Пятьдесят оттенков темного

– Кажется, я видела, как он возвращался к себе из бассейна, – с очаровательной улыбкой ответила Ровена.

– Позвони ему, нужно познакомить его с Харриет.

Ровена выскользнула из комнаты, и Харриет решила, что не стоит переминаться с ноги на ногу посередине гостиной, как застенчивая школьница, и присела на низенькую кушетку. Юбка снова задралась значительно выше колен.

Льюис скользнул взглядом по ее ногам и, пожевав губами, будничным тоном сказал:

– Надеюсь, вы сработаетесь с Ровеной. У нее сейчас трудный жизненный этап. Наш новый фильм станет для нее важным испытанием. И ей необходимы поддержка и понимание. Порой она становится труднопереносимой, но все это от ее неуверенности в себе. Вы скоро поймете, что большинство актеров очень ранимы. Вы следите за моей мыслью?

– Если бы моя работа зависела от моей внешности, я бы тоже ощущала внутреннюю неуверенность, – ответила Харриет, размышляя, почему Льюис остался внешне равнодушным к ее ногам: потому, что слишком часто видел женские ноги, или же потому, что у Ровены они лучше? Последний вариант ее почему-то не устраивал, она считала, что может гордиться красотой своих ног.

Словно бы угадав ее мысли, Льюис решил сделать ей комплимент.

– По-моему, у вас нет оснований испытывать неуверенность, – глядя ей в глаза, сказал он.

– Ровена – настоящая красавица, – сказала Харриет первое, что пришло ей на ум.

– Раньше – да, но когда тебе тридцать, камера может преподнести неприятный сюрприз.

– Ей тридцать лет? Вот уж бы никогда не подумала! – воскликнула Харриет.

– Рад отметить, что у вас цепкий ум! Это именно те слова, которые Ровене хотелось бы почаще слышать, – сказал Льюис, вскинув брови.

– Но ведь это на самом деле так! – возразила Харриет.

– На вашем фоне она вряд ли будет выглядеть двадцатилетней девушкой, – скептически усмехнулся Льюис.

– Она сама выбрала меня. Разве я виновата, что мне только двадцать три года?

– Не принимайте мои слова близко к сердцу, – улыбнулся Льюис, умолчав о том, что Харриет отобрал он и выбор его был тщательно обдуманным. Нужно было заставить Ровену ревновать, отвлечь ее от тревоги за свое будущее, возбудить в ней новые эмоции. Только в этом случае его план мог сработать, только так он мог ей помочь.

Наступила неловкая пауза. Внезапно дверь распахнулась, и в гостиную вошла Ровена, ведя за собой стройного блондина с голубыми глазами и свежим, молодым лицом подростка. Приглядевшись к нему, Харриет тем не менее подумала, что незнакомцу уже около тридцати.

– Крис, я хочу познакомить тебя с Харриет Рэдклифф, – важным тоном произнесла Ровена. – Харриет, позвольте вам представить моего единокровного брата Криса Фолкнера.

Харриет привстала и пожала руку молодому мужчине, откровенно пожирающему ее взглядом.

– Да вы настоящая секс-бомба! – воскликнул он, не скрывая изумления. – Ровена, о чем ты думала, когда приглашала такую красавицу поселиться в этом доме?

К немалому удивлению Харриет, Ровена густо покраснела, на глаза ее навернулись слезы – возможно, это было всего лишь игрой света, падавшего из окна. Однако ответила она вполне спокойным голосом:

– Не говори чушь и не смущай Харриет! Почему бы мне, собственно, и не взять для разнообразия привлекательную девушку в помощницы? Ты знаешь, что я люблю окружать себя красивыми вещами.

– Вещами, но не женщинами! Харриет, вы лучший подарок, который я получил после Рождества. Добро пожаловать в нашу маленькую семью!

Харриет улыбнулась, хотя развязность Криса ей пришлась не по душе. Он явно был плохо воспитан, и даже не верилось, что он приходится Ровене единокровным братом.

Ровена вызвала служанку, чтобы та отвела Харриет в ее комнаты, и с любезной улыбкой сказала:

– Если вам что-то не понравится, дайте мне знать. Нам хочется, чтобы вы почувствовали себя здесь как дома, стали частью нашей семьи.

