Скандальные желания

Мик шел по коридору к лестнице и мысленно обзывал Сайленс упрямой противной девчонкой. Увидев ведро с тряпкой, забытые служанкой, он пнул их ногой. Грохот летящего ведра ему понравился, но настроения не улучшил. Почему Сайленс не подчинялась ему? Почему не сидела покорно в спальне? Он понятия не имел, что будет делать, если Сайленс опять решит ослушаться его. Мик не хотел применять силу, но других наказаний, кроме как взять и хорошенько ее отшлепать, он придумать не мог…

Внизу лестницы Мик остановился и уставился невидящим взглядом на небольшую картину, висевшую в углу. Это была средневековая мадонна с младенцем на руках. Вокруг их голов сияли золотые нимбы, лицо Марии странного оливкового оттенка казалось недовольным и надменным.

Что же это такое? Сайленс живет в его доме всего два дня, а раз и навсегда заведенный порядок уже катится к черту.

Позади него закашляли.

– Проклятие, что тебе нужно, Гарри? – не оборачиваясь, спросил Мик.

– Прошу прощения, но Берт очень расстроен, что миссис Холлинбрук удалось его обмануть, и я подумал…

Мик покачал головой:

– Нет, это я сейчас обсуждать не намерен.

– Мм-м… ясно.

– Еще вопросы?

– Бран хотел узнать, когда ты собираешься поговорить с владельцем «Александра».

Тут Мик повернулся и сказал:

– После ужина, но не раньше полуночи. Пусть он спокойно заснет в своем огромном доме, думая, будто Мик О’Коннор забыл, что ему не заплатили дань с его чертова корабля.

Гарри озабоченно сжал губы, а потом заявил:

– Может, он будет спать. Но у него есть охрана, которая уж точно глаз не сомкнет.

– Без сомнения. Поэтому я возьму с собой Пэта и Шона. И, конечно, Брана. – С этими словами Мик направился вперед по коридору.

– Думаешь, этих парней хватит? – Гарри торопливо пошел следом за хозяином.

– Да. Когда он пойдет спать, мы уже будем ждать его в комнате. – Мик распахнул двери, ведущие в спальню. – Я думаю, когда он увидит четверых вооруженных мужчин, то здорово испугается и сделает все, что мы ему скажем.

Мик зашел внутрь и остановился. Его постель была огромной, балдахин поддерживали четыре колонны толщиной с человеческую ногу. У него бывали веселые ночи, когда он умещался тут с двумя-тремя девицами, и, судя по размерам кровати, это был не предел.

На таком ложе любой выглядел бы карликом – но только не страшный черный пес, который занимал сразу несколько подушек. Он лежал на спине, выставив живот и подняв вверх все четыре лапы. Морда у него была повернута в сторону, из пасти торчал язык.

– Что, – тихо начал Мик, – Лэд делает на моей кровати?

Услышав имя, пес открыл маленькие поросячьи глазки и с безумным восторгом уставился на хозяина, виляя тонким, как хлыст, хвостом.

– Видишь ли… – Гарри почесал за ухом. – Я увидел его на заднем дворе, и он выглядел очень уж несчастным. Вот я и решил, что негоже будет оставить там пса в одиночестве.

– Вон отсюда! – крикнул Мик собаке.

Одно мгновение – и Лэда было не узнать. Он прижал остроконечные уши, испуганно выкатил глаза и, прижимаясь к кровати, виновато пополз на животе к краю.

– У него что, грязь на лапах? – в ярости спросил Мик.

– Ой, и верно! – глянув на собаку, воскликнул Гарри, как будто сделал важное открытие.

– Черт. – Мик с отвращением наблюдал за перемещением Лэда. Когда тот наконец очутился на полу, то решил, что уже достаточно попросил прощения, и начал радостно прыгать вокруг Мика.

– Он ведь даже не мой пес, – заявил он.

Лэд сел и, высунув из пасти язык, преданно уставился на пирата. Он совершенно не обращал внимания на Гарри, который на самом деле являлся его хозяином.

– Пес от тебя в восторге, – сказал охранник.

– А я от него – нет, – заметил Мик. – Выведи этого зверя обратно на двор и скажи служанкам, чтоб поменяли мне постель.

– Конечно-конечно, – отозвался Гарри, продолжая, однако, стоять на месте. Он кашлянул и спросил: – А как насчет миссис Холлинбрук?

