Шальной ветер-2

18

Руки полностью расслабил. Захоти Лара вырваться, вывернуться - тут же разомкнул бы объятия. Или... Наоборот - сжал бы её крепче? Дал бы ей свободу выбора? Или заставил бы подчиниться себе?.. Ответ неизвестен, а потому страшно. И, когда она пошевельнулась, он инстинктивно руки всё-таки сжал. Такая мягкая, такая пластичная... Мышка...

И, будто в подтверждение последней мысли, Лара сумела поднять руки, чтобы обнять его за шею и жалобно пискнуть:

- Но нам нельзя, Дин!

Плечи мгновенно опустились, расслабляясь. Дин!..

- Можно, моя мышка! - облегчённо выдохнул он, мгновенно успокоенный.

А потом они сидели на скамье у входной двери и разговаривали. Ничего особенного. Даже не о них самих - о том, что произошло здесь, в Доме Отшельника, уже более двух недель назад. И оказалось, что именно это обоим и нужно: рассказать друг другу, как испугались оба, как собирались с силами, когда стало плохо. Ферди в своих предположениях о баскетбольном мяче оказался прав. Ребят засекли, когда они бежали к площадке. Правда, мяч разорвал - ножом проткнув, не Брэд. Другой Плёточник, которого девушка не запомнила. Запомнишь тут, когда очень уж всех напугали на площадке...

И лишь под конец беседы Лара помолчала немного и нерешительно спросила:

- А ты правда Тиарнак? Почему ты здесь живёшь, а не у себя дома? Про твоего брата мы в деревне слышали, а про тебя - нет. Это из-за твоей травмы?

- Да. Я долгое время провёл в больнице, пока Карей не привёз меня сюда.

Правды он не сказал. Но и Лара больше и не допытывалась, кажется, поняв, что он пока не хочет говорить о себе. Снова ставшее боязливым внимание девушки и её постоянное нежелание смотреть на него напрямую, а только взглядывать, подсказало ещё, о чём она боится спрашивать. Богат ли он? Хотя Ферди на этот вопрос легко и честно мог ответить, что он нищий и живёт в замке лишь потому, что является родственником де Виндов. Да и вообще... Положение у него до сих пор шаткое. Он даже не знает, что он собой представляет в обществе. Ладно, хоть дед работу ему предложил. Не дармоед...

А потом девушка сказала, что обещала сегодня быть дома пораньше. И он вынес ведро с грязной водой туда, куда она показала. Затем Лара отвела его к ручью неподалёку, и он набрал воды для мытья последней комнаты. Регина, оставленная им до входа в дом на улице, с интересом, то и дело скрываясь в кустах, сопровождала хозяина, который занялся такой странной, но интересной работой... Когда всё было закончено, они спустились к коню, и Ферди помог Ларе сесть в седло - впереди. И усмехнулся, снова вспомнив сказанное Кареем, когда сам оказался в седле.

Он беспокоился, как она будет сидеть в седле: не сторожась ли - выпрямив спину, чтобы не дотрагиваться до него. Но Лара немедленно прислонилась к нему, и он пустил коня неспешной иноходью, наслаждаясь теплом прильнувшего к нему мягкого тела. Всю дорогу - молча, просто чувствуя друг друга.

И снова то же странное впечатление, что он знает её давно... Было даже мгновение, когда парень испытал дежавю: девушка обернулась взглянуть на него и спросить о чём-то. Эти круглые глаза, блестящие, словно от отражённых в них звёзд...

На околице они договорились о встречах в Доме Отшельника, причём девушка нерешительно взяла с него обещание рассказать о себе... Некоторое время Ферди смотрел, как Лара бежит по тропинке вдоль деревенской речки и исчезает под ветвями густо разросшихся ив. Он так и не спешился, поэтому сразу повернул коня назад, к Дому Отшельника. Сенбернар не отставал.

Возвращение было спокойным. Он снова оставил коня в уже известном месте, но подниматься начал той тропой, которой вёл его Брэд. По дороге Ферди убирал камни с тропы или ломал кустарник, который мешал бы коню пройти здесь, а Регина с любопытством совалась посмотреть на его руки, что это он делает... В следующий раз или через следующий Ферди собирался приближаться на коне прямо к Дому Отшельника. Возможно, с Ларой в седле.

Наконец он добрался до Дома Отшельника и некоторое время стоял за прикрытой дверью, машинально встряхивая ладони от земли. Он пробовал придумать, как начинать разговор, но что-то в мыслях не складывалось. С чего начать? Что главное?.. Не придумывалось. Тогда он решил, что будет импровизировать, и открыл тяжёлую дверь.

