Страница 22 из 72
На шум из гостиной с Плюхой под мышкой вышла Лизавета, мама Степана и
Евгении Михайловны сноха. Плюха была мелкой псинкой, которую в момент
покупки все считали пуделем.
– На свидание собралась? – спросила Лизавета Алину, размещая Плюху на
барной стойке. – Прическа у тебя какая-то… нестильная. Нужно прикрыть.
С этими словами она полуобернулась в сторону гостиной и прокричала:
– Степочка, можно тебя на минуточку?
Подчиняясь просьбе, вышел Степан, Степанов папаша.
– Степ, а дай Алине на время свою фуражку! – приказала ему Лизавета. –
Девочке на свидание надо, а с головой беда. За ней такой мачо приехал, ты
видел? Я из своего окна его рассмотрела, – пояснила она для присутствующих. –
Не староват он для тебя, дорогая?
Алина ее не расслышала.
Степанов папаша тоже сходил посмотреть на Егора. Хрюкнул одобрительно,
рассмотрев его транспорт, сказал:
– Жесть. Крутой перец. На «Харлее» катается.
Вновь разгорелся спор.
– Какой это «Харлей»? – надрывался Степка-младший. – Ты такие дуги у
«Харлея» своего видел? Это «Ямаха», ясный пень!
– Ты еще «Ява» скажи, – насмешничал старший. – Посмотри на «фартук»,
глупышка. Видишь, у него «фартук» какой? А какой бак?..
Алина маялась. Лизавета быстро прекратила базар, вытолкав мужа за
головным убором.
– А не велик он? – с сомнением спросила Евгения Михайловна, поправляя
картуз на Алининой голове.
– Ну кто так носит? Мама, что вы девочку уродуете?.. – возмутилась
Лизавета и перевернула картуз козырьком назад. – Великоват, но так не соскочит.
Алин, заколка только мешает, пусть волосы падают свободно.
Свекровь поджала губы, но тут ее осенила новая идея, и она весомо
произнесла:
– Я знаю, что нужно еще! Нужен нюанс. Образ не завершен. Лиз, неси свою
цепочку, маленькую самую.
Лизавета нырнула к себе в спальню и вернулась, неся золотую тоненькую
цепочку.
– Вот теперь порядок. Цепочка прекрасно конфликтует с общим образом и
при этом сочетается с очками, – удовлетворенно проговорила ее свекровь,
поправляя золотую ниточку на Алининой шее. – А то как-то твоя оправа
позолоченная смотрелась чужеродно. А сейчас просто блеск. Просто на грани
вульгарного! Погоди, девочка, я тебя сейчас своими духами немножко… Эти ваши
новомодные ароматы, как освежитель воздуха для туалета, извини, конечно.
И Евгения Михайловна потрясла над Алиной пузыречком из синей коробки.
Алина выдохнула. Все. Можно идти.
Егор заждался. Что у нее за форс-мажор еще? «Я ей не романтический
юный влюбленный», – с раздражением думал он, подрагивая ногой.
Знал бы, газету взял. Хотя с газетой на байке, как с веслами на лошади.
«А чего ж ты тогда к ней на своем байке приперся? – грубо поинтересовался
он сам у себя. – А что не юный, это ты в точку…»
Егора никогда не интересовало мнение его девочек на предмет разницы в
возрасте. С годами и с каждой новой девочкой эта разница неуклонно росла,
поскольку все его пассии были однообразно молоденькие. Почему так происходит,
он особенно не задумывался, но в глубине подсознания понимал, что не случайно.
Комплексуем помаленьку, самоутверждаемся, старость прочь гоним.
Но что забавно, при этом он никогда не заботился мыслью, а что там на этот
счет думает его очередная молоденькая пассия. А здесь перья распушил,
распыжился, кретиниус. Мог бы и на машине приехать. И в костюме с галстуком.
Да хоть бы и без галстука, хоть бы и в джинсах. Но нет, нам же надо демонстрацию
устроить на предмет, какие мы молодежные. Возрастной разрыв сократить.
Идиотто.
Зачем!? Зачем так пыжиться-то? Ну, понравилась тебе девочка, хоть и
странно, что такая понравилась, ну так и действуй без затей, не усложняй. Вместо
того, чтобы стратегические хитрости разрабатывать…
Алина вышла, а он ее не узнал. Он подумал – девчонка спешит на тусню,
школьница. Прикольная такая девчонка.
