Страница 14 из 45
Так они и ждали еще полчаса. Молча, взявшись за руки. Он сидит на полу, опершись спиной о кровать, на которой лежит она. И постельное белье на кровати под ней медленно промокает от крови.
А потом приехала "Скорая". Ему задавали кучу вопросов, на которые он не знал ответов. Потом что-то тихо говорила врачу Надя, он старался не слушать. А потом он ее на руках донес до машины, подстелив под спину и ниже полотенце. Надя казалось ему совсем невесомой.
И всю дорогу он сидел рядом с ней, лежащей на каталке, держал за руку. Сильнее сжимал ее пальцы, когда она морщилась, если машину потряхивало на ухабах. И одними губам: "Все будет хорошо". Сам в это не верил, да и не понимал толком, что происходит. Но главное - чтобы она верила, что с ней все было в порядке.
Дежурная больница, черт знает где. Надю увезли, он остался ждать. Вик ненавидел больницы, ненавидел белые халаты, это с детства. Колька над ним ржал, грозился, что станет психиатром и будет лечить эту его фобию. Про психиатра Вик Самойлову не верил - у того на лбу большими буквами было написано - "Костоправ", но сейчас за общество друга он бы многое отдал. Чтобы спокойный как удав, умудряющийся шутить в любой ситуации Ник сейчас был рядом.
Но Виктор был один. Нет, в приемном отделении куча людей, все со своими бедами и проблемами. И он наблюдал за происходящим, старательно, будто ему интересно. Чтобы не думать о том, что произошло. И о том, что происходит сейчас. С Надей, где-то там, в недрах этого огромного здания, которое видело много всего - и боли, и горя, и смерти.
Зазвонил телефон. Тетя Даша Тихомирова.
- Да, теть Даш?
- Ну что там у тебя, Витя? Как дела у твоей девушки?
- Мы в больнице. Жду вот.
- Может, помощь нужна? Я могу позвонить, знакомых-то много. Какая больница?
Вспоминает Надину пантомиму. Она явно старается сохранить все это в тайне. Ну да это и не удивительно.
- Спасибо, тетя Даша. Я... если что, я обязательно вам позвоню. Пока вроде бы и так... все нормально.
- Ладно. Если что - звони. И, Виктор, на будущее. Надо быть аккуратнее. Я думала, ты понимаешь. Это же не шутки. Мать в курсе?
Острое желание стукнуться головой в стену. Как все неправильно!
- Нет. И, пожалуйста... не говорите ей. Тут все... непросто.
- Да конечно, непросто! Кому ты это говоришь! - чем-чем, а деликатностью тетя Даша не отличается. - Выкидыш - это очень серьезно. У твоей девушки беременность первая?
Желание биться головой уже просто нестерпимое.
- Кто с Соловьевой приехал? - в приемный покой заходит немолодая женщина-врач.
- Теть Даш, я перезвоню, - торопливо и на отбой, не попрощавшись. Поднимается на ноги, он привычно выше доктора едва ли не две головы.
- Я.
- Значит, так, - спокойно и деловито. - УЗИ показало, что плод нежизнеспособен. Учитывая уже имевшую место значительную кровопотерю, выжидательная тактика и медикаментозное лечение не показаны. Произведена вакуум-аспирация, сейчас больная в реанимации. Через час, наверное, переведем в обычную палату. Если все будет нормально, через пару дней выпишем. Вот список.
- Список чего? - Вик смотрит на протянутый ему лист бумаги. "Список" - единственное слово, которое он четко понял. Остальное - вакуум... при чем тут вакуум... жизнеспособен... кто жизнеспособен... какая тактика?
- Список того, что больной сейчас нужно. Включая медикаменты и средства гигиены. Желательно это доставить сегодня. Успеете?
- Да, - что он еще может ответить? - А... - он не знает, как толком сформулировать свой вопрос, - с Надей... все в порядке?
- В порядке? - желчно переспрашивает доктор. Потом все ж смягчается - молодой же совсем парень, какой с него спрос? - Насколько это возможно в данной ситуации - да.
- А я могу ее... увидеть?
Молодой, но настырный.
- Сейчас - нет. Говорю же, ваша Надя - в реанимации. Вот в палату переведем - тогда да. А вы пока все нужное приобретете - как раз, так и получится.
