Западня

Суровый и бесстрастный, он шел своим путем к поставленной цели, не позволяя всякого рода критиканам остановить себя.

К сожалению, хладнокровие главнокомандующего не разделяли его офицеры. Дивизия легкой кавалерии, расквартированная вдоль реки Агеды для охраны испанской границы, за которой маршал Ней [Ней Мишель (1769-1815) — маршал Франции, герцог Эльхингенский, князь Московский, один из ближайших соратников Наполеона, «храбрейший из храбрых», по характеристике императора. Командовал дивизиями и корпусами во всех войнах революционной Франции и наполеоновской империи. Особенно отличился в войне с Россией. После реставрации Бурбонов был приговорен к смерти палатой пэров и расстрелян] произвел демонстрацию против Сьюдад-Родриго [Сьюдад-Родриго — город на западе Испании, в провинции Саламанка] , как и другие части, страдала из-за недостатка припасов, и, в конце концов, ее темпераментный командир сэр Роберт Крофорд обнаружил, что ему больше нечем кормить людей. Раздраженный этим обстоятельством, сэр Роберт стал действовать опрометчиво. Он конфисковал кое-какую утварь в церкви в Пиньеле, чтобы обменять ее на продовольствие. Этот акт, учитывая распространенные в те времена среди населения чувства и настроения, мог иметь серьезные последствия, и сэр Роберт был вынужден принести, в конце концов, свои извинения и все возместить. Однако это уже другая история. Я упомянул этот инцидент лишь потому, что дело в Таворе, которое нас интересует, по сути, вытекло из него, поскольку поведение сэра Роберта могло быть воспринято его офицерами как пример, а следовательно, должно служить в дальнейшем для оправдания лейтенанта Батлера. Нашего лейтенанта послали в экспедицию за провиантом в долину Верхней Дору [Дору — португальское название реки, которая в Испании называется Дуэро, протекает на севере Пиренейского полуострова и впадает в Атлантический океан] с полуэскадроном кавалеристов 8-го Ирландского драгунского полка, два эскадрона которого были в это время приданы легкой кавалерии. Если быть более точным, ему предстояло купить и пригнать в Пиньел сто голов скота, часть которого предполагалось забить, а другую часть использовать в качестве тяглового. Согласно инструкциям, лейтенант должен был доехать до Регоа и там представиться некоему Бартоломью Бирсли, преуспевающему и влиятельному англичанину-виноделу, владеющему благоприобретенными его предком обширными виноградниками на Дору. Ему напомнили о почти враждебном отношении крестьян в некоторых районах, предупредили, чтобы он обращался с ними осторожно, не допускал отставания своих солдат, и посоветовали довериться во всем, что связано с покупкой скота, мистеру Бирсли. Нужно сразу признать, что если бы сэру Роберту Крофорду было известно о ветрености и безответственности мистера Батлера, он, безусловно, назначил бы в эту экспедицию другого офицера. Но Ирландский драгунский полк лишь недавно прибыл в Пиньел и был генералу совершенно незнаком.

Ненастным мартовским днем лейтенант Батлер выступил во главе своего отряда в сопровождении корнета О'Рурка и двух сержантов; в Пишкейре к ним присоединился проводник-португалец. На ночь они остановились в Эрведозе и рано утром снова были в седлах. Они ехали по поднимающейся над Кашан-да-Валейра скалистой возвышенности, через которую, бурля и пенясь, бежала своим каменистым путем разлившаяся желтая река. Это зрелище, впечатляющее даже ярким цветущим летом, теперь угнетало и даже пугало, наводя на мысль об ущелье подземного мира. Возвышающиеся по ту сторону вздувшегося потока гранитные утесы скрывались мглой и проливным дождем, непрерывно низвергавшимся со свинцовых небес с угрюмой неумолимостью, заставляя пузыриться ревущую в ущелье реку, и пробирающим солдат до самых внутренностей. Впереди, закутавшись до подбородка в синий кавалерийский плаш, в кожаном шлеме со стекающими по нему ручейками ехал лейтенант Батлер, проклиная погоду, страну, легкую кавалерию и вообще все, что привело к его нынешнему положению. Рядом с ним верхом на муле трусил португальский проводник в соломенной плащ-накидке с капюшоном, придававшей ему сходство с оплетенной соломой бутылью его родного портвейна. Оба молчали — проводник не понимал по-английски, а знание лейтенантом португальского исключало какую бы то ни было беседу.

Отряд достиг склона и спустился вниз по дороге, окаймленной унылыми мокрыми соснами, качающими своими черными ветвями, на время скрывавшими всадников от насквозь промокшего хлюпающего мира. Они выехали из-за них у самого моста, соединяющего берега желтой реки и ведущего прямо в Регоа. Вступив в город, драгуны зашлепали по грязи и глине узких немощеных улиц, которые местами оказались совершенно затопленными: к дождю здесь добавлялись потоки воды, струившиеся с покрытых черепицей крыш домов слева и справа.

В окнах мелькали любопытные лица, изредка открывалась дверь, и появившийся на пороге крестьянин со своим семейством вопросительно, а порой и участливо смотрел да проезжающую мимо мокрую процессию. Но на улицах они не увидели ни одной живой души, все попрятались кто куда от безжалостного ливня.

Драгуны выбрались за город, и проводник остановился у ворот в стене, за которой виднелись сад и красивый белый дом; за домом начинались виноградники, поднимающиеся террасами по горному склону и скрывающиеся из виду в опустившейся туманной мгле. На гранитной перекладине над воротами лейтенант прочитал высеченную надпись «Бартоломью Бирсли, 1744» и понял, что они у цели, у дома сына или внука — он не знал, кого именно, да его это и не интересовало — первого арендатора виноградной фермы.

Однако мистера Бирсли дома не было. Об этом лейтенанту сообщил его управляющий, полный, благодушный, чем-то похожий на священника в своем черном с шелковой отделкой одеянии господин, чья фамилия был Соза, что послужило в дальнейшем, как я уже говорил, причиной некоторых недоразумений. Мистер Бирсли недавно отбыл в Англию, собираясь там переждать, пока в Португалии все успокоится. Он здорово пострадал от французов во время вторжения армии Сульта [Сульт Николя-Жан де Дье (1759-1851) — маршал Франции, герцог Далматский. Вышел из простых солдат. Участник кампаний на Рейне, Дунае, в Италии и Швейцарии. Командовал дивизиями и группами дивизий. Затем командовал консульской гвардией и рядом корпусов «Великой армии». Сыграл видную роль в сражении под Аустерлицем, но особенно отличился в Испании (1809-1814). В 1815 г. эмигрировал. После Июльской революции 1830 г. был сначала военным министром, потом министром иностранных дел, а в 1840-1847 гг. — председателем совета министров. В 1808 г. командовал французскими войсками, вторгшимися в Португалию] , и никто не смог бы упрекнуть его за нежелание опять испытать то, что он уже перенес, особенно сейчас, когда ходили слухи, что император сам собирается повести армию, концентрирующуюся на границе.