– Благодарю вас, – вежливо ответила Харриет, недоумевая, как ассистентка может стать частью семьи. Да и вообще эта троица – муж, жена и ее братец – не соответствовала общепринятому представлению о сплоченной ячейке общества. Харриет предпочла не делать губительных предположений и отнесла услышанное к очередному преувеличению экзальтированной актрисы.

Апартаменты, отведенные Харриет, превзошли все ее смелые ожидания. В голубой спальне могли бы с комфортом разместиться две молодые пары. Роскошь казалась вызывающей. Синий, в белую крапинку, шерстяной ковер ласкал ноги густым мягким ворсом, великолепно сочетаясь с голубыми шторами в мелкий беленький цветочек. Кровать же вызвала у Харриет оторопь, она не сразу поверила глазам.

Огромная, самая большая из всех, которые ей доводилось видеть, кровать имела в каждом из четырех углов по резной позолоченной колонне высотой в добрых пять футов. От каждой из колонн тянулся вдоль основания ложа золоченый орнаментальный шнур, а в его середине сверкала двухфутовая фигура из двух влюбленных, слившихся в страстных объятиях. Золотой тесьмой были окантованы и высокая бело-голубая спинка в изголовье, и противоположная стенка кровати.

Ванная тоже оказалась просторной, приятной и комфортной. Пол покрывали мохнатые коврики белого цвета, в белой эмалированной ванне, отделанной снаружи деревом, можно было вытянуться в полный рост. Стены украшали гравюры в деревянных рамочках, на которых были изображены любовники в разнообразных позах. Бросив на них беглый взгляд, Харриет ощутила легкое головокружение и поспешила вернуться в спальню.

На ночном столике стоял телефон. Харриет подняла трубку и набрала номер Эллы. Ей повезло: подруга оказалась дома, – и Харриет обрушила на нее поток новостей.

Как только она сняла трубку, на аппарате в кабинете Льюиса замигала лампочка. Он осторожно поднял трубку и стал с интересом слушать, о чем говорят подружки.

– Элла, ты была права!

– Относительно чего?

– Относительно мужа Ровены. Он невероятно симпатичный, но самое главное, он способен вселять в человека, на которого смотрит, какое-то необъяснимое, жутковатое чувство. Под его взглядом я окончательно поняла, что поступила правильно, расставшись с Джеймсом. Ведь за все годы, что мы с ним встречались, у меня ни разу не возникло к нему влечения.

– Ты хочешь сказать, что Льюис возбудил в тебе сексуальное желание? Харриет, он же респектабельный женатый человек! Ха-ха-ха!

– Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать! Я готова пожертвовать чем угодно, чтобы узнать, каков он в постели. Не представляю, как я смогу спокойно жить с ним в одном доме!

– Я бы на твоем месте не стала рисковать!

Льюис улыбнулся при этих словах Эллы.

– Но тебе стоит попробовать. Имей в виду, он прослыл верным супругом, говорят, он ни разу не изменил Ровене. К тому же он выше всего ставит работу. Так что дай мне знать, если тебе удастся его соблазнить. Тебе понравились твои апартаменты?

– Пока я осмотрела только спальню и ванную. Это нечто необыкновенное! Надеюсь, что гостиная окажется столь же грандиозной. В общем, пока я всем довольна. Да, хотела тебя спросить! Ты знаешь, что у Ровены есть единокровный брат по имени Крис?

– Да, кажется, я что-то об этом читала… По-моему, он играет роли второго плана в ее фильмах. А разве он тоже обитает в этом доме?

– Ты угадала! Но они с сестрой абсолютно разные люди, мне он не приглянулся.

– Значит, его затмил Льюис. Ха-ха-ха! Мне пора бежать на прослушивание. Ты ведь еще позвонишь, не правда ли?

– Непременно!

Харриет положила трубку, то же самое сделал в своем кабинете Льюис.

Гостиная оказалась, как и предполагала ее новая обитательница, шикарной. Стены цвета спелого апельсина великолепно сочетались со светлой мебелью. Особенно понравились Харриет антикварный шезлонг и большое кресло.

Вернувшись в спальню, она обнаружила, что служанка распаковывает ее чемоданы и развешивает в шкафах одежду.

– Мисс Фармер ожидает вас в оранжерее.

– Я сейчас же спущусь к ней. А где находится оранжерея?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.