Страница 22 из 50
— Ребята, вы на всякий случай держитесь!
— Ничего…
Алек послушно вцепился двумя руками в бамбуковую стенку каюты. Витька нажал кнопку.
Серега и Яшка, внимательно следившие за плотом, не заметили почти никакой перемены. Плот резко качнулся, но, насколько можно было судить, осадка его заметно не изменилась. Бревна как были скрыты под водой, так и остались. Зато сами ребята почувствовали сразу, как будто они куда-то проваливаются. Ощущение было такое же, как в быстро опускающемся лифте. Только там оно длится мгновения, а здесь это ощущение пустоты под ногами, раз возникнув, уже не прекращалось. В первый момент ребята подумали, что плот на самом деле опускается во впадину между волнами, но это было не так. Наоборот, плот медленно поднимался на очередной гребень волны, а впечатление было такое, словно он без конца летит в пропасть. Алек охнул и крепче вцепился в стенку. Серега и Яшка стояли растерянные, а Витька внимательно смотрел на бурун за кормой. Ему показалось, что плот пошел немного быстрее.
— Ну что? — спросил Яшка.
— А ничего, — ответил Витька. — Видишь, пошли гораздо быстрее.
— Почему осадка не изменилась?.. Алек, ты говорил, плот прямо выскочит из воды?
— Это ты говорил, а я сказал только, что если все станет вчетверо легче… — Алек с трудом передохнул, — то и плот пойдет быстрее.
— Что это с тобой, Алек?
— Так… тошнит немножко. Очень качает…
Действительно, плот теперь раскачивался на волнах сильнее, чем раньше. Ребята уже успели привыкнуть к морской качке и почти не замечали ее, но теперь волны стали выше и длиннее. Изменился ритм волнения. Плот долго и постепенно взбирался на гребень пологой волны, а затем так же медленно опускался во впадину. И все время ребят не покидало странное и непривычное ощущение постоянного падения. Казалось, плот все время «уходит из-под ног», то быстрее, когда он опускался, то медленнее, когда поднимался. Немного кружилась голова и звенело в ушах.
— Как в самолете, когда он идет на посадку, — сказал Витька.
Ребята промолчали. Кроме Витьки, никто не летал, и ощущение потери веса, которое бывает у пассажиров, когда самолет проваливается в воздушную яму или резко снижается, было им незнакомо.
— Ничего, привыкнем, — сказал Витька и захлопнул футляр трансформатора. — Чувствуете, каким все стало легким?..
Витька осмотрелся, подыскивая какой-нибудь тяжелый предмет, но ничего не нашел. Между бревнами застряла створка большой цветастой раковины. Ими была облеплена подводная часть плота. Витька взвесил раковину в руке. Она показалась очень легкой, как если бы была сделана из картона.
— Ого! На, Яша, попробуй! — Витька слегка подбросил раковину.
Она неожиданно высоко взлетела в воздух, покрутилась и плавно опустилась в воду. Яшка сделал резкое движение, чтобы поймать ее, но в тот же момент оторвался от плота и на какое-то мгновение сам повис в воздухе. Впечатление было такое, словно он сделал шаг в пустоту, но не упал, а плавно опустился на палубу. На короткое время он испытал состояние невесомости, то состояние, в котором находятся космонавты в полете и которое испытывал каждый из нас в момент прыжка. Но в условиях привычного, нормального земного ускорения это кратковременное состояние невесомости обычно ускользает от нашего внимания. Теперь же, когда ускорение свободного падения уменьшилось в четыре раза, это стало заметно.
Яшка попробовал еще раз осторожно подпрыгнуть на месте. Он хотел подпрыгнуть совсем немножко, но взлетел на высоту почти метра над палубой. Новое ощущение необычайной силы и легкости полностью овладело им. Он готов был повторить свое упражнение, но в это время за стеной каюты послышалась какая-то возня и недовольное ворчание торговца марками.
Когда ребята со смехом и кряками перебрались на переднюю палубу, они застали Иенсена стоящим на четвереньках у входа в каюту.
— Что это было? Что случилось? Мы тонем? — недоуменно спросил Иенсен.
— Ничего особенного, просто Витька тяжесть уменьшил! — сказал Яшка.
Иенсен снизу исподлобья вопросительно посмотрел на Витьку.
