Очень тесные связи

— Я мог бы тебе посоветовать подождать и самому все узнать, но, думаю, это бессмысленно. — Джек шагнул к единокровному брату и немало удивился, когда понял, что тот не собирается отступать. Черт, кажется, они и в этом похожи, даже слишком похожи. Вылеплены по образу и подобию их общего отца. — Я собираюсь возглавить «Кинкейд групп».

— Так и знал, — бросил Мэтт.

— И я собираюсь делать именно то, что вы думаете, я буду делать, — улыбнулся Джек. — Собираюсь присоединить «Кинкейд групп» к моей компании. Добро пожаловать в «Корабли Каролины». Надеюсь, вам будет не слишком удобно, но в любом случае надолго вы там не задержитесь.

С этими словами Джек развернулся на каблуках и покинул офис. Он очень хотел обернуться, но не осмелился. Ведь он знал — стоит лишь на секунду взглянуть в отчаянные глаза Ники, и его решимость полетит ко всем чертям.

Ровно без пяти пять Ники Томас припарковалась перед «Кораблями Каролины». Заметив ярко-красный «астон-мартин» Джека у одной из дверей, она решила, что именно за ней ей и следует искать офис Джека. Вот только свою догадку Ники проверять не стала. Сейчас ей нужно играть как можно осторожнее, а значит, входить в чужой дом через парадную дверь.

Пройдя сквозь стеклянные двери, Ники остановилась и оглядела холл. Она еще ни разу здесь не была, ведь если бы она попросила Джека показать ей свою компанию изнутри, то он наверняка захотел бы ответной любезности. А это ей было совершенно ни к чему.

Элегантность обстановки приятно поразила Ники. Вот только чему она удивляется? Она же была у Джека дома и прекрасно знала, что минимализм не в его духе.

— Мисс Томас? — завидев ее, любезно улыбнулась девушка на ресепшене.

— Да.

— Джек сказал, что вы обязательно придете в самом конце рабочего дня. И зачем я только стала с ним спорить? Могла бы уже и запомнить, что он всегда побеждает.

— Да, я это уже и сама заметила, — раздраженно выдохнула Ники.

— Да, конечно, вы знаете нашего Джека. — Нашего Джека? — Я провожу вас в его кабинет. Он вас ждет.

Следуя за девушкой, Ники задумчиво ее разглядывала. Похоже, ей лет двадцать пять, на шесть-семь лет меньше, чем ей самой. Шоколадно-коричневый брючный костюм под цвет глаз, коротко стриженные светлые волосы, выгодно подчеркивающие черты лица.

Девушка остановилась перед дверью и, перед тем как войти, коротко постучала.

— Пришла Ники Томас.

— Спасибо, Линн. На сегодня ты свободна.

— Спасибо, до понедельника. — Девушка повернулась к Ники и еще раз улыбнулась: — Приятно было с вами познакомиться, мисс Томас.

Джек оторвался от документов, разложенных на его столе, и махнул рукой в сторону пустых стульев. Как только Ники уселась, Джек встал и закрыл дверь. Это простое действие почему-то показалось Ники наполненным угрозой, добавив очередную порцию страха к тому ужасу, что и так накапливался в ней весь день.

Неужели еще сегодня утром она проснулась в его объятиях? А потом они смеялись и предавались любви? Ники безуспешно попыталась отбросить нахлынувшие воспоминания. Джек на руках нес ее в душ, когда зазвонил будильник, настойчиво напоминая, что если они сейчас не встанут, то опоздают на работу. А потом они смеялись и ласкали друг друга под струями воды.

Затем она надела темно-синее кружевное белье, а Джек шутливо пытался ее раздеть и предлагал такое, от чего ее щеки заливала краска, а все тело гудело от предвкушения. Теперь ей оставалось лишь жалеть, что она от него отмахнулась.

Джек молча уселся за стол. Настоящий капитан за штурвалом корабля. Ники нерешительно на него взглянула, но ничего не смогла понять по его каменному лицу. Как же ей хотелось разбить эту стену, всего за пару часов выросшую между ними! Но Ники отлично знала — он очень редко раскрывается перед другими людьми, и он очень остро воспринял ее предательство.