– Что с ней? – развернулся к нему Мик.

– Ну… – Гарри заморгал. – Я думаю, что небольшая прогулка по дому пойдет ей и девочке на пользу.

Мик так громко фыркнул, что Лэд насторожил уши.

– Эта женщина будет сидеть взаперти до тех пор, пока не поймет, что обязана мне подчиняться.

– Значит, она и сегодня не станет ужинать с нами? – спросил Гарри. Надежда все еще светилась в его взгляде.

– Если не изменит поведение – то нет, – твердо ответил Мик. – И сама Сайленс, и ее чертенок будут сидеть в комнате до тех пор, пока она не перестанет быть такой упрямой. Еду я буду давать только ребенку, а сама пусть голодает.

Гарри отвел глаза и принялся изучать стену.

– Что еще? – воскликнул Мик.

– Ну, я просто давно заметил, что если со слабым полом обращаться помягче, то можно многого добиться.

– Разве я не дал ей кровать и комнату, достойную королевы? – обманчиво спокойным голосом спросил Мик.

– Да, но…

– Разве я не вел себя гостеприимно?

– Ну… – Гарри растерянно замолчал, не зная, что сказать.

– И все, что я требую взамен, – продолжил Мик, энергично разрезая воздух ладонью, – это чтобы Сайленс ужинала со мной. Ни одна женщина себя так со мной не вела. Они все мне подчинялись.

– Да, но те дамы, с которыми ты общался до нее, были в основном служанки или шлюшки, – заметил Гарри. Он говорил чистую правду, но благоразумно отступил на шаг. – А миссис Холлинбрук – совсем другая.

Одно мгновение Мик пристально смотрел на своего друга. Боже, неужели он настолько потерял авторитет, что теперь Гарри дает ему советы, как общаться с женщиной? Он получил, что хотел, Сайленс теперь живет в его доме. Все должно было идти совсем по-другому.

Точнее, все должно было идти так, как раньше.

– Почему Сайленс не может просто жить тут и быть счастливой?

Гарри ответил, пожимая огромными плечами:

– Может, потому, что миссис Холлинбрук – женщина. Они на все смотрят по-другому.

– Я свой приказ не отменяю, – сказал Мик. – Хоть Сайленс не служанка и не шлюха, но я, черт побери, научу ее слушаться меня.

Гарри и Лэд одновременно глянули на пирата. В их одинаковых карих глазах читался печальный упрек. Мик махнул рукой и раздраженно воскликнул:

– Все, оставьте меня в покое!

Мужчина и собака пошли к двери.

– И больше не пускай пса в дом! – крикнул им вслед хозяин.

Наступил вечер, и Сайленс сходила с ума, сидя в четырех стенах своей спальни.

– О’Коннор не может держать меня взаперти, как преступницу! – в который раз восклицала она, ходя по комнате.

– Да, мэм. – Финелла и на этот раз ответила ей с завидным терпением, хотя слушала стенания хозяйки почти целый день.

Сайленс поморщилась и сказала уже более спокойным тоном:

– Прости меня. Просто это… какое-то средневековое варварство. Кем он вообще себя возомнил? Языческим богом?

– Нет, мэм, – серьезно ответила девушка, – богом мистер О’Коннор себя не считает. Может, королем или даже кем-то вроде султана, что правят в заморских странах.

– Вот-вот, и оттого он такой высокомерный. – Сайленс подошла к окну. На него повесили очень милые шторы розового цвета – наверное, для того, чтобы скрыть толстенные решетки. Она посмотрела сквозь прутья на улицу и опять воскликнула:

– Нет, это невозможно! Я тут сойду с ума. Если ему наплевать на меня, то пусть хотя бы подумает о дочери.

И тут, словно подтверждая ее слова, захныкала Мэри Дарлинг. За эти дни девочка изучила спальню вдоль и поперек. Ее целый день ругали, чтобы не подходила близко к камину, дважды вытаскивали из-под кровати, и теперь малышка сидела с миской и ложкой в качестве игрушек и капризничала от скуки.

Сайленс взглянула на пустую тарелку из-под каши, которая осталась после ужина, и у нее заурчало в животе. Она сказала Финелле, чтобы та перестала таскать ей еду. Из-за ее утренней стычки девушке и так досталось, как, впрочем, и Берту. Не хватало еще, чтобы Мик поймал их за воровством еды.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.