Страница 2 из 15
Для размещения ученых, корреспондентов, путешествующих и любопытных (плата обязательна для всех!) Генри Смит быстро соорудил нечто вроде гостиницы, открыл ресторанчик, прачечную, небольшой магазин.
Исключений фермер не делал ни для кого. В конце лета к нему приехал из Филадельфии брат жены. Генри радушно принял его в доме, но как только шурин пожелал посмотреть прозрачную сферу, довольно твердо заявил:
— Двадцать долларов, Джимми, Ты уж извини — дело есть дело, и в деньгах, как ты знаешь, родственников не бывает. — Генри немного сощурился, выжидая, как шурин отнесется к сказанному.
Брат жены тоже понимал, что бизнес — есть бизнес, с уважением и не без зависти смотрел на счастливого обладателя доходного чуда, медленно потягивал бренди, но выкладывать двадцатку не спешил.
— Растет она, сфера?
— Нет, все такая же. Это немного успокаивает ученых. Не так тревожно все-таки.
— Верно. А что они говорят? Откуда взялось это пятно в пространстве?
— Думаю, толком еще сами не знают. Большинство, в том числе и профессор Эверс, считают, что это… как это он говорил?.. Проявление мира, который соседствует с нами, больше того, находится внутри нас, как мы находимся внутри него.
Джимми свистнул, пощупал себя за бока, грудь, плечи.
— Вот здесь? Везде, говоришь?
— Понимаешь, я тоже не мог представить себе всего этого, но на днях мы с профессором Эверсом, вот как с тобой, сидели здесь на веранде, и он мне объяснил кое-что. Довольно просто и доходчиво. Раньше не были известны радиоволны, а вот теперь мы слушаем передачи, смотрим телевизоры. Все пространство пронизано волнами, они проходят через все, кроме металлов, мы ведь это знаем с тобой еще с колледжа, проникают сквозь нас свободно и как бы живут своей жизнью, не очень-то мешая нам. Вот здесь, в груди, в пояснице, в руках — везде можно было бы установить малюсенькие приемнички, и они бы принимали музыку, в них звучали бы речи конгрессменов и голоса эстрадных певичек. В каждой точке пространства бурлят эти волны, не замечаемые нами, но пронизывающие нас. Эверс допускает, что между частицами, из которых мы состоим и которые разделяются огромными расстояниями — по сравнению с их размерами, — живут еще и еще частицы, составляющие иные образования, ну, вроде иные миры. Это тем более возможно, говорит он, потому что теперь и частицы считаются уже не частицами, как в те времена, когда мы учились, а волнами.
— Знаешь, Генри, для меня это очень сложно.
— Для меня тоже, — рассмеялся фермер.
— Ну, не говори, ты вот здорово усвоил эту премудрость!
— Приходится. Теперь у меня на ферме ученых больше, чем батраков. Давай выпьем еще по стаканчику.
— Идет. Будем здоровы! — Джимми отпил и поставил стакан, продолжая внимательно рассматривать Генри. — Да, общение с учеными, я вижу, пошло тебе на пользу. Чего доброго, ты и сам станешь магистром. Советами им помогаешь?
— Да как сказать… Присматриваюсь все больше, — осторожно ответил Смит, уловив, наконец, иронию в вопросах шурина.
— Что и говорить, полезно прислушиваться к тому, о чем спорят ученые. А как они считают, мир этот, выпучившись на твоей тропинке, сигналы о себе подает или, может, за нами наблюдать намерен?
— Не знаю. Может быть, он даже случайно проявился. Правда, доктор Риге, он самый из них восторженный, увлекающийся, такую идею высказывает — не исключено, что сфера, похожая на гигантскую линзу, словно глаз, наблюдает за нами. Но все другие говорят, что это досужие сказки доктора Ригса.
— Сказки-сказки, — сказал шурин, — но тебе-то реальные доходы…
— Иначе нельзя, — вздохнув, согласился Генри.
Он вспомнил разговор с доктором Эверсом.
