтобы мне подали машину.

Марк позвонил в колокольчик.

— Отправляйся прямо сейчас и прихвати с собой мисс Кеттл, — добавила она. Обычно леди Лакландер соблюдала формальности, только когда говорила о ком-то в третьем лице. При личном общении она их опускала. Так вышло и сейчас. — Кеттл, — продолжила она, обращаясь к медсестре, — мы очень тебе благодарны и не хотели бы навязывать свое мнение. Как ты сама считаешь: тебе лучше поехать со мной или вернуться туда с моим внуком?

— Спасибо, леди Лакландер, я пойду с доктором. Мне кажется, — сдержанно добавила она, — что раз я нашла тело, мне придется давать показания.

Они с Марком уже были в дверях, когда их остановил голос старой леди:

— Не исключено, что если я была последней, с кем он разговаривал, то показания придется давать и мне.

2

В Хаммер-Фарм собралась довольно пестрая компания. Китти Картаретт, Марк Лакландер и сестра Кеттл ждали в гостиной, а леди Лакландер сидела с Роуз в кабинете полковника. Она прибыла в поместье на большом белом автомобиле, когда Марк с сестрой Кеттл ждали приезда полиции, а Джордж пытался дозвониться в полицейский участок Чайнинга. Он вдруг вспомнил, что являлся мировым судьей и, судя по всему, решил пообщаться со своими коллегами по отправлению правосудия.

Таким образом, леди Лакландер самой пришлось сообщить о смерти полковника его жене, которую она нашла в гостиной, одетой в те же обтягивающие черные бархатные брюки и яркую оранжевую блузку. За свою долгую жизнь за рубежом леди Лакландер повидала немало эксцентричных дамских туалетов на дипломатических приемах и была прекрасно осведомлена о хищнических повадках женщин, которых на Дальнем Востоке имела обыкновение называть морскими охотницами. Она уже давно составила мнение о Китти Картаретт, но была готова признать за ней и достоинства, если бы Китти их обнаружила.

— Моя дорогая, боюсь, что принесла вам дурные вести, — сказала она. Видя, как Китти вдруг переменилась в лице от страха, леди Лакландер решила, что та испугалась неприятного разговора о Джордже.

— Вот как? — сказала Китти. — И что же это за «дурные вести»?

— О Морисе, — пояснила леди Лакландер. — Такие, что хуже не бывают, — добавила она и, сделав паузу, все рассказала.

— Умер? — переспросила Китти. — Морис умер? Это невозможно! Как он мог умереть? Он ловил рыбу, а потом, наверное, зашел пропустить стаканчик. — Пальцы с длинными наманикюренными ногтями начали предательски дрожать. — Как он мог умереть? — повторила она.

Леди Лакландер пересказала, что ей было известно, и Китти разрыдалась, сцепив пальцы и свесив голову. Затем она нетвердой походкой направилась к столику с набором для грога и трясущимися руками налила себе выпить. Леди Лакландер невольно обратила внимание, что привычка покачивать бедрами оказалась сильнее перенесенного потрясения.

— Вот это правильно, — заметила леди Лакландер, слушая, как горлышко графина стучит о край бокала.