Страница 3 из 22
— Было невозможно, — любил приговаривать Рон в подобных случаях, ухмыляясь с нескрываемым довольством.
Мой первый эгнорский учитель, спасший мне жизнь. Выходивший мое тело, простреленное девятимиллиметровой пулей "Макарова". Тогда, три недели назад по местному времени, я почти что скрылся в межмировом портале Земля — Эгнор, который нагло создал сам. Догнала, дура, успела… Сейчас, разумея о магии неизмеримо больше, я бы не рискнул поступить так же. С тем багажом знаний, я имею в виду, не с нынешними умениями…
Рон! Какая нелепая и, как оказалось, необходимая смерть. Без неё не вышел бы я на Вартараара и не победил. Мы просто не догадались бы про портал в самое логово "черных". А с другой стороны, хорошее у него посмертие — не забывает "своих" Творец или кто там еще. Снова затошнило от противной ведомости, стоило только вспомнить о Роне. Душа зашлась в тоске о Лизе, друзьях, да и жители баронства как наяву всплыли. О них забеспокоился. Ответственность властителя, мать её так! Как там, в целом, в Эгноре? По словам Рона, сказанным мне (моей душе?) во время нашей встречи в "кисельном" пространстве с бестолковым названием Нигде, союз государств, куда вошло мое баронство, от нашествия чернокнижников отбился. Меня, поди, оплакивают. Хотя нет. Лиза должна чувствовать, что я жив. Я же чувствую её… да, у неё все хорошо. Странно это и удивительно. Светло на сердце, несмотря на даль…
Накатило спокойствие. Непременно вернусь. Напитаю энергией "резервуар", прекрасно сохранившийся в моей "астральной" голове (можно сказать "в виртуальном образе") и вперед. Подождать, правда, придется… Ну, Лиза, лисичка моя хитрая, терпеть умеет.
Проблемы с "выходом из комы", документами, легендой и так далее отодвинулись на задний план, как совершенно незначительные. Я спокойно вышел из "комы" и просто уснул. Утро вечера мудренее.
Мне снилась Лиза с маленьким сыном. Она стояла в стороне, улыбалась. Мы с сынишкой весело играли. Он забавно коверкал слова и льнул ко мне. А я умилялся, глядя на его пухлые ручонки. Нос ловил тонкий запах пушистых детских волос. Всю душу наполняла нежность и абсолютное счастье.
В Эгноре, так же как и на Земле, воспитанные люди над убогими не потешаются. Но я бы не удивился, если бы какой-нибудь прыщавый отпрыск благородного семейства, гордый от проклюнувшегося Дара, узнав о моих нынешних магических возможностях, сказал бы мне, тщательно скрывая довольство: "Ах, барон, как я вам сочувствую! От всего сердца советую ни с кем не ссориться. Напыщенных идиотов, знаете ли, много, а у вас репутация… ну, вы понимаете. Надеюсь, вы из замка теперь ни ногой? Очень за вас переживаю…". — И сразу побежал бы сплетничать. Уверен, глумливо хихикая.
Увы, но пока я мог только мысленно входить в астрал (компьютерная "виртуальность" — жалкое подобие этого тонкого мира, привязанного к личности) и с грустью смотреть на свои инициированные Стихии, на своих "девочек", которые, как я очень надеялся, просто спали. Из ярких, болтливых женских образов они превратились в бесформенные тусклые пятна. Попытки растормошить их, достучаться, докричаться ни к чему не приводили. Нити Силы, из которых можно было бы сплести заклинание, из Стихий не вытягивались. Как нечем было бы напитать это мое творчество — маны, магической субстанции, над разгадкой природы которой бились лучшие умы Эгнора (и древнего и современного) не было. На земле, как я думал еще живя в Эгноре, её не существовало в принципе, как бикини для правоверных арабок. Для создания межмирового портала я использовал совсем другую энергию, из школьного курса физики, в котором утверждалось, что она равна произведению массы на квадрат скорости света. Так оно и оказалось, хвала Эйнштейну. Но в данный момент, в связи с тем, что Стихии не откликались, это сила была мне недоступна. Впрочем, она и в магическом мире мне никак не давалась, до самого последнего дня. Зато, когда удалось черпануть горсть серой массы из астрального "резервуара", где та эйнштейновская выдумка давно лежала бессмысленным грузом, да швырнуть её в аватар бога чернокнижников, в Вартараара — тому мало не показалось… Только успел, сволочь, и меня за собой утянуть. Я хруст собственного черепа расслышал.