— Да вы не бойтесь! — оказал Витька нарочно самым равнодушным тоном. — Поднимайтесь на ноги, не упадете! Мы просто немного уменьшили величину земного ускорения, уменьшили силу тяжести.
Иенсен выпрямился, но, не рассчитав усилия, по инерции взлетел на воздух и плавно опустился на палубу. Он не сразу сумел найти положение равновесия и некоторое время балансировал на одной ноге, смешно размахивая руками.
— Какое странное волнение… Какая необычная качка… — бормотал Иенсен, пытаясь удержаться на ногах. — Я много плавал по морю, я очень много путешествовал. Когда мы шли из Лиссабона в Гамбург… нет, из Кале в Лиссабон, в Бискайском заливе мы попали в сильный шторм, но даже и там не случалось, чтобы человек от каждого шага взлетал в воздух. Да, очень странные волны, хотя ветер слабый. Конечно, плот — это не корабль, но все же…
— Да это не от волнения, господин Иенсен, это мы переключили наш трансформатор! Теперь всё, и вы сами, и мы, и всё вообще, стало в четыре раза легче! Теперь нельзя утонуть! Мы сделали это, чтобы плот шел быстрее.
Яшка постарался вложить в свои слова как можно больше убедительности, но слов ему показалось недостаточно, и он решил на деле продемонстрировать свои новые возможности.
— Смотрите…
Яшка сделал несколько «воздушных» шагов и прыгнул. Ему показалось, что он летит бесконечно долго. Он поднялся на высоту нескольких метров и ухватился за мачту повыше того места, где к ней крепился парус. Легко подтянувшись, Яшка уселся на рее.
Иенсен, прищурившись, смотрел на него, оценивая высоту прыжка. Яшка сидел на рее, свесив ноги и обнимая одной рукой мачту. Сидеть было страшновато. Плот мерно раскачивался, и верхушка мачты описывала большую дугу.
— Я мог бы и еще выше прыгнуть, только не хотел! — крикнул сверху Яшка.
— Ваш товарищ, наверное, акробат или спортсмен? — спросил Иенсен.
— Да нет же, — возразил Витька, гордый произведенным эффектом, — это просто наш трансформатор, мы изменили силу тяжести! С ним еще и не такие штуки можно делать!
Иенсен вопросительно посмотрел на Витьку и недоверчиво покачал головой.
— Как же это можно изменить силу тяжести? Тяжесть — это есть тяжесть.
— Вы же сами должны чувствовать, теперь все стало легче!
— У меня такое чувство, словно я все время куда-то проваливаюсь. Я думаю, это оттого, что плот очень сильно раскачивается. Это называется «мертвая зыбь».
— Вовсе нет! Я же вам объясняю — это от нашего трансформатора. Мы изменили закон ускорения. Не закон, а постоянную величину земного ускорения, так будет правильнее.
— Я не знаю, что вы называете ускорением, но я знаю, что законы физики нельзя изменять. На то они и законы.
— А вы физик? Откуда вы это знаете?
— Нет, я не буду сказать, что я физик, я торговец марками, но законы я знаю… Вы не могли бы показать мне ваш прибор?
— Пожалуйста! — Витька снял с плеча ремень и откинул кожаную крышку. — Вот видите, здесь разные кнопки, возле каждой написано, какой закон физики или какую постоянную величину можно изменить, нажав кнопку. Сейчас включена кнопка, управляющая силой тяжести.
Иенсен взял в руки прибор и стал внимательно его разглядывать. Он пощупал добротную свиную кожу, осторожно постучал пальцем по выпуклому стеклу, закрывавшему индикатор места, и даже осмотрел футляр с обратной стороны.
— Чистая работа, — сказал он, возвращая Витьке трансформатор. — Пожалуй, я мог бы его купить.
— Зачем он вам? Вы же торгуете марками.
— Я торгую не только марками. Я вообще покупаю и продаю разные редкие морские инструменты, радиоприемники, бинокли… Если вы утверждаете, что ваш прибор может изменять физические законы, я мог бы купить и его.
— Он не продается!
— Я мог бы дать вам за него очень хорошую цену… — Иенсен как бы не слышал Витькиного ответа, — и большой альбом марок в придачу, — продолжал Иенсен. — Кто-то из вас, кажется, собирает марки?