Золотые яблоки

«Красиво…» — усмехнулся Илья.

— А ты что, поступил бы иначе?

— Представь, никогда об этом не думал.

— Не верю, — решительно заключила Галя. — А вообще-то я тебя не узнаю, не такой был.

«Будто ты не изменилась», — мысленно возразил Илья, а вслух добавил:

— Родственников, которые могли бы куда-то устраивать, у меня нет. Поэтому никогда не приходило в голову.

— А мне приходит. И последнее время очень часто. — В ее голосе появились капризные нотки. — Помнишь, ездили в колхоз картошку копать? Кто меня назвал «маменькиной дочкой»?

— Забыл.

— А я не забыла. Всю ночь тогда проревела и все равно на следующий день выбирала картошку в перчатках. На своем настояла… Как уж тут за маменьку не держаться. Знакомства у нее всюду: в институтах, промторге и еще всяких порядочных учреждениях. А папенька направлен на работу в район. По оплошке он не заводил знакомств. До свидания!

Вырвала руку и почти побежала. Илья пожал плечами, пытаясь понять, что ее так рассердило. Опомнился и поспешил за ней.

— Минуточку, гражданка. Так не полагается. Мы еще должны решить, куда устраиваться на работу.

— Совсем вылетело из головы, — сказала Галя. Серые продолговатые глаза смотрели уже ласково, с лукавинкой.

Вышли к Волге. Илья думал, что Галя хочет побродить по набережной, но она побежала по лесенке, спускающейся к переправе. И это его обрадовало: не забыла добрую школьную привычку, когда всей гурьбой переезжали на ту сторону реки и, не вылезая на берег, обратно.

Вереница машин выстроилась, ожидая паром. Рядом приткнулся к дебаркадеру небольшой пароходик, о его борта плескалась мутная, с масляными пятнами вода.

На палубе было гораздо прохладнее. С реки дул легкий ветерок. Илья накинул Гале на плечи свой пиджак. Помедлил, да так и не снял руку с ее плеч. Удивился себе: откуда смелость взялась. Среди бела дня обнял девушку и стоит, будто так и надо. «Ну и что тут такого, — возразил он своим мыслям, — мы же с ней старые школьные друзья».

…Было уже часов десять вечера, когда они остановились около Галиного дома. У подъезда росла могучая липа, доставая ветвями до третьего этажа, дупла на стволе аккуратно забиты листовым железом. Липа казалась средневековым рыцарем в латах. Илья озорно стукнул кулаком по железу: шмяк — и кулак очутился в дупле. Вытащил его, подул на царапины и смущенно хмыкнул. В прогнившем железе чернела круглая дыра. Как ни глупо вышло, а Гале понравилось, засмеялась звонко…

— До свидания!

— До завтра! — поправил ее Илья. — Только не передумывай. А то вдруг приду, а ты: «Я на завод хочу, в огромный цех, чтобы посмотрела — и страх взял…»

Галя оглянулась, потом зажмурилась и чуть приподнялась на носки, вытянула губы: точь-в-точь как целовалась перед сном с мамой.

— Как это мне удалось тебя встретить?

— Сама не знаю, — засмеялась Галя, сорвалась с места и побежала в подъезд, стуча каблучками-гвоздиками по лестнице.

Илья уселся на ступеньки подъезда и подумал удовлетворенно: «Какая замечательная девушка Галя!»

…Сначала под ногами был бетон — шестиметровые плиты, уложенные плотно в ряд. Потом бетонная дорога кончилась, началась земляная насыпь. Они шли по глинистой насыпи, взявшись за руки, стараясь не поскользнуться и не упасть: ночью был дождь. Остановились, когда увидели перед собой громадный валун: проезд воспрещен. Влево шел глубокий след с четкими отпечатками шин: это машины с грузом сворачивали на городское шоссе. Вправо круто спускалась тропка. Она петляла в кустах, за которыми виднелись горы разворошенной земли. Там взлетали ковши экскаваторов, сновали автомашины.

Не раздумывая долго, съехали на ногах с сырой скользкой насыпи и вышли на тропу. С тоскливым криком закружилась над ними луговка, уводя от гнезда. Неподалеку взмыл вверх жаворонок, трепетал крылышками, повисая неподвижно.