Девчонка подошла вплотную и сказала: «Добрый день, Егор, извините, что
опоздала», и Егор глупо спросил: «Это вы, Алина?»
Его взгляд на несколько секунд задержался на старом армейском ремне с
пряжкой, перехватившем тоненькую фигуру. Он подумал: «Забавно». Почти такой
же валяется где-то у него в шкафах.
– Какой у вас мотоцикл замечательный… «Ямаха»?
Егор посмотрел на нее с веселой иронией.
– Нет, наш «Урал», чоппер тюнинговый.
Алина надулась. Слово «тюнинговый» ей, конечно, было известно, но вот
«чоппер»…
– У меня есть новости для вас, Алина. Но нужно сначала заехать в одно
местечко, это буквально на минуту, а потом мы с вами посидим где-нибудь в кафе,
и я поделюсь этой новостью. Не возражаете?
Он протянул шлем, и Алина напялила его прямо на картуз. Егор подождал,
пока пассажирка усядется сзади и завел двигатель.
Под пристальными взглядами «группы поддержки» с третьего этажа,
которые Алина почувствовала затылком даже через шлем, бархатно рыча,
навороченный «Урал» плавно выехал на широкую магистраль Кутузовского
проспекта.
Оказалось, ехать было не близко. Но Алина так упивалась скоростью, когда
тяжелый мотоцикл вырывался на свободное пространство дороги, так у нее
захватывало дух от быстрых и рискованных маневров в тесных ущельях между
высокими автобусами, злыми джипами, безразмерными лимузинами, которые явно
мечтали смять и раскатать в тонкий блинчик наглый, безбашенный, и такой
беззащитный байк, что она не заметила времени, и путь показался ей коротким.
Напротив центрального входа на «ВВЦ», бывшей «ВДНХ», Егор заглушил
двигатель и неторопливо остановился. Алина еще издалека рассмотрела
скопление на той площадке двухколесных монстров, похожих на тот, который вез
их сейчас. Ей стало неуютно. Она интроверт, и с этим ничего нельзя поделать.
Тяжелые байки, лихо раскрашенные загадочными символами, драконьими,
волчьими и кабаньими мордами и, конечно, красотками топлес, стояли рядком, а
несколько машин расположились полукругом напротив. Их владельцы, они же
байкеры, тусовались тут же. Кто развалился в седле, кто рассматривал что-то в
мотоцикловых «кишках», присев на корточки рядом, другие общались, сбившись в
небольшие группки.
Мотор «Урала» заглох, люди в коже, цепях и татуировках обернулись,
вскидывая руки в приветствии. Егор помахал им в ответ, освобождая голову от
шлема. Алина тоже с удовольствием сняла свой, под которым успела
основательно взмокнуть.
И тут от толпы мотоманьяков отделилась женская фигура и уверенными
легкими шагами двинулась в их направлении.
– Джорджи! – подойдя, радостно воскликнула женщина и хлопнула Егора по
плечу. – Рада тебя видеть, старый пес! Давно не заглядывал. Почему?
Она была стройна и поджара. Кожаные брюки сидели на ней, как
гидрокостюм, и лаково блестели, а завидная грудь распирала косуху из лайки.
Рукава куртки она поддернула повыше, до локтей, демонстрируя предплечья,
загорелые и мускулистые. Яркая женщина, темноволосая и кареглазая. Стерва.
Егор легко усмехнулся и сказал:
– Привет, привет, Лори, девочка! Все так же хороша!
Лори погрозила ему пальцем:
– Не подлизывайся, Джорджи, ты забыл нас.
Тут она посмотрела на Алину.
– У тебя, оказывается, взрослая дочь! А нам врал, что ты холостяк и
бездетный притом. Старый ты обманщик. Но молодец, что привез, сделаем из нее
человека. Кстати, прикид у тебя классный, бэби, молодец, находишься в теме.
Это она уже в адрес Алины произнесла. Видимо, похвалила.
Но Егор, продолжая все так же легко улыбаться, возразил темноволосой:
– Ну, что ты, Лори, разве могу я тебя обмануть? И детей у меня никаких нет.
Это моя знакомая.