Обнаженные души

Она ненавидела пропасть, которая образовалась между ними за прошедший год, но боялась снова сблизиться с Рафаэлем. Рядом с ним она теряла контроль над своим телом. Впрочем, Лейла и так уже не принадлежала себе: паника владела ею, вносила коррективы в планы на будущее, топтала мечты.

В растерянности она обвела глазами комнату, не в силах совладать с разбушевавшимися эмоциями. Взгляд задержался на передвижной вешалке с платьями.

— Что-то не так, дорогая? — спросил Рафаэль.

Голос мужа заставил ее сердце замереть: «Прямо сейчас, сию секунду надо все рассказать!» Больше всего ей хотелось броситься к нему, обвить шею руками, прижаться к широкой груди и молить о прощении единственного мужчину, которого без памяти любила. Ей было так трудно ограничивать их общение короткими эпизодами, она хотела большего — вернуть счастье медового месяца, забыть нестерпимую боль потери ребенка, поверить, что во время следующей попытки она сумеет отразить атаки болезни, которая едва не погубила ее саму, а потом убила ее подругу. Но сначала Лейла должна была признаться во всем Рафаэлю, а момент для этого снова выдался неподходящий. Она не могла обрушить на мужа такую эмоциональную тяжесть перед самой премьерой фильма, в который он вложил столько сил.

— Хочу убедиться, что все необходимое под рукой, — сказала она, отгоняя мрачные мысли.

— Не буду мешать. Мне осталось сделать несколько звонков. Премьера в восемь, так что в твоем распоряжении два часа.

Это даже лучше. От его близости у нее кружилась голова.

У Лейлы и в мыслях не было скрывать от мужа трагически закончившуюся беременность, но отчаяние слишком глубоко проникло в ее сознание. Надежной опорой оставалась только карьера — якорь в бурлящем океане жизни. Лейла придумала себе сложные ритуалы, задолго начинала готовиться к съемкам, дотошно проверяла каждую деталь. Дошло до того, что, пользуясь статусом супермодели, она соглашалась работать только с несколькими лучшими профессионалами, знающими ее требования, способными представить ее в самом выигрышном свете. А среди других, менее именитых, фотографов заслужила репутацию капризной стервы. В глубине души Лейла понимала, что в этом есть доля истины.

Она перебирала присланные агентством туалеты, придирчиво рассматривая каждую вещь. Прошло больше часа, прежде чем ей наконец удалось успокоиться и взять себя в руки. Мало кто знал, какие усилия требовались, чтобы удерживать позиции на вершине модельного бизнеса. Лейла не могла позволить себе расслабиться. Более молодые конкурентки только и мечтали свергнуть ее с пьедестала, и она понимала, что рано или поздно им это удастся. После тридцати карьера модели неминуемо идет на спад, и получать выгодные контракты становится все труднее.

Поэтому Лейла не жалела себя в этом, возможно, последнем сезоне. Огромный гонорар за фестивальную фотосессию предназначался на финансирование медицинского центра для девочек, страдающих от анорексии и булимии. До сих пор созданная Лейлой на собственные деньги клиника держалась в основном на энтузиазме персонала и благотворительности, но финансовая стабильность проекта целиком зависела от ее заработков.

Как она ни старалась думать о деле, Рафаэль настойчиво вторгался в мысли. Лейла не могла дождаться, когда останется с ним наедине и они займутся любовью. Только в объятиях мужа боль и тревога оставляли ее.

Она решительно направилась к шкафу, где были развешаны личные вещи. Открыв дверцы, замерла. Как давно на вешалках рядом с ее платьями она не видела мужской одежды: последнее время они с Рафаэлем не проводили вместе более одной-двух ночей. На нижней полке рядом с большим чемоданом на колесах стояли его до блеска начищенные ботинки. Она улыбнулась и погладила рукав темно-серого дизайнерского пиджака. Когда они познакомились, он с трудом мог позволить себе недорогую одежду из универмага. Теперь ему шили на заказ лучшие мастера. Костюмы идеально сидели на высокой фигуре, облегая широкие плечи, подчеркивая узкие бедра и длинные ноги.

— Одобряешь? — Низкий бархатный голос заставил ее затрепетать.

Лейла повернулась и поглядела на мужа с любовью и гордостью. Начав с нуля, он своим трудом заработал состояние, став одним из самых богатых людей мира.

— Прекрасное качество и покрой. Но ты завоевал мое сердце, когда носил обычные джинсы и, помню, белый свитер… — Она шагнула к нему, охваченная приятной истомой. — Какое было время!

