Страница 13 из 28
было не суждено. Зато с этой задачей, как мы увидим, успешно справился его внук Карл V.
Гораздо более удачно складывались династические комбинации императора. (Хотя Максимилиан не короновался в Риме, папа в 1508 г. позволил ему именоваться «избранным римско-германским императором»; с тех пор до самого конца «Священной Римской империи» ни один ее монарх не был коронован по средневековому обряду главой католической церкви.) В 1515 г. в Вене состоялась двойная свадьба: Фердинанд, младший внук императора, был обручен с Анной Ягеллонской, дочерью Владислава II, короля Венгрии и Чехии, а сын последнего Людовик пошел под венец с императорской внучкой Марией. Так породнились две самые могущественные на тот момент династии Центральной Европы. В скором времени оказалось, что и от этих браков выиграли исключительно Габсбурги: в 1526 г., после гибели 20-летнего Людовика Ягеллона в битве с турками при Мохаче (Венгрия), Фердинанд унаследовал чешскую и венгерскую короны, которые оставались у Габсбургов до 1918 г. Tu felix Austria nube...
В январе 1516 г. скончался старый король Фердинанд Арагонский. Три года спустя не стало и императора Максимилиана, завещавшего похоронить свое сердце в фламандском Брюгге — рядом с первой женой. Наследником обоих государей стал их внук, как испанский король — Карл I, как римско-германский император — Карл V, старший сын Филиппа Красивого и несчастной Хуаны. На плечи молодого Габсбурга легло бремя власти над колоссальной империей, возникшей буквально за пару десятилетий. В нее входили Австрия и другие земли Габсбургов в Центральной Европе, а также Нидерланды, Неаполь, Сицилия и Испания с ее быстро расширявшимися колониальными владениями в Америке.
После того, как брат Карла Фердинанд стал королем Венгрии и Чехии, Габсбурги окончательно превратились в самую могущественную династию христианского мира. На западе их владения кольцом окружали Францию, что послужило причиной новых столкновений между двумя державами. На востоке Чешское и особенно Венгерское королевства становились
главным бастионом христианской Европы, которой все сильнее угрожали турки, завоевавшие Балканы. «Закономерно, что выбор истории пал на Габсбургов, — отмечает российский историк Т.Исламов, — ибо в сложившихся условиях им одним было под силу осуществить дело объединения и, что немаловажно, устойчиво обеспечить в качестве императоров Священной Римской империи военно-политическую поддержку оказавшемуся в беде региону (Центральной и Юго-Восточной Европе. — Я.Ш.) со стороны Германии» (Исламов Т. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI—XIX вв. // Новая и новейшая история. 2001. № 2. С. 20).
Именно эти два направления, западное и юго-восточное, французское и турецкое, стали главными во внешней политике Габсбургов в XVI, XVII и начале XVIII столетия.
Карл V, появившийся на свет 24 февраля 1500 г. в Генте (ныне Бельгия), вырос, как и его отец Филипп, в землях, доставшихся Габсбургам от Марии Бургундской. Он на всю жизнь сохранил привязанность к своим северным владениям, где часто бывал и которые впоследствии избрал для своего добровольного ухода из политической жизни.
Маргарита, дочь Максимилиана I, воспитывала племянников и племянниц в духе бургундской придворной культуры. Родным языком будущего императора был французский (ирония судьбы — ведь именно Франция оказалась наиболее сильным и последовательным противником Карла V). Испанским и немецким Карл овладел позже, кроме того, он неплохо знал латынь. Своих родителей мальчик почти не видел: Филипп Красивый умер, когда его старшему сыну было 6 лет, Хуана же из-за душевной болезни не могла быть нормальной матерью своим детям. И это обстоятельство, и особенности воспитания способствовали тому, что Карл с малых лет научился принимать самостоятельные решения, не советуясь ни с кем, кроме Бога.
