Страница 25 из 254
Что за явления могли способствовать образованию столь грандиозных вулканов на сравнительно небольшой планете, какой была Дальняя, до сих пор оставалось неразрешимой загадкой. Джастина, конечно, изучила научное обоснование этого явления, изложенное в многочисленных статьях: колоссы, подобные горе Геркуланум, могли существовать только благодаря сорокапроцентной силе тяжести — в мире с нормальной гравитацией, подобном Земле, они обрушились бы под собственным весом. Отсутствие же тектонической плиты свидетельствовало о том, что лава просто накапливалась в одном и том же месте на протяжении многих тысячелетий.
Впрочем, никакие холодные размышления не могли уменьшить впечатления от развернувшегося перед ней величественного ландшафта. Ее окружала первобытная мощь и энергия, и нигде больше сила планеты не проявлялась с такой неукротимой яростью. И Джастина, сидя в маленьком жалком аппарате, решилась на безумную попытку подчинить ее своей воле, заставить выполнить свое желание.
Первые утренние лучи засияли на сланцево-сером небе в конце каньона, и она ощутила, что ее руки в полетных перчатках слегка дрожат. Она проклинала чертову Эстеллу Фентон. Даже осознание того, что Эстелла привязана к скале в таком же гиперглайдере в паре километров отсюда и видит тот же враждебный пейзаж, не помогало ей успокоить нервы.
— Шторм начинается, — донесся по радио чей-то голос.
На Дальней не было киберсферы; в сущности, за пределами Армстронг-сити и других крупных городов здесь не действовали никакие современные виды связи. Лет сто назад вокруг планеты летало несколько спутников, обеспечивающих зону покрытия над океаном и дальними районами суши, но Хранители Личности сбили их давным-давно. Теперь оставалось уповать на простое радио, хотя турбулентная ионосфера Дальней не способствовала устойчивой связи.
— Наблюдается какое-то движение. Ветер усиливается.
Джастина уставилась в прозрачный купол кабины, но не смогла заметить никакого движения внизу на скале. Там было нечему двигаться. Ураганы, налетавшие с океана Гонду, попадали между Зевсом и Титаном и с ревом устремлялись в единственный каньон, поэтому еще много веков назад из него были начисто выметены все частички почвы и мелкие осколки камней.
— Деррик! — позвала Джастина. — Ты меня слышишь?
Ответом ей стал только треск помех, усиливавшихся по мере того, как утренний свет заливал каньон.
— Деррик!
Караван грузовиков, внедорожников и мобильных домиков, должно быть, уже далеко, с горечью поняла она. Наземный отряд должен был уйти к подножию Зевса и укрыться от утреннего шторма в глубоком ущелье. Сумасшедшие пилоты гиперглайдеров теперь предоставлены самим себе. Выхода нет.
В уклончивой рекламе и ободряющих энергичных ознакомительных лекциях это обстоятельство как-то не акцентировалось. Упоминания о нем не было даже в дополнительной памяти, заключавшей в себе навыки опытного пилота. Беспомощно ждать, пока ветер с океана не превратится из легкого бриза в сокрушительный ураган. Ждать и не иметь возможности что-либо изменить. Ждать, ждать. Ждать и волноваться. Ждать, пока ужас из самых глубин мозга не разгорится в ревущее всепоглощающее пламя.
— Как ты, дорогая? — спросила ее Эстелла.
— Отлично. — («Сучка!») — Должна признать, я начинаю немного нервничать.
— Нервничать? Счастливая! Я ужасно боюсь.
Джастина дала поручение эл-дворецкому снова начать предстартовую процедуру проверки всех систем гиперглайдера. Даже при ограниченных возможностях бортовой аппаратуры эл-дворецкий добился превосходного согласования с внутренней системой и почти мгновенно выдал результат. Виртуальная картинка свидетельствовала о полной готовности и исправности машины.
— Напомни еще разок, почему я в это впуталась?
— Потому что это интереснее, чем завтрак, поданный в постель, — ответила ей Эстелла.
— В пятизвездочном отеле.
— На одном из Карибских островов с балконом на море.
— Где в воде резвятся дельфины.