Проявление одного мира в другом, по словам доктора, вполне может произойти под воздействием огромной энергии, выпущенной на свободу в этом другом мире. Конечно, нужны для этого и какие-то дополнительные условия: энергия в немалых количествах с давних пор сплошь и рядом выделяется на нашей планете. А сфера появилась пока лишь в одном месте…
Впрочем, кто знает, может быть, эти дополнительные условия, о которых толковал доктор и которые не ясны ни самому Эверсу, ни его ученым собратьям, может быть, эти условия — сложились, и теперь каждый ощутимый сброс энергии на нашей планете, каждый взрыв, безразлично — непредвиденный или преднамеренный, тайный или явный, будет порождать такие вот волдыри? Что же тогда будет с Землею? Покроется вся вот этими сферами? А жить — как? Ну, как?..
Последние слова Генри, видимо, произнес вслух, потому что шурин с удивлением уставился на него.
— Ты что, никак заговариваться начал? Смотри… — он не договорил, выразительно пошевелил пальцами возле лба.
Смит молча отодвинул опустевший стакан и решительно поднялся. Приятно, конечно, поболтать с родственником, но бизнес есть бизнес: самое время проверить, как там дела у ребят, охраняющих участок от вторжения посторонних…
ВРЕМЯ, НАЗАД!
Борьба должна вестись честно и только честно. Пусть победит достойный!
В конце августа, ночью, меня вызвали к президенту Академии наук. Одновременно со мной к главному зданию Академии подъехал директор Института нейрокибернетики, тоже недоумевавший, почему его потревожили в столь поздний час. Оказалось, что, кроме нас двоих, президент вызвал на экстренное совещание еще нескольких руководителей научно-исследовательских институтов.
— Товарищи, — начал президент, — я должен ознакомить вас с радиограммой, полученной сегодня вечером из Соединенных Штатов.
Радиограмма была адресована академиям наук и научным обществам двенадцати стран мира. Составленная обстоятельно, она со сдержанной тревогой сообщала о загадочном явлении в штате Мэриленд.
В ночь на 25 августа на ферме мистера Вейса загорелся сарай. Пожар был локализован, но загасить его оказалось невозможно. Вскоре огонь прекратился также внезапно, как и возник, а над пожарищем вдруг вспыхнуло ярко-фиолетовое сияние. Воздух над этим местом по непонятной причине начал светиться.
К утру, наконец, удалось рассмотреть, что свечение исходит от какого-то сигарообразного тела длиной около двенадцати футов. Каким образом этот загадочный предмет очутился в сарае, никто, в том числе и владелец фермы, не мог объяснить.
О происшествии на ферме Вейса сообщили правительству штата.
В девять утра на ферму приехал профессор Мэйтаунского университета Дональд Рив и доктор Куртад с сотрудниками. Ими было установлено, что тело радиоактивно. Интенсивность излучения достигала пятидесяти рентген на расстоянии двухсот ярдов.
Ферма Вейса была немедленно окружена кольцом специальной охраны. Тотчас же началась эвакуация из прилегающего района.
В течение всего дня 25 августа велись непрерывные наблюдения. Свечение постепенно угасало, а к шести вечера практически прекратилась и радиация.
В восемь вечера из снаряда раздались звуковые сигналы, напоминающие приглушенные удары в колокол.
В десять вечера к месту происшествия прибыла авторитетная комиссия в составе представителей Федерального правительства и видных ученых разных специальностей.
Комиссия, выслушав сообщение профессора Рива и доктора Куртада, сочла необходимым тотчас же приступить к исследованию непонятно откуда появившегося тела-снаряда.
Учитывая сложность создавшейся обстановки и чрезвычайную опасность, которая может возникнуть в связи с появлением таинственного снаряда, комиссия нашла целесообразным обратиться к ученым разных стран мира с просьбой попытаться совместными усилиями установить, что же представляет собой снаряд.
Президент Академии наук закончил чтение радиограммы и обвел взглядом всех присутствовавших на совещании, как бы желая угадать, какое впечатление произвел документ. Мы собирались с мыслями, стараясь осознать случившееся. Вероятно, каждый в ту минуту подумал: «Неужели свершилось?». Развитие науки последних десятилетий подготовило людей к мысли о возможности получения вестей из Вселенной. Предположение, что окружающие нас миры могут быть населены разумными существами, уже давно перестало быть кощунственным и перешло из области фантазии в ведение науки, но… Но так вот, вдруг, узнать о невероятном событии!.. Нет, с этим трудно было освоиться. Пожалуй, многие не без горечи подумали: «Почему не на нашей земле?!» Однако никто не спешил высказывать своих суждений. И это было понятно. Из радиограммы мы узнали не слишком много, хотя комиссия, вероятно, сообщила все, что ей было известно.