Страница 46 из 86
Все дело в том, что в мангровых лесах невероятно много крабов. А еще, как оказалось, всяких других вкусных морских тварей. Так что Дон Хои Лод известен своими дешевыми морепродуктами: крабами, устрицами, тигровыми креветками и рыбой.
А еще обезьянами. То ли обезьяны поселились там раньше, а хозяева ресторанов вторглись на их территорию, то ли обезьян привлекли в Дон Хои Лод объедки, остающиеся от туристов, этого я наверняка не знаю. Но, так или иначе, обезьяны этот город просто заполонили.
И вот еду я как-то по узкой дороге от шоссе Тонбури-Пактхо. Был как раз праздник — Весак, если я точно помню, так что машин было много — не то чтобы совсем уж пробка, но продвигались мы довольно медленно. Мальчишки проголодались и стали капризничать, от кондиционера у меня разболелась голова, а от ярких солнечных лучей не защищали даже тонированные стекла.
И тут Роберт (мой средний сын) чем-то обидел Гарри. Уже не помню чем именно, может, просто конфету не дал. Гарри заныл и стал дергать меня за рубашку. Моя жена Фон на него прикрикнула (голова у нее болела даже сильнее, чем у меня). Гарри ударился в рев, а двое старших сыновей принялись громко выяснять отношения.
Короче говоря, мы оказались именно в той, знакомой каждому родителю ситуации, когда ты уже готов сорваться и наделать глупостей, забыв про все, о чем пишут в книгах о воспитании детей.
И тут, в этот самый момент, на капот машины прыгнула обезьяна. Она ткнулась лапами в ветровое стекло, почесала себе пузо и с любопытством уставилась на меня.
И я удачно этим воспользовался:
— Гарри, гляди! Обезьяна!
Гарри разинул рот так, что даже челюсть щелкнула. Он выпучил глаза от удивления, а потом ринулся вперед, тыча пальцем в окно:
— Бизяна! Бизяна! Папа, бизяна!
Обезьяна зевнула, показав желтые и на удивление длинные зубы, поскребла себе зад, а потом проскакала по ветровому стеклу на крышу, оставив за собой отпечатки маленьких грязных лапок.
Гарри проводил ее взглядом и пристально уставился вверх, как будто мог видеть через металл. Через несколько секунд он посмотрел на меня, указал пальцем на крышу и серьезным тоном заявил:
— Бизяна. — А потом, на случай, если мать не поняла, повторил для нее по-тайски: — Линг.
Весь остаток дня отвлечь Гарри было легче легкого. Стоило ему закапризничать, как я тыкал пальцем в любую сторону и говорил:
— Гарри, гляди! Обезьяна! Ты видишь обезьяну?
Гарри вскакивал, дрожа от восторга, и поворачивался туда, куда я указал. Если там действительно обнаруживалась обезьяна, он долго смотрел на нее и вопил:
— Бизяна! Бизяна! Бизяна! Папа, бизяна!
А если обезьяны не было (как оно обычно и случалось), он спрашивал у меня, куда она убежала. И я отвечал, что нужно быть очень быстрым, потому что обезьянки пугливые и не любят показываться людям на глаза.
Но, как выяснилось позже, последнее утверждение относилось ко мне, а не к Гарри.
Эта история, честно, случилась на самом деле. Ниже я цитирую заметку из газеты «Бангкок пост», субботний номер от 10 ноября 2007 года.
Подробнее о проблеме: пропавшие без вести дети
К 2006 году, по данным организованного два года назад Национального комитета по проблеме исчезновения людей, в Таиланде было зарегистрировано 46 000 сообщений о пропавших без вести детях. Но каким бы ошеломляющим ни казалось это число, еще большую тревогу вызывает тот факт, что количество пропавших детей за год возросло на 6 % в сравнении с данными 2005 года.
Сорок шесть тысяч детей. Вы только задумайтесь на минуту.
Обезьяны меня пугают. Ну, правда ведь, они ужасны. Во-первых, у них очень крупные зубы в сравнении с размером головы. Представьте себе человека, у которого клыки такой же длины, как расстояние от носа до подбородка — примерно в треть лица. А теперь представьте, как этот человек будет выглядеть, если ему вдруг вздумается зевнуть.