Месяц уже появился на небе. Но его серп убывающей луны настолько был тонок, что в гостиной стояла темнота, в которой можно разглядеть смутные очертания предметов. Помня, где была свеча, при которой Лара убиралась в Доме, парень взглянул в нужную сторону, перенастроив зрение. Свеча попала на глаза сама, так как не остыла до конца, и её тепло медленно превращалось в суживающееся красное пятно... Не двигаясь, лишь приподняв бровь, Ферди зажёг свечу. Будто медитируя, чувствуя неподвижное своё лицо, снова шевельнул бровью - и огонь мягко пыхнул, погаснув.

Встав посреди гостиной, парень медленно повернулся вокруг собственной оси, сосредоточившись на боковом зрении. Темно. Отчётливое ощущение пустоты. Ферди вздохнул и снова попробовал то же самое. Пшик.

Ничего не понимая, повторил попытку увидеть призрака ещё раз.

Дошло.

Пришлось выйти из Дома Отшельника и оглядеться.

- Тебе что-то мешает войти?

В ответ лишь шелест ветра в ветвях кустов и деревьев. Чёрные тени и серые отсветы месяца мешали, но пару раз Ферди показалось, что он уловил-таки призрачный силуэт отшельника.

Ферди про себя знал: он привык, когда за него решают другие. Ну, мать, конечно, в первую очередь. Но последние дни показали, что голова у него, в общем-то, соображает неплохо. С делами, которые предлагал ему дед, парень справлялся. Единственное - с общением была небольшая проблема. Не сразу сходился с людьми.

Сейчас он вспоминал всё, что связано с призраком Тиарнака. Итак, обобщим. Любой человек, кроме Лары и его самого, как выяснилось недавно, чувствует себя в этом доме неуютно, потому что ощущает постоянный взгляд в спину. Это подтвердил даже Камп, который собирал пентаграмму в гостиной Дома Отшельника. Но перед тем как узнать о пентаграмме в гостиной, Лара сказала, что ей возле дома стало неуютно. Значит, несмотря на всё ещё ощущаемый взгляд призрака, вокруг дома что-то изменилось. И это изменение связано с Кампом. Во время ритуала-то призрак вошёл в дом с самим Ферди, что подтверждала та холодящая щекотка в ладони.

Парень отошёл к началу тропы, по которой пришёл. Окинул дом проникающим взглядом. Долго смотрел, вникая в проявившееся, а потом вздохнул. Лара вымыла внутренние комнаты, и в них почти не осталось эманаций, которые излучала пентаграмма. Но вокруг дома оставались следы, выглядевшие довольно мерзопакостно.

Деваться некуда. Вода - смывает. Ферди нашёл ведро, припрятанное Ларой в укромном местечке гостиной, и принялся за тяжёлую физическую работу. Простейший способ избавиться от остаточных следов магического действа - это смыть их обыкновенной водой. Правда, на каждое ведро, прежде чем вылить воду на стены и на дверь, Ферди ещё и наговаривал известное всем заклятие очищения, усиливая магические свойства воды. Регина сидела подальше, чтобы её не обрызгало, и только моргала на всё.

Наконец он снова отошёл от дома и вгляделся в его стены, в крышу, в основание. Всё. Следов от Кампова ритуала не осталось. Ферди задрал голову к безоблачному звёздному небу. Ещё бы дождичка хорошего - тогда вообще замечательно.

- Входим? - спросил он негромко. И, чувствуя себя немного странно, помахивая пустым ведром, шагнул через порог.

Оставив ведро в тайничке Лары, он вернулся в гостиную. Промельк неясного силуэта, на который даже Регина оглянулась, обрадовал его. Ферди сел на скамью, где недавно сидел вместе с Ларой, и сказал в пустое тёмное пространство:

- Пора поговорить. Я видел сон о том, что случилось с тобой, Тиарнак, и твоей девушкой. Сначала я решил, что этот сон относится к психологии. Теперь думаю, что история просто повторяется. Я встретил девушку своей мечты. Но опять, как в прошлом, нас разделяет социальная пропасть. На этот раз мне легче. Не потому, что я вынужден уйти из дома, а потому, что сейчас редко кто смотрит на социальные преграды в браке очень серьёзно. Эти две недели после ритуала я много думал о том, что произошло. И пришёл к выводу, что я суеверен. Я хочу раскопать всю историю. Хочу найти наруч. Ведь ты выбросил его, потому что чувствовал себя виноватым в её смерти. Для меня наруч - это символ. Если я найду его, я буду чувствовать себя человеком, и Лара будет со мной. Впрочем, нет. Она будет со мной и без наруча. Просто, повторюсь, я суеверен.