Доктор уходит, не попрощавшись.
Промотался часа три. Сначала домой за деньгами, потом по аптекам. Устал, издерган. За Надю страшно, за себя - противно. Думал, хуже быть не может. Оказывается - может.
- Витька!!!
Обернулся. По подъездной дорожке, по которой несколько часов назад он сам сюда приехал на карете "Скорой помощи", торопливо шагает к нему Люба Соловьева. Ох, наконец-то... Хоть кто-то. А то он уже совсем тут с ума сошел один.
- Люба, привет! Ты не представляешь...
Ему влепили... ну, на пощечину это не тянет. Так, пошлеп, даже не больно. Но все равно - обидно до чертиков!
- Как ты мог?! Вик, ты же ей друг! А ты... ты...
Он бы многое ей мог сказать. Про то, что почувствовал, когда понял, что Надя беременна. Про свою панику и полную растерянность. Про то, что он совершенно не понимал, что происходит и что он должен делать. Про все эти слова - врача "Скорой", в больнице, тети Даши по телефону. Черт его поймет, как он сегодня действовал - на каком-то автопилоте, потому что не соображал ничего. И тут, в довершение всего, еще и Любка... Туда же.
Потер рукой пострадавшую щеку. И буркнул хмуро:
- Я тут не при чем. Это не мой ребенок... был.
- Ой, - Любка выглядит смущенной. - Вить, прости. Я думала, раз уж ты тут... то и...
- Как будто ты не знаешь... - цедит он мрачно. Промолчать бы, но нервное напряжение сказывается, - к кому обращается твоя сестра, если ей не с кем идти в клуб.
- Но это же не одно и то же!
- Для нее, похоже, разницы нет.
Люба вздыхает.
- Как она там?
- Я не знаю. Я три часа по аптекам носился. Вот, - протягивает Любе пакет.
- Что это?
- Без понятия! - резко. - Что на бумажке написали, то и купил. Иди уже, - мотнул головой в сторону крыльца, - отнеси, ну и узнаешь заодно все. А то я ни хрена не понимаю, что они там говорят. Вакуум какой-то... При чем тут вакуум, я так и не понял. Дела все эти ваши... женские...
- Жди меня здесь, - Любаша забирает пакет. - Жди! У меня вопросы есть к тебе.
У сестер Соловьевых это семейное! Распоряжаться им как своей собственностью.
К вечеру привычно душно. Через пару часов соберется гроза, это точно. Но и сейчас дышать очень тяжело. А в голове понамешано всего, и на душе погано. Вик пристраивается на старенькой, наполовину сломанной скамейке. Откидывается на спинку, сползает пониже, вытянув длинные ноги. Глаза закрыть. Попробовать отгородиться от всех этих непрошеных мыслей. Вот Люба вернется, он поговорит с ней, а потом домой. А там уже можно подумать. В полной мере "насладиться" выпавшим ему "счастьем".
__________________
- Надюша... - на глазах сестры слезы. Тихонько гладит бледную щеку, отводит темную прядь. - Как ты?..
- Все в порядке, - слабо улыбается Надя. - Люб, ну что ты... Не реви, не маленькая...
- Почему ты не сказала мне?! Ты же давно уже знала наверняка! Почему сказала только сейчас?! Я чуть с ума не сошла, когда ты позвонила...
- Я... я не знаю... - Надя вздыхает. - Просто... стыдно стало, наверное. Я ведь даже не помню, как все это произошло. Это Ромка. Помнишь Рому?
- Так вы ж с ним еще до Нового года?.. - сестра удивлена. - Ты ж с ним не встречаешься больше?
- Не встречаюсь. Но вот попался он мне. Под горячую... хм... руку. Я в клубе набралась, настроение было... паршивое. Самое гадкое, что я не помню, как это все... случилось. Утром проснулась у Ромки, голова раскалывается, напрочь не помню, как я к нему ехала. Спрашиваю - у нас было что-то? Он ржет, скотина. Я, говорит, тоже не помню. Хотя так... похоже, что было. Ну, я думала, даже если и было - он озаботился... вопросами контрацепции. А потом выяснилось, что... - Надя судорожно вздохнула, - что он меня поимел... пьяную... как ему удобно было.