Избранное

— Хорошо получилось. Просто-таки замечательно. Теперь давай пиши адрес на конверте.

Продиктовал он адрес, я его спрашиваю:

— Зачем я писал это и кому?

Дядя Макар говорит:

— Зачем писал — из письма ясно. Поймет. А хочешь знать кому? Могу сообщить. Виктору Долгопятову.

— А кто он такой?

— Сынок Сергея Александровича.

— Какого Сергея Александровича?

— Долгопятова. Из комитета народного контроля. Понял?

— Нет.

— Мало супу ешь, потому и не понял. Давай-ка письмо. Пойду лично кину его в ящик.

Ушел дядя Макар, а я подумал: дурак будет этот Виктор, если приедет… Но вообще-то, конечно, загадочно. Встреча на станции, в ухе гвоздика… А для чего это дяде Макару понадобилось? Наверно, для того, чтобы я не скучал. Гвоздика сразу бросится в глаза, знак заметный. В детективах человека чаще узнают по шраму на щеке. Но вообще-то глупо, если написать: «Чтоб я тебя узнал, явись со шрамом». А если у него нет шрама?

Думал я, думал — и наконец додумался, для чего дядя Макар решил пригласить в гости этого мальчика. Дядя Макар сделает приятное сыночку Долгопятова, а за это папа Долгопятов сделает что-нибудь приятное дяде Макару.

Не буду рассказывать, что было в четверг, в пятницу и в субботу. Лучше я расскажу, что произошло в воскресенье утром.

На даче ждали гостя. Тетя Люба приготовила обед, напекла разных пирожков и сварила компот из длинненьких слив. Эти сливы, между прочим, здорово развивают глазомер. Когда их ешь, остаются косточки. Возьмешь такую косточку двумя пальцами, прицелишься, нажмешь, и она летит, как пуля!.. В прошлом году в пионерлагере мы этими косточками стреляли в цель и на дальность. Витька Бабурин всех обставил. Вообще Витьку вся школа знает. «Деятель повышенной резвости» — это про него учитель физкультуры сказал. Он еще сказал, что недавно один профессор с научной целью провел день в своем кабинете с маленьким ребенком. Он решил в точности повторять все его движения. Ребенок прыгает — и профессор прыгает. Ребенок бегает на четвереньках — и профессор за ним. Ребенок кувыркается — и профессор тоже. Ребенок сунул ножку в рот — и профессор… Вечером профессора еле откачали. А потом он еще месяц в санатории лечился. Интересно, правда?..

Да. Так вот, пошел я в воскресенье утром на станцию. Первую электричку встретил — нет мальчишки с гвоздикой. Вторую — опять его нет…

И вдруг я вижу — шагает навстречу мой старый друг Витька Бабурин.

Я говорю:

— Здорово, Витек! Ты как сюда попал?

— К одному филателисту прибыл, марками меняться.

И тут мне в голову ударила идея.

Я говорю:

— Витька, твои марки никуда не денутся. Подожди. Возможно, мы проведем с тобой одну небольшую операцию…

Витька сразу завелся:

— Какую операцию?

Только я ему хотел рассказать про свою идею, вижу, выходит из электрички невысокий паренек и за ухом у него торчит белая гвоздика. Я думаю: что делать? Подойти? Нет. Подождет, спокойненько уедет и на обратном пути гадать будет: кто его так здорово разыграл?..

Я отвел Витьку за киоск и говорю:

— Смотри! Видишь мальчишку с гвоздикой?

— Вижу. Ну и что?

Я говорю:

— Он сегодня будешь ты.

Витька на меня так посмотрел и говорит:

— Я ничего не понимаю… Пока! Пойду марками меняться.

В общем, минут через десять в роще я рассказал Витьке и про письмо, и про то, что я придумал. Витька сперва засмеялся, потом почесал затылок.

— А вдруг дядя спросит про этого… как его… про Сергея Александровича?.. Что я скажу? Я ж его даже никогда не видел.

Я говорю:

— Это не имеет значения.

Витька еще немножко постоял, потом говорит:

— Я твоего дядю не знаю, и он меня тоже. А вдруг он знает того Виктора?

Я говорю:

— Это отпадает!

— Почему?

— Потому!.. Если бы знал, он бы мне обязательно его описал. Потому он и придумал гвоздику за ухо.

