Врата Ада

— Меня зовут Виктор Солсбери.

Очень хорошо, если он собирается быть таким деловитым…

— Собственность Джакоби продается, аренда не предполагается.

Даже эта скучная фраза прозвучала сочно, полнозвучно, сладко, словно мед сочился с ее губ.

Кажется, он не обратил на это внимание. Странно, обычно мужчины реагировали на нее по-другому.

— Какую цену запрашивают?

— Сорок две тысячи.

Он не поморщился, услышав цену, как она того ожидала. Напротив, коротко кивнул:

— Прекрасно. Давайте взглянем на него.

Виктор сказал это для отвода глаз, принимая во внимание странные обстоятельства гибели Гарольда Джакоби. Запрограммированный Виктор был раздражен тем лживым фасадом, который ему приходилось возводить, но знал, что не надо возбуждать подозрений.

Линда быстренько организовала так, чтобы один из продавцов принял звонки, которых она ожидала, оставила инструкции секретарше, схватила со своего стола большую сумку из соломки и пошла к выходу, где он ждал ее.

— Поедем на вашей машине или на моей?

— Я приехал автобусом.

— Моя стоит за домом. Пошли.

Она сказала это тоном женщины, привыкшей повелевать окружающими ее мужчинами. Не подавляя, но элегантно используя их.

Ее машина оказалась медно-красным «порше» с откидным верхом. Они вместе опустили крышу. В двух кварталах от агентства недвижимости «Уилмар» Виктор позволил себе успокоиться, расслабил, насколько возможно, мышцы и вытянул свои длинные ноги. Линда хорошо управляла автомобилем: трогалась с места плавно, заворачивала резко, на грани, проходившей между «слишком медленно» и «слишком быстро». Маневрировала она ловко и точно и не позволяла другим водителям ее обгонять. В скором времени они очутились за городом, на прелестной деревенской дороге, которую с обеих сторон обступали деревья так, что большую часть дороги путники проделали в прохладной тени. Солсбери не замечал окружающего пейзажа, внимательно смотря вперед, беспокоясь лишь о том, чтобы правильно сыграть свою роль.

— Это прелестный старинный дом, — сказала девушка.

— Да. Это было видно по фотографии.

Она окинула его быстрым взглядом и снова стала глядеть на дорогу. За долгое время это был первый мужчина, который выбил ее из колеи. В нем было нечто загадочное и в то же время привлекательное — нечто такое, чего она не могла точно определить.

— Вы не задали мне обычного вопроса, — сказала она.

— Какого?

— Как женщина справляется с обязанностями агента по недвижимости.

— Я полагаю, что женщина может делать это так же хорошо, как и мужчина, — ответил «механический» Виктор, по-прежнему глядя в одну точку перед собой.

Она все-таки пыталась втянуть его в беседу, но безрезультатно. Линда раздраженно прикусила пухлую губку, тихонько чертыхнулась и сосредоточилась на дороге.

Через несколько минут «порше» свернул с шоссе и быстро поехал вверх по узкой, извилистой дорожке к дому Джакоби. Линда затормозила перед лестницей, которая вела к застекленному парадному входу.

— Вы знаете историю этого дома? — спросила она. — Для некоторых покупателей это очень важно.

Несмотря на то что этот клиент разозлил ее, она не могла быть с ним нечестной.

Солнце упало на ветровое стекло и осветило белокурые волосы девушки, засверкало на них золотистыми бликами, заставило ее шире раскрыть изумительные зеленые глаза. На мгновение Виктор почувствовал смятение. Человеческая сущность овладевала им все в большей степени.

— Я слышал, здесь кого-то убили, — сказал он. — Можете вы… рассказать мне об этом?

Они вышли из машины и поднялись по ступенькам.

— В городе это происшествие никого особенно не удивило, — сказала Линда, отпирая дверь и толкая ее внутрь.

— Не удивило убийство?

Они вошли в прихожую и огляделись. Очаровательный уголок. Покойный явно обладал хорошим вкусом.

Человеческая часть сознания Солсбери, боровшаяся с его запрограммированной частью, активизировалась, и Виктор испытал глубокое отвращение к самому себе.

Под ногами приятно пружинил мягкий, зеленый, как дубовые листья, ковер, стены окрашены в тускло-желтый цвет. На одной стене висел темный деревянный шкафчик, на другой — картина, написанная маслом, изображавшая что-то из испанской жизни.

