Страница 12 из 96
1. «Много дум на лице у старого ребе…»
Много дум на лице у старого ребе, И каждой морщинке по многу лет; Ждет его рай на высоком небе, Пыльный хедер ждет его здесь, на земле. Далеко в мировой революции Затерялся Екатеринослав, На извилины улиц Революция ребе второпях занесла. Между землею и небом Закружив ошалелые дни, Окатила голову ребе Новой волной седины. Ну и пусть. Значит, так велено (Не в своих руках человек). Тонких губ сухие расщелины Для жалоб закрылись навек. Распластались у ног Взорванных дней осколки, И блуждает на грани новых дорог Старый ребе в старой ермолке.2. «Сегодня тревога на буйных разбуженных лицах…»
Сегодня тревога на буйных разбуженных лицах: И кровь под покровами злится и хочет под пулей излиться, И музыка грузных снарядов дырявит оглохшие уши И рушит… Сегодня распухшие трупы простерты покорно по голому городу, И рваный живот человечий, и лошадь с разорванной мордой, И человеческих челюстей мертвый, простреленный скрежет. И режет… Сегодня гудок, на рассвете разбужен, завыл недовольный. Испуганно церковь крепила свой крест кулаком колокольни, И рыжий пожар беспощадно полымя поднял Сегодня. И в ярком огне синагога Сегодня просила пощады убого у бога… Сегодня на улице не был Мой маленький ребе.3. «Благословляя небеса и землю…»
Благословляя небеса и землю, Синагога молча дремлет. Я стою с прикладом рядом — Часовым порохового склада. Над землей, над улицами тише В смертных муках плавает молитва, Синагога ничего не слышит: Спит как убитая. Я стою. Товарищ мой напротив (Синагога смотрит на луну), А товарищ мой по роте Голову на церковь повернул. Церковь крест подняла для защиты, Синагога рядышком прижалась, И стоят они в одной молитве, У небес вымаливая жалость. Медным плачем истекает купол В ночь большого нового кануна. Смотрим мы, и кажется, над трупом Две вдовы оплакивают юность. Смотрим мы, и нам не жалко, И рука прилипла у затвора… Ночь проходит черною гадалкой, Сумрак жмется боязливым вором. Тишина устала медью плакать, И земля готовится к работе… Вдалеке пролаяла собака. Я стою. Товарищ мой — напротив.4. «В полутемной синагоге…»
В полутемной синагоге Ветер задул свечу, И синагога ослепла. Профиль ребе чернеет чуть, Подернутый пеплом. Тишина на часах у закрытых дверей. В позднюю пору Не приходит, как прежде, еврей Тосковать у подножия Торы. В расписное окно Уходящий закат бросил брызгами красными, Голову ребе посеребрив на ходу. А молящихся долго напрасно Богомольные скамьи ждут. Тихо. Темно. Ребе ходит чуть слышно, как вздох, Как живая боль синагоги. Темен порог. Тишина сторожит на пороге. Хочется ребе давно Спрятать тоску в молитве. Старое сердце еврейской тоскою больно, Старое сердце еврейскою болью болит ведь. Смолкла свеча в позолоченной люстре, И теперь ни одна не заглянет душа. Тихо в большой синагоге И пусто… Ша!5. «Время годы проносит…»
Время годы проносит, Мимо ребе бежит: Двадцать раз навестила осень Мою бурную жизнь. Но в осеннюю слякоть, В засасывающий дождь В широкие двери рабфака Спешит молодежь. Не сосет, не тянет тина Библейских наук: В старом хедере ткет паутину Постаревший паук. В старом хедере ребе испуган, Без огня, Без людей… Врагом или другом Смотрит завтрашний день? Сердце, не бейся В старой груди! Красноармейцем Завтра глядит. Тусклые окна Прячут испуг. Жалобы смолкнут В шепоте пуль. Если победе Путь через ад, Явится в хедер Гостем снаряд. Смерть безжалостно скосит Одряхлевшую жизнь. Время годы проносит, Мимо ребе бежит.