Страница 10 из 72
она.
Ее телохранитель даже вздрогнул. Совсем запугала мужика. А ведь
впечатление слабака он не производит.
– Э-э-э… – проблеял он. – Вызывать полковника с людьми. Вы позволите,
Ангелина Анатольевна?
– Стул подайте, – распорядилась дамочка.
Тимофей потрусил за прилавок, выхватил оттуда стул, поставил посреди
магазина, а потом на глазах пораженного Зота Орестовича извлек из нагрудного
кармана пиджака ослепительно белый, отглаженный и чуть не накрахмаленный
носовой платок и постелил его на сиденье.
Дамочка, пренебрежительно сморщив нос, уселась.
– Минералку без газа, пожалуйста, – произнесла она в пространство.
Тимофей впал в смятение.
– Ну? – повернула к нему голову эта вельможная стервочка.
Тимофей молчал и, как бедный измученный кролик на удава, смотрел в ее
холодные бесчувственные глаза.
Его хозяйка вновь разлепила губы:
– И сколько минут прошло?
– Э-э-э… – опять проблеял телохранитель, – с какого момента, Ангелина
Анатольевна?
– Вы издеваетесь, Тимофей? Вы сами сделали распоряжение Аркадию,
чтобы он с людьми вошел сюда ровно через семнадцать минут. Если мы до тех пор
не выйдем из этой норы.
Она выразительно скривилась.
– Скоро уже. Семь минут осталось. С половиной, – уточнил услужливо
Тимофей.
– Можете постоять рядом, – позволила мегера. – Не надо минералки. Я
немного помедитирую.
В салоне повисла тугая тишина.
Но ненадолго. Через минуту сестрица президента вновь заговорила. На этот
раз она обратилась к Зоту Орестовичу:
– А почему вы никому не звоните, голубчик?
– А кому, извините? – осведомился сбитый с толку и уже начавший
паниковать антиквар.
– Ну, я не знаю… Менеджеру, наверно, какому-нибудь? Или у вас нет
менеджера? Вы один работаете? Тогда жене, что ли.
– Зачем, позвольте спросить? – еще больше забеспокоился Зот Орестович.
– Ну как же зачем, голубчик? А лавку на кого оставить? Вот так просто
запрете и все? А как же бизнес? У вас же будет упущенная выгода, это
неправильно.
– Ангелина Анатольевна, вы такая чуткая, такая заботливая, – неискренне
проговорил интимным тоном ее телохранитель.
Ангелина Анатольевна холодно на него взглянула, давая понять, что про
себя все сама знает и в его одобрении не нуждается.
Тимофей проглотил конец фразы и заткнулся, униженный.
Тут Зот Орестович пал духом совершенно. На улице кто-то громко хлопнул
дверцей, выходя из машины. Он вздрогнул и посмотрел затравленно на входную
дверь.
– Вы представляете, – внезапно решился он, – нет, вы представляете,
господа, что я только что вспомнил?
– И что же это? – скучным голосом поинтересовалась Ангелина
Анатольевна.
А ее телохранитель злобно процедил:
– Так вы, пока еще помните, напишите на бумажке. Или диктуйте уже, я сам
за вас запишу.
Он грозно прошагал к конторке, на ходу извлекая из нагрудного кармана
ручку. Антиквар принялся торопливо диктовать, сличаясь с мобильником. Он
назвал десятизначный номер, затем фамилию, затем имя.
Телохранитель Тимофей, записывающий все это на какой-то старой визитке,
внезапно писать прекратил и произнес с непонятной досадой:
– Достаточно, милейший. Отчества не нужно. Отчество этого придурка мы
знаем сами.
С Колькой Ревякиным, так же, как и с Сашкой Поляничевым, Егор учился в
одном классе. К ним в школу Ревякин перешел из какой-то другой, это случилось,
примерно, в классе пятом или шестом.
Колька был классический хулиган, просто картинный. Мишка Квакин. Но без
своей шайки. Хулиган-одиночка.
Преподаватели Кольку боялись из-за его особенной непредсказуемости. Ну
и неуправляемости, конечно. Он хамил, мог выйти из класса в любой момент и
войти без разрешения, препирался по каждому поводу, изводил издевательскими
комментариями, строил «рожи», передразнивал интонации, ну и так далее.
