Ты проснешься

Сижу, чешу репу, изучаю расписание электричек вкупе с картой Подмосковья. Что-то начинает проблескивать. Понимаю, что дело не безнадежно, но прокорячусь я там весь день аж до восемнадцати. Что поделать, специфика работы. День на день не приходится. Так я себя успокаиваю. И после этого начинаю объяснять проблему своим ученикам. Обговариваю, где встречаемся утром, и поясняю, почему именно там и так рано.

И тут один из них, условно говоря Дима, предлагает офигительный вариант. Просто зашелся от восторга Дима этот. «Валера, – говорит он мне. – Я как раз вчера мотор у своей тачки перебрал, масло сменил, все проверил, короче, предлагаю на ней по деревням прошвырнуться. С полдня освободимся». Кто же откажется. Скажи, Ром, ты бы отказался? Короче, согласились.

А дело было осенью, начало октября. Парень жил в Чертанове, договорились, что нас он подхватит в районе Савеловского вокзала, так всем удобнее было. Подхватил. Едем.

Дима нам по ушам ездит за свою крутую тачку, что, типа, какая разница, что с пробегом, вот он двигатель у ней перебрал, летает, как новая, ну и так далее. Руками машет, на дорогу не смотрит почти, а все больше на впечатление.

А я как-то напрягся непроизвольно, и, как оказалось, правильно. Смотрю, на светофоре красный загорается, впереди фура тормозит, а Дима ноль внимания.

Я ему ору: «Дим, ты чего, охренел?» Дима по тормозам, машина встала, и делается как-то тихо. А тут же сзади так негромко стукает в нас что-то, мы качнулись, оказалось – ба, нас в зад поцеловали.

Дима вываливается из своей крутой тачки, дверь настежь, хочет морду чайнику бить, а за рулем тетенька. Огорченная! А когда мы с другим стажером, условно Сережей, тоже из машины вышли, она совсем расстроилась. Толстыми пальчиками в кольцах всплескивает и причитает: «Мужчины, что же вы так резко тормозите!»

Ну, повреждения там были никакие, поэтому разбирательства устраивать не стали, отпустили.

Она – за руль, покорячилась туда-сюда, водить-то совсем не умеет, но все-таки кое-как выправила свою «шкоду» и ухромала по-тихому.

Мы тоже расселись, дверьми хлопнули, а машина, того, не заводится. Дима снова выбрался наружу, капот открыл, что-то там начал дергать. Слышим: «Ззараза!..» Ну, примерно, так он говорил.

А мы как раз на левой полосе и на перекрестке. Понятна ситуация? Народ сзади сигналит, матерится, кто мимо проезжает, тоже не молча.

Заглянул Дима к нам в салон. Говорит, так, мол, и так, помощь нужна, но минимальная. Карбюратор не фурычит. А может, и не карбюратор. Но сейчас выясним.

И заставил нас с другим стажером, условно Сережей, попеременно нажимать педаль газа и сцепления, причем зачем-то руками.

Как я озверел к концу, представляете? Но завелась. Поехали. Время я контролирую, паниковать причины нет, успеваем.

Вел машину Дима теперь сосредоточенно, молча. Да и о чем говорить? О специфике работы рано, на месте поговорим, а про Димин автомобиль уже не хотелось.

Второй раз машина заглохла в пробке на выезде из Москвы. Мы с Сережей ее толкали к обочине, а Дима рулил.

Я в то время на работу в пиджаке ходил и в галстуке, дресс-код, блин. В галстуке толкать особенный кайф. Держась за обдрызганный багажник.

Однако, все же завелись, едем. Немного нервничаю. Клиенты начинают на мобилу звонить, время уточнять. Успокаиваю. Говорю, что все под контролем, будем непременно.

Потом смотрю – километр проехали, второй, едем же! Успокоился немножко. Надо же нервам отдых дать.

Но на железнодорожном переезде неудача нас шарахнула опять. На переезде это особенно прикольно. Две полосы, одна туда, другая обратно, машин стоит – с каждой стороны метров на сто по протяженности. Мы почти во главе.

Минут двадцать ждали, пока шлагбаум поднимут. Шлагбаум поднимается, а мы не могем. Тырь, пырь, глухо. Что нам пришлось вынести! Ребята, вы не представляете. Это же деревня, русская глубинка! Он хоть и на «мерсе», а все равно такое тебе выскажет, что неделю слова будешь записывать.

