Скульптор

— Конечно нет. Дай я приму душ, а после того как этот тип объявится, перезвоню тебе. Спасибо за то, что предупредила, Джан. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, — сказала Джанет.

Закрыв телефон, Кэти улыбнулась. Она действительно любила Джанет Поулк, считала своей матерью с тех самых пор, как работала под ее началом еще в Гарвардском университете. Именно Джанет, переметнувшись в Браунский университет, всего через несколько дней переманила следом за собой Кэти. Она, плохо это или хорошо, познакомила ее со Стивеном Роджерсом. Именно Джанет постоянно следила за тем, как идут у нее дела на работе, и, самое главное, эта женщина была рядом с Кэти, когда пять с половиной лет назад умерла ее мать.

— Не знаю, малыш, что бы я без тебя делала, — прошептала Кэти, обращаясь к коробкам, торчавшим в углу.

С этими словами она босиком пошлепала в душ.

Глава 2

Забрав свои мокрые черные как смоль волосы в хвостик, Кэти Хильдебрант с отвращением посмотрела в зеркало. Ее кожа напоминала сырое тесто, а карие глаза, обычно яркие, казались заплывшими. Складки в уголках, наполовину азиатские, наполовину немецкие, углубились и стали более выраженными.

«Все дело в вине? — мелькнула у нее мысль. — Или я просто старею?»

Кэти не помнила свой сон о третьем классе и строгой учительнице, но ее не покидал гложущий стыд по поводу того, что она стала всеобщим посмешищем. Затем Кэти вспомнила Стива, их первое свидание и его глупую шутку: «Так ты наполовину кореянка? А я просто подумал, что от общения со мной тебя клонит в сон!»

«Да, уже тогда мне нужно было попросить принести счет. Огромное спасибо, Джанет».

Раздался звонок в дверь, напугавший ее, она непроизвольно схватила сотовый телефон, лежавший на раковине, и пробормотала:

— Фу ты, черт.

Надев очки в черной оправе, она натянула спортивные брюки, не по размеру большую футболку с эмблемой Гарвардского университета и направилась к входной двери.

— Чем могу вам помочь? — спросила Кэти, глядя в глазок.

Мужчина, стоявший на крыльце, казалось, сошел со страниц каталога спортивной одежды: брюки защитного цвета, ветровка, под ней легкая водолазка. Кэти нашла это очень милым после напыщенных щеголей Ист-Сайда. На вид ему было лет под сорок, довольно привлекательный, с коротко остриженными каштановыми волосами и квадратным подбородком. Он сознательно отступил на шаг от двери, давая возможность рассмотреть себя в глазок. Когда мужчина сунул руку во внутренний карман ветровки, Кэти сообразила, что этот тип из ФБР — Маркхэм, Пекхэм или как его там — решил наведаться к ней в гости без предварительного звонка.

— Я специальный агент ФБР Сэм Маркхэм, — представился мужчина, поднося к глазку свое удостоверение.

«Значит, все-таки действительно Маркхэм, — подумала Кэти. — Тебе еще рано на пенсию, старушка Джанет».

— Я из отдела психологического анализа. Доктор Хильдебрант, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Отдел психологического анализа. Похоже, это серьезно.

Кэти видела «Молчание ягнят» шесть раз. Она регулярно смотрела полицейские телесериалы и знала, что отдел психологического анализа Федерального бюро расследований занимается убийствами, в первую очередь серийными.

Хильди открыла дверь и сказала:

— Извините. Джанет говорила, что вы мне позвоните.

— Доктор Поулк дала номер вашего телефона, мэм. Но мы уже установили ваш новый адрес, и надобность звонить отпала. Бюро предпочитает решать подобные вопросы при личной встрече. — Агент едва заметно улыбнулся.

— Понимаю, — смутилась Кэти. — Пожалуйста, проходите.

Закрыв за Маркхэмом входную дверь, Кэти задержалась в крохотной прихожей. Она узнала его одеколон: «Нотика». Флакон этой прелести Хильди прошлой осенью подарила своему мужу, после того как обратила внимание на аромат, исходящий от одного из своих студентов, и узнала название. Она буквально умоляла Стива пользоваться «Нотикой», но этот самовлюбленный мерзавец даже не распечатал коробку.