Снаружи стало заметно светлее. Джастина наконец разглядела струйки песчинок, змеившиеся мимо гиперглайдера. Наверное, их принесло с побережья, решила она. Она подключила погодный радар к главному экрану и стала изучать разноцветные пятна, сталкивавшиеся и смешивавшиеся друг с другом. Шторм безусловно усиливался, красные потеки, отмечавшие область высокого давления, просачивались повсюду, словно расширяющиеся свежие раны.
В какой-то мере она была рада, что шторм приближался с запада, подкрадываясь к ней сзади. Это означало, что ей не доведется смотреть, как грозовые тучи хищно поглощают все небо. Она и так была достаточно испугана. Даже сейчас она сомневалась, что решится совершить полет. Можно было просто остаться здесь; гиперглайдер с крыльями, убранными в гнезда под главным фюзеляжем, был сейчас похож на гладкую толстую сигару. Она могла не размыкать креплений, и пусть ветер ревет вокруг, пока все не закончится. Ей говорили, что многие, испугавшись в последний момент, так и поступали. Уже сейчас, в середине сезона штормов, ураган мог бушевать четыре-пять часов.
Через двадцать минут ветер стал настолько сильным, что гиперглайдер начал подрагивать. Если песок все еще летел, ей уже не было этого видно. Экран радара захлестнули красные потоки.
— Все еще здесь? — спросила Эстелла.
— Еще здесь.
— Теперь уже недолго.
— Ага. У тебя на радаре такая же картинка? Некоторые потоки уже достигают скорости в полторы сотни километров в час.
Цифровые значения, отмечавшие скорость ветра, так быстро менялись, что значки стали расплываться. При таком раскладе центр бури окажется над головой минут через сорок или пятьдесят, а она именно этого и ждала. Если сорваться с места сейчас, гиперглайдер просто врежется в подножие Геркулеса.
Радиоэфир наполнился глупыми шутками и нервной бравадой. Джастина не принимала участия в перекличке, но слушала голоса, принесшие неожиданное спокойствие. Они помогли ей избавиться от ощущения одиночества. Тучи уже помчались по небу, постепенно спускаясь все ниже, и закрыли поднимающееся солнце, превратив ясное утро в мрачные сумерки. Вдали она уже видела размытые потоки ливня. Скала вокруг гиперглайдера заблестела от тонкого слоя влаги.
— Ветер поднялся до сотни, — обратилась к ней Эстелла. Ее голос звенел от ужаса, смешанного с радостным возбуждением. — Я готова стартовать. Увидимся на той стороне, дорогая.
— До встречи! — закричала Джастина.
Фюзеляж яростно дрожал и звонко постукивал; сквозь надежно укрепленный колпак кабины стал пробиваться вой ветра. Изображения на дисплеях расплывались, не успевая сфокусироваться на пульсирующих и вибрирующих разноцветных линиях. Ей приходилось полагаться только на основные показания, отраженные в виртуальном зрении. Снаружи не было видно ни стен каньона, ни неба — все исчезло в сером тумане.
И вот настал ее час. Скорость ветра в Сторожевом каньоне превысила сто шестьдесят километров в час. Радар показывал, что передний край шторма сейчас прямо перед ней, бушует вокруг вершины Геркуланума. Эти вихревые потоки и должны унести ее далеко-далеко. Без них полет был бы очень коротким и имел бы весьма печальный конец.
Она положила руки на панель с точечными контактами и обхватила рукоятки пальцами; слоистый пластик потек по ним, предохраняя от последствий неминуемой болтанки. ОС-татуировки на запястьях через точечные контакты образовали связь ее нервной системы с бортовой аппаратурой. Перед виртуальным взглядом появились призрачные руки. По ее желанию у них были длинные тонкие пальцы с зелеными ногтями и сверкающими неоновыми кольцами. Среди иконок материализовался джойстик, и она обхватила его виртуальной рукой. Другая рука стала нажимать иконки, проводя финальную проверку. Как только загорелся последний зеленый огонек, она дала команду бортовой сети выдвинуть крылья.
Утолщения из слоистого пластика под фюзеляжем набухли и превратились в небольшие толстые дельтовидные крылья. Добравшийся до них ветер мгновенно усилил гул. Крепления натянулись до предела. Джастине оставалось только молиться, чтобы углеродисто-титановые якоря, забитые командой сопровождения на пятьдесят метров вглубь в голую скалу, выдержали еще несколько минут.