— Это убийство не удивило. Гарольд Джакоби жил здесь, в Оук-Гроув, но у него были какое-то делишки в Харрисберге.

— Неужели? — «Механический» Виктор удивленно поднял брови.

— Да, Харрисберг достаточно велик, чтобы заниматься вовсю темными делишками. Триста тысяч жителей вместе с пригородом — это довольно много, чтобы здесь водились дорогие девушки по вызову, чтобы здесь играли в карты на большие деньги. Полиции не удалось поймать милого Гарольда за хвост, но, как видно, у его врагов руки оказались длиннее.

Они перешли в гостиную, которая была убрана с таким же вкусом, что и прихожая. Чувство вины вновь нарушило равновесие в душе Солсбери, и человеческая часть его сознания взяла верх.

— Гарольд Джакоби, тем не менее, обладал тонким вкусом.

— Гарольд Джакоби был тонкой коровьей лепешкой!

Его запрограммированная сущность по-прежнему была подавлена, и он смог рассмеяться.

— Я так понимаю, он пытался приударить за вами.

— Нет. Вовсе нет. Он был моим дядей. Это очень беспокойно — иметь такого дядюшку. Он все время пытался что-то для меня сделать. Всегда тайком. Просто милый дядюшка Гарольд очень хотел помочь своей племяннице. Но при этом его рука всегда блуждала в районе моего колена. Вот такой озорник. Так или иначе, он оставил этот дом мне, и я должна быть ему за это благодарна. Если б он не был таким занудой!

— Но дом обставлен со вкусом.

Она усмехнулась и бросила на него лукавый взгляд.

— Он поручил это фирме «Сказка».

— Фирма «Сказка»?

— Вы не слышали о такой? Новая дизайнерская фирма. Двое симпатичных молодых парней. Очень милые ребята, если вы понимаете, о чем я говорю. Они приняли заказ и целый месяц работали здесь по восемь часов, порхая по дому, как птички. Парни обычно обедали в том же ресторане, что и я. Там я с ними и познакомилась, хотя дело тут не в моем всепобеждающем женском очаровании. — Линда усмехнулась. — Просто общие интересы. Согласитесь, ребята из фирмы «Сказка» проделали сказочную работу, а?

Виктор чуть было не проговорился, что он по образованию художник, как это внушил ему компьютер. Это произвело бы на нее впечатление. Но он вовремя спохватился. А вдруг она попросит его нарисовать что-нибудь прямо тут же — обычная просьба, обращенная к художнику. Каким-то образом он почувствовал, что если попробует изобразить человека, то тот будет выглядеть как дерево. Дерево же будет смутно напоминать человечка, дом — сарай, сарай — автомобиль, а автомобиль будет похож на бог знает что. Лучше промолчать.

Когда чувство вины за убийство Гарольда Джакоби улеглось, Виктор ощутил, как внутри него поднимается стальное, холодное альтер эго. Все вокруг пошло искрами. Он снова вел себя как робот.

Они обошли дом, почти не разговаривая, хотя несколько раз она пыталась начать беседу и казалась озадаченной тем, что он, только-только выглянув из своей скорлупки, внезапно прятался в нее опять.

Поездка обратно, оформление финансовых условий договора прошли, как показалось Линде, неуклюже и натянуто. «Механический» Виктор Солсбери был не готов к общению.

Вице-президент самого крупного местного банка сомневался, выдавать ли закладную художнику, не имеющему постоянной работы. Правда, он смягчился, когда Солсбери выложил ему тридцать тысяч наличными, обещая заплатить остальное в ближайшие дни. Корыстолюбивое сердце финансиста громко забилось при виде такой кучи денег, и он закончил деловую встречу лекцией об опасностях, связанных с перевозом таких денег в одиночку.

По просьбе Виктора Линда помогла ему купить машину, слегка подержанный «MGB-GT», ярко-желтый, с черным верхом. Запрограммированному Виктору Солсбери было все равно, какая у него машина. Человеческой части его сознания пришлась по вкусу «пчелиная» раскраска автомобиля. Виктор выписал чек на всю сумму, подождал, пока подозрительный продавец проверит его в банке, вернется, широко улыбаясь, и завершит сделку.