Инквизитор Эйзенхорн

Барк короля демонов. Колесница, которая несла Йиссарила в его демонических сражениях, его орудие апокалипсиса, которым он уничтожал крепости варпа и города собственной реальности в войнах, слишком ужасных, чтобы их можно было вообразить.

То, за чем пришел Гло.

Из освещаемого сферами тоннеля мы вышли на массивную плиту из темного оникса, нависшую над бездной. Массивная сорокаметровая колонна из полированного темно-зеленого минерала, украшенного гравировкой, уходила далеко вниз.

Вокруг парили светящиеся шары, а у подножия лежали приборы и инструменты. Эту находку изучал сам Понтиус Гло. Шум пальбы и грохот взрывов предупредили его о нашем вторжении. Гло уже ждал нас.

Он появился из-за колонны, спокойный, почти безразличный. Сверкающее механическое тело было в точности таким, каким я видел его во время аутосеанса. Накидка из клинков тихонько позванивала, когда он двигался. Так же ухмылялась вечно улыбающаяся золотая маска.

— Грегор Эйзенхорн, — тихо произнес Гло. — Самый назойливый ублюдок во всей Галактике. Только ты мог прорыть, прорубить, проскрести себе путь ко мне. Что ж, я восхищаюсь тобой.

Я тяжело шагнул вперед.

— Осторожнее! — прошипел Гюстин, но я уже давно пересек черту, когда осторожность имеет значение.

Мы сошлись с Гло лицом к лицу. Он был шире меня в плечах и значительно выше ростом. Его накидка зазвенела, когда Понтиус погладил великолепно выполненной дюросплавной рукой поверхность зеленого камня. Потом он выставил руку вперед.

— Не правда ли, магос Бур проделал потрясающую работу? Замечательный мастер. Я никогда не смогу достойно отблагодарить тебя за то, что ты предоставил мне его услуги. Именно этой рукой я и убил его.

— На твоих руках не только кровь Бура, Гло. Кстати, ты еще откликаешься на это имя или предпочитаешь именоваться Ханджар?

— Сойдет и то и другое.

— Твоя дочь так и не приняла ни одного из них.

Он помолчал. Если бы мне удалось разозлить его, Понтиус мог бы допустить ошибку.

— Марла, — сказал он, — была такой целеустремленной. Это еще одна причина убить тебя. Кроме очевидных.

Он собирался еще что-то сказать, но мне уже надоело его слушать. Я устремил свою Волю в рунный посох и метнулся вперед, замахиваясь мечом.

Псионический взрыв откинул Гло назад, но он успел увернуться, а его плащ, закружившись, отвел Ожесточающую в сторону. Ханджар сделал полный оборот вокруг оси, и мне пришлось отскочить, чтобы избежать смертоносного края его клинковой накидки.

Гюстин двинулся вперед. Но все до единого выстрелы отлетели от сверкающего тела Гло, не причинив ему никакого вреда.

С другой стороны налетел Черубаэль. Его огненный удар опалил металл Гло, и я услышал, как еретик выругался. Понтиус хлестнул демонхоста открытой ладонью, выдвигая крючковатые клинки из прорезей в кончиках пальцев.

Крючья впились в плоть Черубаэля, но тот не издал ни малейшего звука. Он сцепился с Понтиусом Гло, и психическая энергия заполнила пространство между ними, вспыхивая судорожно дергающимися усиками света. Воздух затрещал, запахло озоном. Танец металлических ног Гло крошил оникс. Я пытался подобраться к сражающимся и поддержать демонхоста своими ударами. После первой попытки я понял: это все равно что приближаться к раскаленной печи.

Открыв рот, Гюстин в оцепенении наблюдал за схваткой. Здесь ему делать было нечего.

Гло нанес Черубаэлю сокрушительный удар и откинул его в сторону. А затем попытался добить его копьем ментальной ярости. Демонхост перевернулся в воздухе и упал. Но уже через мгновение медленно поднялся, словно сброшенный конем наездник, и снова взлетел.

Воспользовавшись этой короткой заминкой, я ринулся вперед, разя противника попеременно то посохом, то мечом, попутно стараясь установить между нами максимально мощную ментальную стену.

Гло вмиг разбил эту стену на невидимые кусочки и вырвал из моих рук посох. Его клинки разорвали мой плащ и вспороли предплечье.