Слава богу, сохранилась возможность выхода из тела "свободным сознанием". Кстати, это являлось уникальной особенностью основанной мною школы, созданной, разумеется, под руководством старших товарищей, чародеев со стажем: Рона и Агнара, который и вовсе был преподавателем настоящего магического учебного заведения и теоретиком считался великолепным.
Из полета "свободным сознанием" я хорошо изучил городок. Тысяч пятьдесят — шестьдесят жителей навскидку. Два небольших квартала с двух-пятиэтажками и два больших частных сектора. Поселок с коттеджами "новых русских" и недавно отремонтированный маленький железнодорожный вокзал с автостанцией. Три полуразрушенных предприятия и только на двух из них шла какая-то видимость работы. Из разговоров я понял, что это трактороремонтный завод и золото-обогатительная фабрика. Процветали три ночных клуба, один боулинг и несколько пунктов общественного питания типа кафе — рестораны. Работали пилорамы, в нескольких местах складировались бревна, доски и другие пиломатериалы. Не похоже было на полный крах, как в других подобных городках захолустья. Конечно, медсестры ныли о трудностях с деньгами, завале кредитов, о пьянстве мужей, о безработице, но это не выбивалось из общероссийской картины, какой я её помнил. Общая аура города была стабильно — неуверенной. Хорошо ли, плохо ли это или так у нас везде — я не знал, я впервые почувствовал общую ауру места. Невольно восхитился новым "знаком" и обозлился: это что, типа новый "бонус"? Мысленно погонял желваки и в сердцах сплюнул. Нервов с этим "провидением" не хватит и один черт без толку. От него не убежать, не спрятаться, да и плохого оно мне вроде бы никогда не желало. Но я всегда брыкался — самолюбие не позволяло принимать чужое вмешательство, особенно когда не просишь, как должное.
Маны в Закутке не нашлось ни грамма. Лишь несчастная тоненькая ниточка где-то далеко-далеко на северо-западе так и манила к себе. Надо, просто необходимо до неё добраться, кровь из носу! Земля оказалась не абсолютно "стерильной".
О переводе в психбольницу впервые заговорил приглашенный на консультацию невролог. Сутки назад прямо возле моей койки состоялся такой диалог:
— Никакой своей патологии я не нашел, Герман Эдуардович. На кому тоже не тянет, это вы и без меня видите. По энцефалограмме — глубокий сон. К психиатрам его отправляйте, это функциональное расстройство, я уверен.
— Придется Абакумову звонить, упрашивать, — с сожалением произнес заведующий. — Вредный он старикан и таких больных не любит.
— Придется, — с сочувствием подтвердил невролог. — Вы мне чайку обещали с печеньем, а заодно я вам такую консультацию напишу, что любой дурдом данного пациента с руками ногами оторвет, — с этими словами они вышли из палаты.
Тогда я не понял, что меня ждет "электросудорожная терапия". Витал в облаках. То есть летал "свободным сознанием" и в целом еще переживал о случившемся. Теперь все. От шока — тоски — сожаления отошел, пора "просыпаться" пока точно по мозгам током не шарахнули.
Я открыл глаза в ответ на прикосновение Зиночки и прохрипел:
— Где я? — хрипел не специально: трудно давались русские слова, и голосовые связки совсем расслабились. Прокашлялся.
Было примерно семь утра, и Зина готовилась сдавать смену.
— Ой! — медсестра отдернула руку, — слава богу. Герман Эдуардович, Неизвестный проснулся! — воскликнула голосом полным радости, будто я был её родственником и выбежала из палаты.