Одноклассники относились к нему настороженно. Поначалу ожидали, что
теперь начнется война авторитетов, но на Гарика Панфилова, их хулиганского
президента, он так и не полез.
Сам Гарик, однако, делал попытку подмять под себя новичка. Вместе со
своей братвой вызвал Коляна за школьный гараж и там, на задворках, попытался
провести с ним профилактику. Окружили Коляна шесть пацанов, но плюх так и не
насовали, все закончилось отодранным карманом на школьной куртке. Как только
Коляну этот карман оторвали, он озверел, а озверев, начал так отчаянно и свирепо
молотить кулаками и лягаться ногами, что от него отвязались раз и навсегда.
И с девчонками он не задирался, как бы их не замечал вовсе.
После восьмого все вздохнули с облегчением: ушло наше счастье в ПТУ
осваивать профессию автослесаря.
А еще помнил Егор удивительное отношение Кольки к одной учительнице,
она у них вела русский с литературой. Звали ее Нина Михайловна. Дорошина,
кажется. Да, точно, Нина Михайловна Дорошина.
Так вот, с ней у Коляна поначалу такие баталии случались, что весь класс
замирал в восторге. Коррида. И эта пожилая тетка его таки скрутила. Конечно, не в
прямом смысле и не моментально, но одолела.
Вообще-то, ее все боялись. Бывало, некая училка аж визжит от злости, а ее
никто не боится. Нервы мотали таким в свое удовольствие. Или были такие, что на
«сознательность учащихся» давили и обращались к их совести. Не менее смешно.
А Дорошина была сильна. Мощная тетка. И ведь глаза возмущенно не
выкатывала, не визжала, указкой об стол не колотила, а чуть только голос повысит,
так сразу все головы к партам и пригнут. Вот так.
Но Ревякина-то это не должно было коснуться! Он же их ночной кошмар! В
смысле – педагогов. Он их каждодневный ужас. Их наказание за все грехи
прошлой жизни. Они всем педсоветом его согнуть не смогли. А Дорошина смогла в
одиночку. И он понял – мощная тетка. Такой мощной тетке подчиниться не
западло.
И после этого Колька ее дюже зауважал. У него стипендия в ПТУ копеечная
была, но ко Дню учителя непременно «веник» ей притаскивал, это Егор даже сам
видел. Говорят, что он и потом в школу забегал, пока Дорошина на пенсию не
ушла.
Самого же Коляна Егор в последний раз видел на вечере выпускников в
позапрошлом году. Тот приехал на каком-то здоровом джипе, в дорогом костюме и
совсем не пил. Закабанел, те же волчьи повадки, но на жизнь зарабатывает и, по
его словам, честным трудом в поте лица. Вот так.
И именно Коляну звонил хозяин антикварной лавки. Мир тесен.
Выходит, хлопцы эти тоже его. И похоже, что не случайно они так часто
пересекались сегодня.
Его новая знакомая Алина молчит и ничего прокомментировать не желает. А
он должен за нее беспокоиться. Дела…
Егор по инерции снова сел за руль, Алина не возражала. Только сказала,
чтобы ехал к ближайшему метро. Ему ведь нужно вернуться за своим «фордом».
Или он поймает такси? Или он сначала за «техпомощью»?
Тут до нее что-то стало доходить. «Техпомощь» можно было вызвать там же,
возле тети Тамариного дома. Он что, так спешил на свою деловую встречу, что
ждать «техпомощь» не мог? Спешил, а теперь, значит, не спешит?
«Наверно, он из-за меня опоздал, и спешить теперь ему некуда», –
догадалась она. Ей сделалось неловко.
Она тихонько скосила глаз в его сторону. Лицо немного усталое, но сильные
руки уверенно держат руль. Правая кисть спокойно и неторопливо легла на рычаг
переключения скоростей. Ногти чистые, аккуратно пострижены. Алина ожидала
увидеть бледные тонкие пальцы, которые, словно паучьи лапки, будут
выглядывать из твердо-белого манжета дорогой рубашки, и узкое запястье с
выступающими худосочными костяшками, но рука оказалась по-мужски крепкой и