Короче, переезд мы парализовали. И я понимаю, что ждет меня огромная дыня, если не дождутся клиенты.

Психанул, велел Сереге следовать за мной, перебрались мы с ним пехом через железную дорогу и на другой стороне поймали трактор «Беларусь», который долго нас не провез, потому как заглох, хорошо что невдалеке от местного шоссе, по которому ходили местные же автобусы.

Стоим на остановке, два таких фраера в галстуках, с невозмутимыми лицами смотрим вдаль. Рядом недружелюбные туземцы. Две тетки, бабка, несколько пацанов. Пацаны в кепках и без галстуков. Обстановка накаляется. Я понимаю, что отсюда до Москвы очень далеко. Слышу краем уха: «Свидетели Иеговы, видать». Это бабка предположила.

И тут раздается звонок мобильника, Дима вызывает. Просто писает от радости. Я, говорит, все исправил и уже еду к вам, ждите, буду буквально через пару минут.

Мы плечи с Серегой расправили, вышли поближе к асфальтовому покрытию, ждем. И видим – вправду, едет наш Димон! Хорошо едет, прямо по шоссе едет, и прямо в нашу сторону.

Мы уже его лицо видим за лобовым стеклом, брови свел к переносице, глаза таращит, видно, как вцепился в руль руками, фиг оторвешь.

Выскочили мы на проезжую часть, руками машем от радости, галстуки по ветру трепещут! А он просвистел мимо и скрылся за поворотом.

Катя начала потихоньку подхрюкивать, Рома ржал без стеснения. Валера сделал хороший глоток и продолжил:

– Тут как по заказу автобус подвалил, мы в него, естественно. Прибило нас к окну на передней площадке. Проехали с полкилометра примерно, и что вы думаете сквозь грязное стекло видим? Дима с задранным капотом на разделительной полосе.

Ну мы со стажером просто озверели. Дернули стекло, высунули морды и такое ему проорали, что всю оставшуюся часть пути автобус молчал.

– А дальше-то что было? – отсмеявшись спросил дотошный Рома, – Дыня и все такое?

– Дальше, братцы, уже не так интересно и не столь поучительно. Главное, к чему я вас, оболтусов, призываю? Надейтесь только на себя, ребята, и вы не пропадете, – и влил еще немножко пивка в пересохшее горло.

– А при чем тут Шведов? – почему-то этот вопрос никак не давал Кате покоя. Видимо, от нелюбви к неясностям и полутонам.

– А ни при чем, – невозмутимо отреагировал Валера. – Забудь. Проехали.

Тут зазвонил местный телефон, и Жанночка, секретарша с коммутатора, спросила Рому, который взял трубку, а не у них ли сейчас находится Катя Позднякова, а если у них, то пусть он у нее уточнит, выписывать ли пропуск некоему Демидову, который уверяет, что договаривался с ней о каких-то переговорах.

Ромчик у Кати уточнил, почему-то глядя при этом на Валеру.

Катерина от неожиданности поперхнулась своим пивом, что настроение начальника не улучшило, а был он и без того мрачен.

– Да, конечно, – пропищала Катя, потом прокашлялась, взяла у Ромы трубку и спросила Жанну, откуда звонок. В смысле, если из города, то пусть подъезжает не раньше шести, а если он уже здесь и звонит снизу из проходной, то тогда она, конечно, вернется к себе в серверную и будет его ждать там.

Жанночка уверила Катю, что звонит Демидов откуда-то издалека и что она, Жанна, все ему объяснит – и как добраться, и куда подниматься, и где ее, Катю, искать.

В неприятной тишине Катерина положила трубку и опять схватилась за пиво. Передумала, схватилась за рыбку. Стала сосредоточенно ее чистить.

– И кто такое этот твой Демидов? – отвратительным тоном осведомился начальник. – И какие, кстати, переговоры вы, уважаемая, собираетесь с ним проводить в нашей серверной? Можно узнать? Мне, как начальнику? Или, Екатерина Евгеньевна, вы теперь еще и менеджер отдела маркетинга по совместительству, а мы и не в курсах? – издав такую тираду, Валера замолк.

– Валерик, не бузи, – стараясь говорить спокойно, ответила Катя. – Это все интернатские дела, там проблемы, но так, небольшие. Вы с Ромой можете поприсутствовать. Я в самом деле не знаю, зачем его сюда несет. Он мне все по телефону мог бы спокойно сказать.