— Вы должны меня простить, — сказала Кэти. — Я до сих пор не обзавелась мебелью и не закончила распаковывать вещи. Предлагаю пройти на кухню, если, конечно, вы не желаете сидеть в гостиной на коробках.

— Кухня устроит, мэм.

Кэти провела специального агента Маркхэма по узкому коридору в глубь квартиры. Он сел за стол.

— Вчера я допоздна разбирала курсовые работы. Кофе еще не готов, но это займет не больше пары минут.

— Благодарю вас, доктор Хильдебрант, но я не пью кофе.

— Тогда, быть может, апельсинового сока? Или минеральной воды?

— Не утруждайтесь, мэм. Я не собираюсь вас долго задерживать.

Кэти обнаружила в его голосе тень акцента Новой Англии — обезоруживающая мелочь, после которой она сразу же прониклась к нему симпатией.

— Что ж, чем я могу вам помочь, специальный агент Маркхэм? — спросила Хильди, усаживаясь напротив.

— Полагаю, доктор Поулк уже объяснила, почему я вас искал?

— Да. Что-то связанное с итальянским Возрождением и исчезновением Томми Кэмпбелла?

— Совершенно верно, мэм. — Маркхэм достал из кармана маленькую пачку моментальных фотографий. — То, что я собираюсь вам показать, представляет собой конфиденциальную информацию, хотя, возможно, долго такое не продлится. Первой на место прибыла полиция округа Уэстерли, сегодня рано утром, до того как известили власти штата и наше управление в Бостоне. Несмотря на то что Кэмпбелл исчез в Уотч-Хилле, учитывая его известность, мы занимались этим расследованием с самого начала. Пока что нам удавалось не поднимать лишнего шума, но когда в дело вмешивается местная полиция, всегда повышается вероятность того, что средства массовой информации проведают какие-то подробности еще до того, как мы успеем этому помешать. Скорее всего, уже сегодня к вечеру все случившееся получит широкую огласку, но вы можете дать слово, что до тех пор будете молчать обо всем том, что я вам сейчас покажу? Не станете обсуждать это ни с кем, в том числе со своим боссом доктором Поулк?

— Да, обещаю.

Агент Маркхэм выбрал из пачки один снимок и положил его на стол.

— Вы узнаёте то, что изображено на фотографии?

— Конечно, — не задумываясь, ответила Кэти. — Это «Вакх» Микеланджело.

— Вы уверены? Пожалуйста, доктор Хильдебрант, присмотритесь внимательнее.

Кэти повиновалась, хотя на самом деле ей не нужно было глядеть на фотографию дважды. Скульптура была снята общим планом, с некоторого расстояния и сбоку, но доктор Кэтрин Хильдебрант, пожалуй ведущий американский эксперт по творчеству Микеланджело, могла бы описать все детали «Вакха» с закрытыми глазами. Сейчас она снова увидела противоречивую, но прекрасную скульптуру римского бога виноделия — пьяного, с трудом держащегося на ногах, казалось готового вот-вот, шатаясь, сойти с основания. Все было на месте: и чаша с вином в поднятой правой руке, и тигровая шкура, и грозди. Кэти разглядела за спиной Вакха сатира с козлиными ногами, с улыбкой лакомящегося кистью винограда, выскользнувшей из левой руки бога. Этого Вакха работы Микеланджело Кэти знала так же хорошо, как собственное тело. Она читала в университете отдельную лекцию, посвященную этой скульптуре, работая в Гарварде над диссертацией о творчестве Микеланджело, специально ездила в Италию. Да, если специальный агент Маркхэм хотел узнать о добром старом парне Вакхе, он определенно обратился по адресу, ибо доктор Кэтрин Хильдебрант написала монографию на эту тему!

— Однако я сразу могу уточнить, что речь идет о копии, — наконец сказала Кэти. — Этот фон, кусты позади статуи, — фотография была сделана на улице. Оригинал в настоящее время обитает в Национальном музее Барджелло во Флоренции. Однако копия просто бесподобная, это я вам точно говорю, вплоть до окраски мрамора. Но я не понимаю, какое отношение это может иметь к исчезновению Томми Кэмпбелла.

Помолчав немного, специальный агент Маркхэм положил на стол следующую фотографию. На ней крупным планом была снята голова статуи — венок из виноградных кистей, широко раскрытый рот, выпученные глаз. Теперь, в отличие от первого снимка, Кэти сразу же заметила: на этой фотографии что-то не так.