Она задумчиво огляделась. Так же как и в холле, все здесь было обставлено с неброской элегантностью, за которой скрывались богатство и хороший вкус. Что ж, похоже, дела «Кораблей Каролины» идут в гору.

Минуты шли, а они все молчали. Ники физически чувствовала, как возрастает напряжение. Не в силах более терпеть эту гнетущую атмосферу, она первой нарушила тишину:

— Извини. Мне следовало с самого начала сказать, что я работаю на Кинкейдов.

Джек все так же молча смотрел на нее своими пронзительными бледно-голубыми глазами.

Ники положила принесенную папку с бумагами на краешек стола и подтолкнула к нему.

— Здесь все мои отчеты, как ты и просил.

Джек задумчиво глянул на папку, снова встал, подошел к бару и, налив себе виски, вопросительно глянул на Ники.

— Нет, спасибо, — отказалась та, все больше нервничая. — Может, хоть что-нибудь скажешь?

— А ты думала, все будет быстро и просто? Извини, дорогая. Но так легко ты не отделаешься.

Ники почувствовала, как при этих словах ее охватывает отчаяние.

— Слушай, Джек. Я совершила ошибку, но ты правда готов выкинуть все, что между нами есть, из-за одного-единственного недоразумения?

— А что между нами есть?

Джек хлебнул виски, и Ники только теперь поняла, что его переполняет ярость.

— Между нами ничего нет. Но было… Впрочем, это уже совсем другая история.

— Джек, пожалуйста… — взмолилась Ники, сдерживая слезы.

— Хватит! — рявкнул Джек, грохнув стаканом о стол. — Хватит.

— Кинкейды ничего не знают о том, как далеко зашли наши отношения. И они не просили меня ни о чем незаконном или неэтичном.

— А, только доказать, что я убил собственного отца?

— Черт, Джек! — воскликнула Ники, вскакивая. — Я знаю, ты не убивал Реджинальда. И я сомневаюсь, что сами Кинкейды этому верят. Ты бы никогда так не поступил. Может, ты, конечно, и не точная копия своего отца, но я хорошо знаю такой тип мужчин.

— А какого типа женщина ты сама?

— Ты и так это отлично знаешь.

— Теперь знаю.

Джек говорил так холодно, что у Ники мурашки побежали по коже.

— Я никогда тебе не врала! — воскликнула она. — Никогда не врала ни о себе, ни о своих чувствах. Ты правда думаешь, что я притворялась, когда твои руки ласкали меня? Когда твои губы целовали меня? — Ники одновременно и надеялась достучаться до него, и страшилась последствий. — Когда мы занимались любовью?

Во взгляде Джека мелькнуло нечто непонятное, а потом он резко схватил ее и поцеловал. Пусть Ники и надеялась на нечто подобное, но его порыв все равно застал ее врасплох.

Еще секунду назад от него веяло зимней стужей, а сейчас он просто сгорал от желания. Он целовал ее страстно, но в его движениях чувствовалась ничем не прикрытая боль. Сердце Ники сжалось, ведь это именно из-за нее ему сейчас так больно! Чего бы она только не сделала, чтобы хоть немного облегчить эти страдания! И Ники полностью отдалась ему, сдалась без промедления и условий. Ведь все так и было с самого начала. С самой первой секунды, когда она только увидела его на аукционе морозным зимним вечером, и никто не хотел его покупать, между ними проскочила искра. А потом, когда они разговаривали тем же вечером, эта искра разгорелась в настоящий огонь, вышедший из-под контроля при первом же прикосновении. А потом был их первый поцелуй, так похожий на этот.

А когда они отправились на ужин, ее судьба была окончательно решена. Она могла бы сопротивляться ему с тем же успехом, что и морская волна, влекомая к берегу приливом. Даже тогда она отдалась ему целиком и полностью, забыв обо всех трудностях, о том, что этот мужчина собирается разрушить «Кинкейд групп», и о том, что она — единственная женщина, которая может этому помешать.

Джек поднял ее на руки и отнес на диван, потом еще раз поцеловал, еще глубже, еще крепче. Ники стянула с себя пиджак и почувствовала, как к ее коже прикоснулся прохладный воздух, а затем его горячие руки накрыли ее грудь, заключенную в кружевное белье.

— Покажи, что хочешь меня, — прошептал Джек. — Докажи, что все это было по-настоящему.