Ну да. Именно так.
Во-вторых, обезьяны похожи на людей, да не совсем. Взять, к примеру, их руки. Почти как у человека, но выглядят деформированными. Да, я знаю, что никакой деформации там нет, но я же человек, и невольно сравниваю их с человеческими руками. Помните, как выглядят собачьи лапы? Вот они мне деформированными не кажутся. Они слишком не похожи на руки или ноги человека, чтобы их можно было сравнивать. Но руки обезьян — дело совсем другое. Они так сильно напоминают человеческие, что ты перестаешь думать об обезьянах как о животных и невольно начинаешь их очеловечивать. И с этой точки зрения обезьяны выглядят деформированными людьми. Уродцами. У них большие пальцы не такие, и суставы слишком гибкие, и слишком низкий лоб, и глазки — черные, маленькие, невыразительные — глядят исподлобья. А потом ты смотришь на их ступни, и видишь, что они почти как человеческие.
Почти… да не совсем.
«Бангкок пост», вторник, 10 июля 2007 года.
Самут Саюсон. Вчера представители полиции сообщили о сворачивании широкомасштабных поисков пропавшей пятилетней девочки и заявили, что сосредоточатся на проверке тех мест, где есть большая вероятность ее найти. В последний раз Сирикюль Сириямонгкол видели утром в воскресенье: она играла на улице перед своим домом в окрестностях Ом Ной. В понедельник поиск девочки вели более сотни полицейских и местных жителей, они опрашивали владельцев окрестных домов и развешивали объявления о пропаже.
Как я и говорил: все это правда. И даже если девочку нашли, то в «Бангкок пост» об этом не было ни слова. Правда, остается вероятность, что редактор вдруг решил, будто новость о найденном ребенке не настолько интересна читателям, чтобы ее опубликовать.
Может быть.
А от Ом Ной до моего дома около трех миль.
Когда я был маленьким, мой папа выдумал существо, которое называл «дулалли». Если ему хотелось куда-нибудь спровадить нас с братом, он подходил к кухонной двери, выглядывал в сад, иногда поднося ладонь ко лбу, будто смотрел вдаль, и задумчиво говорил:
— А вы знаете, мне кажется, там дулалли. — Он умолкал ненадолго, а потом обращался ко мне и моему брату: — Быстрее! Поймайте ее! Дулалли наши яблоки ест! Быстрее! Бегом!
И мы бежали в сад, под яблоневые деревья, и тщетно пытались найти там несуществующую дулалли, которую я представлял в виде розовой жирной птицы, похожей на додо, но с более писклявым голосом и дурацким хохолком.
Отец морочил нам головы на протяжении нескольких лет. Я искренне верил, что такая птица существует и что я обязан защищать от нее наши яблони. Я представлял себе ее идиотский хохолок и водянистые глазки с длинными загнутыми ресницами — и мог поклясться, что лапы у нее тощие, как у цыпленка. Мы с братом все перепробовали: ставили силки, пытались подкрадываться незаметно, даже сидели в засаде и ждали, пока дулалли не прилетит (я не был уверен, умеет ли она летать, и ждал, что она то ли припорхнет неуклюже, теряя перья и мечась из стороны в сторону, то ли подойдет, как цапля, из соседского сада и просто переступит через забор).
Ну и поскольку все мы рано или поздно начинаем копировать своих отцов, я поступил с Гарри точно так же, как мой папа поступал со мной. Но вместо идиотской птицы мой Гарри высматривал обезьяну.
Представьте себе картину: теплый воскресный день в пригороде Бангкока, легкий ветерок раскачивает ветви манговых деревьев, старшие дети с воплями носятся по двору на велосипедах, а я сижу на веранде и попиваю холодное пиво. Гарри выскакивает из дома, подбегает ко мне и начинает тыкать мне в спину своим пухлым пальчиком. Я поднимаю голову, смотрю куда-то в сад, а потом задумчиво говорю:
— А ты знаешь, мне кажется, там обезьяна…
Гарри бросается к перилам, хватается за них своими маленькими ручками и пристально вглядывается вдаль.
— Вон она! — добавляю я, указывая на манговое дерево. — Гарри! Беги и поймай обезьяну! Быстрее!