Набожность императора была своеобразной, далекой от средневековых канонов. Всю жизнь оставаясь «добрым католиком», Карл V, однако, не был столь же добрым папистом; его отношения с Римом никогда не были безоблачными, хотя именно император в 20-е — 40-е гг. XVI в. взял на себя нелегкую миссию главного защитника католицизма в Европе. Как не без некоторого преувеличения отмечает один из биографов Карла, император «на папство, по крайней мере в его тогдашнем виде, смотрел скорее свысока... Это делает его якобы средневековую набожность близкой чуть ли не протестантским взглядам» (Seibt F. Karel V: Ctsar a reformace. Praha, 1999. S. 24).
Вопрос о том, кем был Карл V последним императором средневековья или же одним из первых европейских монархов Нового времени, до сих пор не решен историками окончательно. Главным аргументом в пользу первого вывода служит тот факт, что Карл с юных лет не только был убежден в своей особой миссии как главы наиболее могущественной династии христианского мира, но и твердо знал, в чем заключается эта миссия: в создании imperia universalis, единой христианской монархии, главой которой он видел, естественно, себя. Идея совершенно средневековая, мечта, к осуществлению которой на протяжении многих столетий стремилось большинство наследников Карла Великого и Оттона I. Поэтому, добиваясь реализации своего горделивого девиза «Plus ultra» — «Превыше всего» (или всех?), — Карл V был обречен на конфликт с новыми общественными силами, выходившими на историческую арену в XVI столетии. Духовно-религиозным выражением стремлений этих сил была Реформация, начавшаяся в Германии в 1517 г., когда юный габсбургский принц еще не был вершителем судеб Европы.
Немецкий монах Мартин Лютер, прибивший на ворота церкви в Виттенберге свои знаменитые 95 тезисов против продажи индульгенций, сумел оказаться в нужное время в нужном месте. По сути дела, в его учении, взорвавшем Европу, было не так уж много нового. Толковать Священное Писание, переводить его с недоступной простому люду латыни на современные языки, обличать пороки католической церкви, отрицать церковную иерархию и требовать возврата к простоте и бедности раннего христианства еще в конце XII—XIII вв. пытались секты катаров и вальденсов. Подобные взгляды, дополненные рядом церковно-догматических требований, за столетие до Лютера стоили жизни Яну Гусу. Однако лишь виттенбергскому бунтарю первым удалось не только создать стройную религиозно-философскую систему, противостоящую обветшавшему католицизму, но и заручиться в своей борьбе поддержкой самых широких слоев общества, в котором все сильнее и отчетливее звучали протестующие голоса. Князья жаловались на конкуренцию духовных судов со светскими, города — на поборы близлежащих монастырей, крестьяне — на непрерывный рост земельных владений церкви. Поэтому, когда появился Лютер со своей проповедью, крестьяне увидели в ней подлинное христианство, основанное на началах братства и социальной справедливости, горожане оценили «буржуазность» учения виттенбергского монаха, оправдывавшего стремление мирян к материальному благополучию, князья же — как, например, покровитель Лютера, саксонский курфюрст Фридрих Мудрый, — становились под знамена протестантизма, считая его эффективным средством борьбы против светских притязаний католической церкви, а заодно и против нейтралистских поползновений императора.
Первым прямым столкновением Карла V с протестантами и их вождем стал Вормсский рейхстаг (собрание представителей сословий империи) 1521 года. До этого Карлу уже пришлось пережить ряд политических бурь, связанных с преодолением препятствий, которые чинил ему на пути к императорской короне французский король Франциск I. Предвыборная борьба была ожесточенной и вынудила Карла прибегнуть к материальной помощи немецких банкиров — Фуггеров и Вельзеров; с этого момента начались финансовые неприятности императора, преследовавшие его всю жизнь. Подкупленные курфюрсты склонились на сторону Габсбурга, и в мае 1520 г. Карл V короновался в Аахене, древней столице своего предшественника и тезки Карла Великого.