Тогда Витька говорит:

— Вообще-то это сразу выяснится, знает он его или нет. Если дядя при виде меня сделает круглые глаза, значит, все. Операция провалилась, и я убегу.

Я говорю:

— Правильно. Тогда сразу беги. И я с тобой.

Витька говорит:

— Ладно. Только вот что… ты передо мной подхалимничай!

Я говорю:

— Зачем?

А он говорит:

— Чтобы и дяде было видно со стороны.

В общем, являемся мы с Витькой на дачу. Смотрим — на крылечке дядя Макар. Стоит и улыбается:

— Прошу к нашему шалашу!

И тут же спускается с крылечка и с Витькой за руку здоровается.

— Привет! Как говорится, с добрым утром, с добрым утром и с хорошим днем! Очень приятно. Меня звать Макар Иванович, а вы, если не ошибаюсь, Витя…

— Правильно, Витя.

Я отхожу в сторонку, а Витька держится спокойно, даже немножко нахально. Он, наверно, сразу понял, что дядя Макар или не видел, или забыл того Витю, у которого папаша в народном контроле.

Дядя Макар говорит сладким голосом:

— Я смотрю, вы уже познакомились, молодые люди…

Витька говорит:

— Да. Мы уже нашли общий язык. Ваш родственник Дима произвел на меня положительное впечатление, и у нас завяжется крепкая дружба…

Я смотрю на Витьку и думаю: если он будет продолжать в том же духе, я засмеюсь, и все кончится. А Витька пока что уселся на скамейку и говорит:

— Дима, принеси мне стакан воды. Я хочу освежиться с дороги.

Дядя Макар предлагает:

— Может, желаете с сиропом?

Витька говорит:

— Можно и с сиропом.

Я иду за питьем для Витьки и слышу, как дядя Макар спрашивает у него:

— Как папочка себя чувствует?

— Хорошо. Спасибо.

— Я слышал, Сергей Александрович рыбалкой сильно увлекается…

Я стою, воду наливаю и не спешу выходить. Вдруг Витька сорвется и провалит операцию. Но нет, Витька здорово вошел в роль:

— Рыбалка — это культурный отдых, и, кроме того, из рыбы можно сварить уху на костре…

Витька сообщает эти ценные сведения как раз в ту секунду, когда я подаю ему стакан воды с вишневым сиропом.

Витька делает глоток и заявляет:

— Дима, вода недостаточно холодная. У вас имеется холодильник?

Дядя Макар говорит:

— А как же!.. Ну-ка, Димка, обеспечь своего нового друга ледком. Холод, он бодрость дает…

Я иду за ледком, а Витька рассказывает:

— Недавно одна экспедиция выкопала мамонта…

— Это вроде бы слон старого образца?

— Да. И у этого мамонта не только все кости полностью сохранились, но даже мясо было совсем свежее. Знаете почему? Потому что мамонт много веков пролежал в вечной мерзлоте…

Я приношу Витьке лед. Он небрежно берет один кубик и бросает к себе в стакан. Дядя Макар спрашивает:

— Слышал, что сейчас Витя рассказывал?

Я утвердительно киваю, так как именно я первый прочитал эту заметку о мамонте и пересказал ее Витьке.

А дядя Макар нежно смотрит на Витьку:

— Я не спросил, вы завтракали?

Витька говорит:

— Вообще-то я с папой позавтракал, но в дороге слегка проголодался. Так что я не возражаю…

Прошло минут пять, не больше, и на столе появились ягоды, пирожки и прочие штучки-мучки.

Витька все пробует, чмокает и похваливает. Вообще он мастер порубать. Нас трое за столом. Тетя Люба куда-то удалилась, и хозяйничает дядя Макар. И так он перед Витькой стелется, так его угощает, со смеху можно умереть.

А Витька говорит с набитым ртом:

— Вернусь в город, расскажу папе, как вы меня угощали и вообще…

Смотрю, дядя Макар прямо-таки сияет.

— Скажите, мол, провели денек в гостях, в обстановке дружбы и полного взаимопонимания…

А я жую пирожок с капустой и чувствую, меня смех разбирает. Полное-то взаимопонимание только у меня с Витькой.

А Витька уже перебрался в кресло-качалку. Покачался немножко и спрашивает:

— Дима, любишь стихи декламировать?

Можете себе представить, какой нахал! Задает мне такой вопрос, и голос у него в точности как у нашего завуча.

Я ответить не успел, а дядя Макар рад стараться: