Страница 79 из 88
Можно ли обосновать свои действия этим "возможно"?
Ее кровь просочилась сквозь повязки.
Да. Да, можно.
Он направил меч на себя.
– Что ты делаешь? – спросила она слабо.
Шикнув на нее, Торин прижал клинок к своему серному шраму и срезал его. Он же обещал ей убрать их, это лучшее время. Окровавленная плоть шлепнулась на землю, напоминая кусок отрезанной ветчины. Торин убрал с Кили повязку и стал держать руку над раной, позволяя крови капать внутрь. После того, как все заполнила его кровь, вернул повязку и надавил… к счастью, она, наконец-то, потеряла сознание.
– Торин, – прошептала Кили несколько часов спустя и поднялась, опираясь на руки.
– Я здесь принцесса. Я здесь. – Он нежно коснулся ее щеки рукой в перчатке. Торин не отходил от нее. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. А ты?
– Отлично, просто отлично. Теперь снова ложись, чтобы я смог проверить твою рану.
Она послушалась, и он нежно убрал повязки. Чтобы поразиться, Кили полностью излечилась. Мышцы и кожа уже срослись, оставив тонкие розовые линии, которые вскоре исчезнут.
Его кровь помогла ей и не заразила.
Или удаление серных шрамов решило проблему?
Насмешка Гадеса не давала ему покоя. "Ответ был все время под носом. Слишком много комплексов мешали понять его".
Шрамы ослабляли тело Кили. Возможно и ее иммунную систему. Мог Торин наконец-то прикасаться к ней без последствий?
Мог ли он надеяться, что все так просто? Так легко?
Есть только один способ выяснить…
– Спасибо тебе, – сказала она, садясь. – За все.
Простыня соскользнула, обнажив ее полную грудь и розовые соски.
Его накрыло стремительной и отчаянной волной сильного желания. Он сжал покрывало, чтобы помешать себе дотронуться до нее.
Скоро…
– Нет, – ответил он. – Тебе спасибо.
Два дня спустя, как и планировалось, Даника открыла портал посреди спальни, которую они занимали.
Исцелившаяся от ран Кили, шла рядом с Торином. Их обоих скрывал Покров Невидимости.
Что-то изменилось. Шаги Торина стали легче, улыбка освещала лицо быстрее и чаще. Ей это нравилось, но поскольку он не рассказал о причине такого поведения, то не могла довериться этому. Нет, довериться – неверное слово. Она не знала сколько это продлится.
Торин снял Покров, чтобы другие увидели их.
– Освободи Дани, – сказал Рейес, как только заметил Кили.
Она сняла ограничения и открыла клетку. Рейес подхватил слабую, растрепанную блондинку на руки и осторожно вынес из комнаты.
Торин последовал примеру друга, таща Кили за собой. Несколько человек околачивались в коридоре, пытаясь привлечь его внимание.
– Чувак. Баден со Страйдером, и они играют в Call of Duty. Ты знал, что Баден такой жалкий неудачник?
– Все, что осталось найти, тот проклятый ящик и ребенка, о котором беспокоится Анья. Можешь в это поверить?
Торин предпочитал не отвечать. Он ворвался с Кили в их комнату и быстро захлопнул дверь. Но выражение его лица оставалось мягким и нежным.
– Наконец-то. – Руки Торина переплелись с ее. – Есть вероятность, что я могу прикасаться в тебе без защиты. Но остается шанс, что это не так. Моя кровь помогла залечить твои раны и не заразила тебя. А я срезал серные шрамы, которые ослабляют тебя. Нужно было догадаться… не думать. Но если ты согласна рискнуть…
Он просит о возможности отдаться ей… полностью? Ничем не сдерживая? Без одежды между ними?
Будто ей нужно время для размышления. Она погладила его по щеке. Торин подался навстречу ее прикосновению, наслаждаясь ощущением и ее теплом.
– Я хочу тебя, Торин. Всего тебя.
Облегчение читалось на его лице, когда он поцеловал ладонь Кили.
– Раздевайся, ложись на спину и закрывай глаза.
