Страница 1 из 7
Петр Немировский
ГЛАЗА СФИНКСА
Записки нью-йоркского нарколога
Герой книги, молодой человек из России, приехал в США, толком не зная, что ему здесь делать и каким способом зарабатывать на жизнь. По совету родственницы, уже давно осевшей в Нью-Йорке, он поступает на курсы наркологов и – с корабля на бал – попадает в новую, совершенно непонятную для него среду.
Поначалу не все у него идет гладко, однако со временем эта профессия, постижение причудливого и темного мира наркоманов, борьба за жизнь и спасение больных, потерянных людей становится его призванием, его судьбой.
Это произведение – не классический роман, но и не пособие по наркологии. Скорее, воспоминания специалиста, изложенные в увлекательной художественной форме. Рассказ не столько о болезни и ее лечении, сколько о людях, с которыми герою пришлось столкнуться.
Автор книги более десяти лет работает в различных наркологических лечебницах Нью-Йорка.
СОДЕРЖАНИЕ
Часть Первая
В путь, с благими намерениями
Школа наркологов. Первые впечатления
Светская львица Сильвия
Брат Марк
Сентиментальный Роберт
Весельчак Рауль
Тихоня Кевин
Предметы. Новые загадки
Трезвые студенты. Маргарет. Сколько можно прощать?
Отец Виктор. Богу Богово
Окончание школы. В мир!
Часть Вторая
Первая работа
Таинственная улыбка Лизы
Тюремный Эскулап Аркадий
Новые открытия. Не верю!
Поворот судьбы
Часть Третья
Женское лицо
Родители. Русские мамы
Доктор, вылечись сам
О доблести, о подвигах, о… СПИДе
«Спидоносец» Володя
Романсеро Хуана
Два блэка
Бычьи хвосты Майка
Часть Четвертая
Гранит науки
Под следствием
Рождение книги
Окончание колледжа
Расследование
Эпилог
Комментарии автора
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В путь, с благими намерениями
В Америку я приехал по гринкарте. Выиграл в лотерею. Без взяток и фиктивных браков. Бывает и такое. Выиграв гринкарту, посчитал, что это своего рода знак Божий. Уехал, почти не раздумывая.
В России моя жизнь как-то не складывалась. Жениться, несмотря на влюбчивый характер, мне так и не удалось. С профессией тоже было непонятно что. Сначала на полпути я бросил один институт – экономический, и поступил в другой – полиграфический, на литредактора. Сам я литературных способностей лишен, никогда не испытывал того, что называется творческим порывом, вдохновением. Однако умел работать с художественными и деловыми текстами.
Но и этот институт тоже не закончил. Влюбившись в одну женщину, оставил вуз на четвертом курсе и вместе с нею занялся бизнесом: мы открыли свое рекламное агентство. Через несколько лет, однако, пришлось признать, что бизнесмен из меня никакой. А с той женщиной расстался.
Но работать где-то надо было. Знакомый помог мне устроиться редактором в небольшом издательстве, специализирующемся на женских романах, которые, кстати говоря, под псевдонимом Любовь Удальцова писала... команда мужчин – профессиональных беллетристов. Они разбивали роман на части, и каждый должен был написать свои главы. В мою же задачу входило, собрав все в кучу, удалить нестыковки и соединить все ниточки, чтобы не было таких казусов, когда в начале романа главная героиня – низенького роста, бледная, но страстная блондинка, в середине вдруг становится высокой, румяной, но фригидной шатенкой.
Эта работа была хоть и забавна, но бесперспективна, платили сущие гроши. Стоит ли говорить, с какой радостью и воодушевлением я упаковывал вещи, собираясь в Штаты. Не сомневался, что в Америке смогу быстро определиться, ведь это страна неограниченных возможностей, и мои чисто русские качества – расхлябанность, мечтательность и склонность к вечным поискам, – там, на другой земле, в суровых условиях, засохнут, как осенняя трава. Зато взойдут и пышно расцветут все мои достоинства и задатки.
