Билет в ад

Джорди вынул из кармана мобильник, и врач продиктовал номер.

— Но, боюсь, как бы это не затянулось надолго, — продолжал он. — Здесь рядом есть кафе, возможно, вам удобнее будет подождать там. Сегодня нет ни снега, ни тумана, так что вы легко его найде…

— Но я хочу остаться с Давидом! — перебила Шарли. — Мне нужно…

Она почувствовала, как рука Джорди слегка сжала ее руку.

— Шарли, лучше послушай доктора. Мы пойдем в это кафе и спокойно подождем…

Шарли с трудом сдержалась, чтобы разом не выложить доктору все как есть: «Мой сын — результат неудачного медицинского эксперимента, его мать — то есть я — была наркоманкой. У него невероятная память. Иногда он… словно вспоминает будущее. А в последнее время у него начали проявляться и другие способности, о существовании которых… и тем более о развитии я даже не подозревала!..

Ах да, совсем забыла: дело в том, что я убила его отчима, буквально у него на глазах… Кухонным ножом. Как вы думаете, это могло стать причиной шока? Или дело скорее в тех двух типах, которые гнались за нами, собираясь захватить и куда-то увезти? Мы избавились от них всего пару часов назад…»

Она чувствовала, что голос разума слабеет. Еще немного — и она полностью слетит с тормозов… Джорди прав: нужно отсюда уйти. Иначе у нее случится нервный срыв, и тогда…

Она без возражений позволила ему вывести себя из приемной. Затем, пройдя по коридору, они вышли во внутренний дворик больницы. Очертания старинных каменных корпусов казались размытыми из-за полупрозрачного тумана, окутавшего Лавилль-Сен-Жур.

49

Цок… цок… цок…

Пальцы Вдовы с длинными ярко-красными ногтями выстукивали безумную сарабанду по оцинкованной стойке бара. Она сидела на высоком табурете, с деланой небрежностью скрестив длинные ноги, и ее глаза поблескивали в красноватом сумраке «Эль Паласио» — все портьеры в клубе были задернуты, чтобы создать более интимную обстановку.

Она не испытывала никакого удовольствия от присутствия здесь, но это место сразу пришло ей на ум как самое подходящее для допросов. Что ж, тем хуже: придется потерпеть эту потрепанную роскошь и поддельные украшения…

Мало-помалу кольцо вокруг «мадам Тевеннен» сжималось: буржуазная семья, Бургундия, наркотики, не совсем обычная реабилитационная клиника, курс лечения в которой продолжался неоправданно долго, затем бегство… Не хватало самого главного: истинной личности. Узнав настоящее имя своей жертвы, Клео узнала бы самое главное — как разыскать ее семью.

Но теперь она знала, кто сообщит ей это имя.

Ольга сделала человеку знак приблизиться. Это был уже третий. Устный приказ разошелся даже быстрее, чем если бы Клео отправила по электронной почте рассылку типа «Живо-тащи-сюда-свою-задницу» всем подчиненным: ей нужен был какой-нибудь наркоман, проходивший курс лечения в Бургундии примерно лет десять назад; она всего лишь собиралась задать ему несколько вопросов; наградой должна была стать щедрая доза наркотика. Надо ли говорить, что в кандидатах недостатка не оказалось. Ольга, выполняя обязанности секретарши, представляла их хозяйке по очереди. Все это напоминало какую-то пародию на шоу «Стань звездой», и в другое время Клео от души позабавилась бы, но сейчас, когда речь шла о тридцати четырех миллионах евро, она сидела как на иголках и думала лишь о том, чтобы не обнаружить своего нетерпения перед посторонними.

При виде очередного соискателя она невольно наморщила нос — не столько потому, что от него сильно воняло (не сильнее, чем от остальных наркоманов, хотя и они пахли отнюдь не розами), но потому, что его редкие волосы, сероватая кожа и крайняя худоба, еще подчеркнутая толстой зимней курткой, производили крайне отталкивающе впечатление.

— Это Жоко, — слегка официальным тоном объявила Ольга.

Вдова изобразила на лице улыбку — настолько фальшивую, что буквально почувствовала, как пудра осыпается с ее лица.

— Ну подойди же, — подбадривающим тоном сказала Ольга. — Тебе надо будет просто повторить то, что ты недавно рассказал мне.