Я собрал остатки мужества, крепче сжал Ожесточающую и принялся рубить Понтиуса чередующимися ульсарами и тяжелыми саэ гехтами. Меч со звоном отскакивал от его переливающейся бронированной накидки. Рунный посох теперь валялся далеко в стороне.

Пригнувшись, чтобы избежать высокого взмаха его острой словно бритва полы, я не рассчитал силы. Из черепа один за другим стали выскакивать штепсели, а сервоприводы начали раздирать мою спину. Боль ножом взрезала позвоночник. Я едва успел избежать следующего удара. Мой меч стал описывать отчаянные тагн фех cap, парируя выпады крючьев и клинков противника, пока я пытался отступить на безопасное расстояние.

Демонхост снова устремился к Гло, но что-то преградило его полет. Краем глаза я увидел, как Черубаэль в воздухе сошелся со некоей сверкающей фигурой. Закувыркавшись, они улетели в сторону и скатились с края плиты в бездну гробницы.

— Ты же не думал, что только у тебя есть питомец? — усмехнулся Гло. — Но мой демонхост не настолько ограничен в своих возможностях, как твой парень. Бедняга Черубаэль. Как ты ужасно с ним обращаешься.

— Это тварь, а не парень! — прорычал я и, высоко взмахнув клинком, практически рассек его золотую маску.

— Ублюдок! — завизжал Гло, проводя плащом под гардой моей сабли.

Толстый металл оков на моем теле принял на себя основную силу удара, но я почувствовал, как кровь заструилась из порезов на ребрах.

Я отшатнулся. Мучительная боль в спине доводила до исступления, подвижность всех суставов сократилась почти до нуля. Левая нога стала казаться ватной и не желала двигаться.

Железноногий. Железноногий.

Понтиус взмахнул когтями и чуть не распорол мне лицо. В последнюю секунду мне удалось заблокировать его руку, ударив Ожесточающей между его растопыренных пальцев, и остановить удар.

Гло снова отбросил меня назад. Мои медлительные, тяжелые механические ноги отказывались держать меня, я не мог больше сохранять равновесие.

По груди и лицу Понтиуса заплясали лазерные всполохи. Гюстин совершил безумную попытку прийти мне на выручку.

Гло исполнил невероятно ловкий для такого гиганта пируэт, его плащ затрещал, разворачиваемый центробежной силой, и сотни отточенных клинков со свистом прошли сквозь тело Гюстина. Все произошло так стремительно, что бедняга даже не успел понять, что с ним случилось.

В воздухе повисла кровавая дымка. Гюстин распался на части. В прямом смысле.

Гло снова развернулся ко мне. Черубаэля не было видно. Я остался один. Только теперь я решился признаться самому себе, что противник превосходит меня.

Гло был почти непобедим. Смертоносно быстрый, умелый, идеально защищенный. Даже в лучшие дни мне было бы трудно одержать верх в таком поединке.

А этот день явно не входил в список лучших.

Еще немного, и Понтиус прикончит меня. Точнее — добьет.

И он сам прекрасно понимал это. Шагнув ко мне, Гло рассмеялся.

Его смех задел меня глубже, чем любое из его лезвий. Я вспомнил о Фишиге, Эмосе и Биквин. Вспомнил обо всех союзниках и друзьях, погибших из-за него. Вспомнил о том, что сделала со мной его злоба, и о том, как далеко я зашел.

Я вспомнил о Черубаэле. Смех напомнил мне о нем.

И тогда, несмотря на боль и немощь, я пошел вперед. Мой натиск был таким жестоким и неистовым, что на клинке Ожесточающей даже появились сколы и зазубрины. Я наносил такие удары, что от звенящей накидки Гло начали отлетать клинки. Я бил его до тех пор, пока он не перестал смеяться.

Он ответил ментальным взрывом, отбросив меня назад на десять шагов. Кровь струей хлынула из моего носа и заполнила рот. Я не упал — такого удовольствия доставлять врагу я не собирался, но Ожесточающая с визгом вылетела из моей ослабевшей руки.

Я согнулся пополам, оперся о бедра и задышал часто, как собака. Голова кружилась. До меня донесся хруст шагов Понтиуса, идущего по раскрошенному ониксу.

— Ты бы уже победил, будь у тебя книга, — сказал я, сплюнув слюну вперемешку с кровью.

— Что?