Что сказать?! Так устроен человек. Во всем винит других, среду, но только не себя! Надеется, что иные условия коренным образом изменят его жизнь, и обязательно – к лучшему.
Очутившись в Нью-Йорке, я быстро понял, что условия условиям рознь. В моем случае, это был полный провал, крушение всех иллюзий, всех надежд. Мне некуда было податься – в чужой стране, практически без денег, без законченного высшего образования, со слабым владением английским. Меня не взяли даже грузчиком в магазин.
Подобрав на улице наполовину рассохшееся кресло-качалку, я сидел в своей крохотной квартирке, в полуподвале, на окраине «столицы мира», раскачиваясь взад-вперед, и под скрипы деревянных полозьев размышлял, на какой же шаг теперь решиться. Можно было вернуться обратно в Россию, пробовать что-то искать для себя там. Российская жизнь мне уже не казалась такой безнадежной и серой, каковой я считал ее прежде, до отъезда.
К счастью, я не обманывался на свой счет, знал: стоит мне очутиться «в свободном плаванье», среди приятелей, тусовок, веселых компаний, как вся моя решимость улетучится, воля иссякнет, всё утонет в болтовне, вине, случайных знакомствах с женщинами...
Неужели всю жизнь суждено мне проболтаться дырявой шляпой? Неужели никогда не найти своего призвания? Силы, ум, знания – пусть и не выдающиеся, неужели никогда не найду им достойного применения? Словом, я грыз себя, не зная, как поступить. Чувствовал себя жалким щенком, брошенным на темной улице в чужом, незнакомом городе.
Однако в душе крепло и понимание: надо на что-то решиться. Что-то выбрать и хоть один раз довести дело до конца, каких бы усилий это ни стоило. Не поддаваться первому впечатлению. Вообще не обращать внимания на впечатления! Взявшись за плуг, да не оглядываться назад! А уж потом, пройдя весь путь, можно рассуждать, правильно я поступил или нет.
Как хорошо, что я тогда никого в Америке не знал, и меня здесь тоже не знали, да и знать, уверяю Вас, не хотели. Зато я мог не думать о том, что скажут другие, как к моему выбору отнесутся родные, близкие или даже малознакомые люди, с чьим мнением мы почему-то считаемся, даже если их не уважаем.
В Нью-Йорке жил единственный человек, к кому я мог обратиться, – дальняя родственница моей матери. Однажды я позвонил ей, и мы встретились. Местом встречи она почему-то выбрала бар. Примостившись за стойкой бара, я спросил ее совета: какую специальность себе выбрать? К тому времени я уже был настроен во имя поставленной цели принести любые жертвы и только искал тот гуж, за который взяться. Угостив меня хорошим алкогольным коктейлем, родственница, недолго подумав, посоветовала:
– Марк, стань наркологом! Лечи наркоманов и алкоголиков! – она подняла свой бокал, будто дело было уже решено и оставалось только за это выпить. – Я сама работаю наркологом почти десять лет. Это совсем несложно. Уверяю, у тебя получится.
– Но у меня же нет специального образования… Я никогда не употреблял наркотики, только бухал иногда… Правда, от наркоты погибли Джим Моррисон и Хендрикс, и Высоцкий, и тысячи, тысячи других, кого можно было бы спасти…
Пристально посмотрев на меня, она сказала:
– Послушай. В Америке, чтобы получить сертификат нарколога, нужно учиться всего лишь год. Специального медицинского образования для этого не требуется. Зарплата у наркологов, правда, не шибко высокая, но на хлеб с маслом и красной икрой хватит. А если повезет устроиться в какой-нибудь госпиталь, то будешь жить, как у Христа за пазухой, – она заказала еще один дринк, и услужливый бармен тут же налил нам из нескольких бутылок и воткнул в бокалы трубочки. – А тебе, с твоей мечтательной, увлекающейся натурой, знакомство с наркоманами будет интересно. Даже полезно.