Кусты раздвинулись, открывалась широкая строительная площадка.

— Тебе сюда, — показал Илья на тесовый сарай вдали, у края котлована. — Мне еще чуть пройти… Но мы будем рядом и даже сможем перекрикиваться.

— В самом деле? — спросила Галя. Она живо представила, как Илья кричит ей, и засмеялась. В старом потрепанном костюме, из которого давно вырос, он казался еще более высоким и нескладным.

— Ты все утро как-то странно меня оглядываешь, — обиженно заметил Илья и потянул рукава пиджака, стараясь, чтобы они достали до пальцев. Это ему не удалось, и он спрятал руки за спину. — Как будто первый раз видишь.

— Да нет… просто так. Я, признаться, с сегодняшнего дня хотела увидеть тебя изменившимся… Ты не находишь: как-то незнакомо и чуточку боязно? Это с непривычки?

— Конечно! — подхватил он, поймав ее встревоженный взгляд, а про себя добавил: «Позволила себе немножко самостоятельности и уже растерялась». — Отцу звонила?

— Как же! Сказала, что сюда поступила, и сразу замолчал, в трубке стало пощелкивать.

— Что же все-таки он ответил?

— Он же понимает, — уклончиво сказала Галя, оглядываясь кругом.

Они остановились у шеста, на верху которого была прибита фанерка с выцветшей надписью: «Здесь работает экскаваторщик тов. Г. И. Перевезенцев». Прочитали раз, стараясь разгадать тайный смысл написанного, переглянулись и еще прочитали. Первым догадался Илья.

— Какой-то герой, — сказал он и посмотрел в сторону ближайшего экскаватора, возле которого стояла очередь самосвалов. Поминутно отходили нагруженные, а в хвост вставали новые машины. Шоферы курили, не вылезая из кабин, спокойно посматривали на экскаваторщика, а он неторопливо орудовал рычагами. Лицо у экскаваторщика было круглое, загорелое и очень добродушное. Тяжелый ковш падал в котлован, вгрызался колунообразными зубьями в грунт и, стремительно взлетев вверх, раскрывал пасть над кузовом самосвала. Глинистая земля вываливалась комком, сотрясая машину.

— Галь, на всю жизнь запомним этот день. Точно?

— Тогда пусть он будет удачным, — проговорила она.

Они посторонились, пропуская рычащий самосвал с помятым кузовом. Белокурый красивый парень в синем берете, немного скуластый, с упрямым подбородком, стоял на подножке машины и насмешливо посматривал на них, робко прижавшихся к обочине дороги. «Эх вы, птенцы!» — говорил его взгляд.

— Вот где горячка, а? — похвалился он, показывая белые зубы.

На полном ходу парень спрыгнул у края котлована и помахал шоферу, высунувшемуся из кабины:

— Мы еще встретимся!

Шофер ничего не ответил. Парень подвернул брючины, так что стали видны цветные, в шахматную клетку носки, и стал спускаться в котлован.

— Как хорошо, — сказала Галя. — «Мы еще встретимся!..» Я всегда хотела чувствовать себя занятой важным делом. Может, это время пришло?

— Не знаю, — чистосердечно сознался Илья. — Говорят, завод очень нужен. Его еще нет, а из Башкирии тянут нефтепровод. — И он опять потянул рукава пиджака, отчего на спине четко обозначились худые лопатки.

— Ладно, Илья, иди, — сказала Галя. — Тут я сама доберусь, не потеряюсь.

Он проводил девушку взглядом, в котором была теплота и легкая грусть: жаль, что не вместе придется работать, — а потом, не сворачивая на дорогу, хлюпая ботинками в густой болотной воде, перешел заросший ручей и выбрался на холм. Отсюда была видна вся стройка, вытянувшаяся на десяток километров. «Как еще мало сделано!» — невольно удивился он, разглядывая временные тесовые постройки и низкие остовы каменных зданий — будущих корпусов завода. И только ближе к городу возвышались большие дома и чуть в стороне чернел бетонный завод.

В ушах все еще звенел голос красивого парня в синем берете: «Мы еще встретимся!»

— Конечно, — добродушно сказал Илья. — Почему бы нам и не встретиться. Ведь работать-то будем на одном строительстве.