Рафаэль тихо застонал от удовольствия, когда она провела ладонью по рельефным мышцам груди:

— Мы почти не виделись в этом году. Я думал, что умру без тебя.

— Я тоже, — прошептала она, боясь, что чувство вины нарушит умиротворение, которое она испытывала в его объятиях.

Бесспорно, Рафаэль необычайно красивый мужчина, сильный и щедрый. Он так добр к ней. Но Лейла знала, что он может быть жестким и непреклонным, особенно если задета его гордость. Его доверие нелегко завоевать. Сама того не желая, она предала Рафаэля. Сможет ли он простить, если она признается?

— Тебя что-то тревожит, дорогая?

Лейла вздохнула, продолжая размышлять, стоит ли открыться прямо сейчас. Выложить все как на духу, а потом молча ждать, пока уляжется гнев, сидя рядом с ним в темном зале во время премьеры фильма.

Испортить ему вечер? Невозможно! У нее много недостатков, но она никогда не была эгоисткой. Она долго ждала подходящего момента, чтобы снять груз с души, подождет еще. День или два ничего не изменят. А пока у нее есть время насладиться ролью жены и любовницы Рафаэля без споров и обид.

— Думаю, как хорошо было бы увильнуть от всех этих встреч и мероприятий, запланированных на неделю, — сказала она.

Он пожал плечами:

— Скажи только слово — и мы уедем отсюда куда-нибудь подальше, чтобы побыть вдвоем.

— Очень соблазнительно, только ты сам знаешь, что мы вдвоем должны быть здесь.

— С каких это пор карьера стала для тебя важнее, чем наш брак?

— Это не так, — запротестовала Лейла.

Темная бровь вопросительно поднялась.

— Разве? В этом году мы встречались всего два раза, да и то на короткое время.

— Не спорю, но именно сейчас мы не можем позволить себе пренебрегать обязательствами. Последствия могут быть самыми плачевными.

Особенно для Лейлы в модельном бизнесе. Она обязана быть на виду, а ее имя должно упоминаться в прессе. Вопрос не в личных амбициях: высокие заработки необходимы для содержания клиники и помощи нуждающимся. Это не только тешило самолюбие, но и придавало смысл существованию.

Однако Лейла с тяжелым сердцем вынуждена была признать, что после выкидыша всеми силами избегала близкого общения с мужем. Она понимала, что не права, но ее поступками руководил какой-то внутренний защитный инстинкт. Чем еще объяснить нежелание открыться единственному человеку, от которого у нее раньше не было тайн?

Урок юности не прошел даром. Несмотря на то что она искренне любила Рафаэля, глубоко внутри жил страх утратить контроль, доверив свою жизнь другому, пусть очень близкому человеку. Надо собрать силы и мужество противостоять несчастью в одиночку, ни на секунду не забывая о том, что отчаяние шаг за шагом может привести ее к разрушительным привычкам прошлого.

— Мне кажется, дело не только в усталости, — проницательно заметил Рафаэль, внимательно следивший за выражением ее лица.

Она отвела взгляд, пытаясь разрушить магнетическое притяжение, которое влекло ее к мужу.

— Последние полгода у меня не было свободной минуты.

Рафаэль задумчиво сощурил глаза, как будто размышляя, можно ли ей верить.

— Тогда сегодня ночью тебе надо хорошенько выспаться.

Как будто она заснет, зная, что он рядом, и ей ничего не стоит обвить руками сильное, мускулистое тело, прижаться, прошептать: «Я хочу тебя» — и рухнуть в омут безумной, всепоглощающей страсти!

— Не буду спорить, — сказала Лейла, абсолютно уверенная, что они оба еще долго не сомкнут глаз.

Выйдя из душа, Лейла причесалась и нанесла макияж, потом скользнула в струящееся аквамариновое дизайнерское платье. Узкая юбка в пол с длинным разрезом льнула к бедрам, корсет подхватывал тонкую талию и прикрывал грудь, как лепестки полураскрытого бутона. Умело подобранный тон пудры оттенял золотисто-смуглую кожу открытых плеч. В ушах голубым огнем переливались бриллиантовые сережки, которые должен был дополнить крупный бриллиант в кулоне на шее. В этот же комплект драгоценностей, подаренный Рафаэлем на день рождения, входило кольцо, которое Лейла надела на палец правой руки. Любуясь бесценными украшениями, она восхищалась щедростью мужа. Однако по-прежнему не снимала с левой руки скромное обручальное колечко с маленьким бриллиантом. Оно вызывало воспоминания о том счастливом дне, когда Рафаэль, встав на колено, сделал ей предложение, а позже, в церкви, надел кольцо ей на палец перед священником, связавшим их узами брака.