Жоко неуверенно взглянул на сидевшую перед ним хозяйку заведения — она была известной личностью, но немногие осмеливались подходить к ней на близкое расстояние. За много лет она стала чем-то вроде городской легенды — призраком, чьи смутные очертания можно порой разглядеть лишь в окне шикарного «мерседеса» или у двери дома в богатом квартале, кем-то вроде Милен Фармер, за которой зачарованно наблюдают многочисленные фанаты с блуждающими глазами и исколотыми руками…

Несколько секунд Жоко стоял неподвижно, не осмеливаясь поднять глаза на это загадочное существо и не в силах понять, является ли оно самым красивым или самым уродливым из всех, что он видел за свою жизнь, самым отталкивающим или самым возбуждающим… На лице существа промелькнуло нетерпение — веки дрогнули, губы на миг сложились в раздраженную гримасу… Взгляд Жоко переместился от этих губ к маленькому носу, к изящно очерченным скулам, к миндалевидным глазам, растянутым чуть ли не до самых висков… Ненависть, которую он прочел в этих глазах, сперва оледенила его, потом заставила прийти в себя.

— Э… так вот… Ольга мне сказала, что вы ищете одну бывшую пациентку клиники… в Бургундии… — Он не стал уточнять, какой именно клиники, поскольку Вдова вряд ли пригласила бы его для беседы, если бы речь шла, например, о клинике пластической хирургии.

Клео слегка кивнула, и ее лицо на миг осветилось красноватым светом лампы над барной стойкой.

— Я тоже лечился в той самой клинике, — продолжал Жоко. — Примерно в то же время, десять лет назад. Тогда я еще верил, что смогу вылечиться, — добавил он с ноткой печали в голосе. — Я сам оттуда родом. Из Дижона. Тогда я еще не подсел на иглу так прочно… И они сами меня позвали.

— Кто — «они»?

Жоко невольно вздрогнул, услышав высокий и резкий, как будто механический тембр этого голоса: «Кто — ониии?» — словно этот вопрос задал робот.

— Сотрудники клиники… Точнее, волонтеры. Я тогда жил в сквоте… на улице Бербизи. — На всякий случай Жоко решил не упускать ни одной подробности, чтобы Вдова ни на минуту не усомнилась в правдивости его истории. — Они часто появлялись в том квартале. Вели с нами разговоры за жизнь, иногда подбрасывали кой-какую работенку… Рассказывали о той клинике…

— Рассказывали… — задумчиво повторила Вдова, нежно промурлыкав звук «р».

— Да. Она находилась недалеко от города Лавилль-Сен-Жур. Шикарное заведение, что-то вроде загородного дома отдыха для богатых пенсионеров, — добавил Жоко, слегка приободренный тенью улыбки на лице слушательницы. — Только вот стариков там как раз и не было…

Нам сказали, что на нас хотят испробовать новый метод лечения от наркозависимости. И что нам не надо будет за это ничего платить. Все совершенно бесплатно — и лечение, и проживание, и еда… Только нужно будет в точности выполнять все предписания. А если мы вдруг захотим уйти — то без проблем. Никто нас не будет удерживать…

Жоко немного помолчал, видимо ожидая реакции собеседницы. Но, не дождавшись, снова продолжал:

— Ну и, в общем, мы согласились…

— «Мы»? — переспросила Вдова.

— Да, я… и одна моя подружка. То есть даже не подружка… просто девчонка, с которой мы вместе тусовались…

Он заметил, как во взгляде Вдовы вспыхнул интерес, и шестым чувством, развившимся за долгие годы бродячей жизни, понял, что вожделенные десять граммов уже почти у него в кармане.

— И что же происходило в этой клинике?

— Ну, я одно могу сказать: эта их методика и правда работала, — ответил Жоко, и в его голосе прозвучало нечто похожее на сожаление. — Поначалу, конечно, тяжело было, но потом все стало проходить… даже, я бы сказал, как-то очень быстро и без особых мучений… Все бы ничего, но мне стали сниться какие-то очень странные сны… Кошмары. Очень… нехорошие. И они все время повторялись…

— А что в них было странного?

— Они были… как воспоминания. Но не такие как обычно, а… В общем, разница была как между фильмом по телику и в 3D-кинотеатре. И даже после того, как я просыпался, эти воспоминания никуда не исчезали, они даже как будто вытесняли настоящую жизнь… Я как будто продолжал жить в них наяву. Раньше они никогда не приходили — это были воспоминания из детства… самого раннего, чуть ли не с самых первых дней жизни… Я и не думал, что можно помнить такие вещи… а чаще всего их даже не хотелось вспоминать, — мрачно добавил он. — Наверно, и с другими пациентами было то же самое — они все выглядели как зомби… Моя подружка в конце концов не выдержала. — Взгляд Жоко на мгновение потерялся где-то над головой собеседницы. — Дело в том, что, когда она была совсем маленькой, с ней проделывали ужасные вещи… и она не выдержала этих воспоминаний. Застрелилась. Разнесла себе голову вдребезги…