Без взгляда ее нежно-голубых глаз, который медленно уничтожал его, Торин ожидал, что напряжение внутри него исчезнет хоть ненадолго. Но этого не произошло. Быть рядом с ней все равно, что подключиться к розетке. Сила текла через него, а понимание обжигало. Это не изменится никогда.
– Я собираюсь прикасаться к тебе так, как всегда мечтал.
Ничто не сдерживало его.
– Ммм. Да.
Он снял перчатки. Она выглядела словно прекрасный холст, ее женственное тело лежало на его кровати, и Торин пожалел, что не мог начать сразу отовсюду. Ему пришлось сжать челюсть, чтобы не издать восторженного стона, он провел кончиками пальцев по ее лбу, потом по носу. Ее теплое дыхание ласкало его кожу. Это так интимно и эротично. Удивительное ощущение, связь. Затем провел по ее полным губам, наслаждаясь их мягкостью. По подбородку, шее, плечам. Скользнул вниз по рукам возлюбленной и переплел свои пальцы с ее. Мурашки побежали по ее коже, и Торин получал удовольствие от этого ощущения.
Кили потянулась к нему, тоже надеясь потрогать его. Он взял ее за запястья и завел руки над головой.
– Схватись за спинку кровати
Если она прикоснется к нему, Торин потеряет концентрацию.
Он подождал пока Кили послушалась, затем провел пальцами по всем ее чувствительным местам. Их оказалось много, и Торин обожал их все. Обожал каждый дюйм ее тела. Прикасался своими руками… своим ртом. Она словно сладкая вата таяла во рту, и возбуждала каждую его клеточку.
– Торин.
Он обхватил ее груди, наблюдая как напрягаются ее соски. Такие сладкие маленькие бриллианты. Его рот наполнился слюной, но пальцы Торина опустились ниже и обвели пупок. По ее животу прошла дрожь, а дыхание участилось. Кили не сняла трусики, и он скользил пальцами около ее влажного центра. Она выгнулась и застонала.
Он беспощадно дразнил ее, очерчивая края материала. Кили покрутила бедрами, пытаясь заставить его прикоснуться там, где ей больше всего хотелось. Но Торин всегда уворачивался, и вскоре "влажный" стал "промокшим". Затем наградил любимую, сдвинув трусики и глубоко погрузил палец, ощущая не только ее тесноту и тепло, но также и готовность к нему.
Она вскрикнула, затем еще раз, когда он вытащил палец.
Ее веки приподнялись, а глаза блестели от дикой, безрассудной нужды.
– Торин.
Пусть увидит, как он посасывает свой палец. Пусть станет свидетелем того, с каким наслаждением пробует ее на вкус.
Ее движения бедрами стали яростнее.
– Не будь эгоистом. Дай мне попробовать вкус твоих губ.
– Пока я всюду не дотронусь до тебя, то буду таким эгоистом, как мне хочется… и тебе это понравится.
Медленно он провел рукой по ее ногам вверх, затем вниз, останавливаясь, чтобы погладить ее колени, а потом и лодыжки, прежде чем прикоснуться к кончику каждого пальчика. Тело Кили словно карта сокровищ, и каждую точку следовало бы отметить крестиком. Неважно где Торин касался, каждое ее нервное окончание реагировало и воспламенялось.
– Торин. – От ее учащенного дыхания его душа трепетала. – Пожалуйста.
Он стянул рубашку, и Кили замурлыкала, одобряя. Торин подался наверх и прижался своим ртом к ее. Язык Кили жестко встретился с его, и это добавило топлива к уже бушующему пеклу. Он прижался к ее красивой груди, даже не пытаясь сдерживаться. Но затем понял, с какой радостью она встречала его свирепые движения.
Ее зубы вцепились в его язык и губы. Торин сильно ущипнул ее за сосок и она закричала.
– Да, о, да, да! – пока извивалась под ним, ее мягкость стала идеальной колыбелью для его твердости.
Он втянул воздух, думая, что это должно быть самая сладкая мука, какую когда-либо приходилось испытывать. Аромат ее возбуждения затронул все его чувства, от чего его рот вновь наполнился слюной.
– Я прикасался и целовал тебя, ты так реагировала на это, – сказал Торин. – Но далее я попробую тебя так, как всегда мечтал.
Раздалось прерывистое мурлыканье.
– Не уверена, что выживу.