Инженер

Собственно, вопрос боевого применения силы встал на первое место. Из способностей прямо наносящих урон у меня были молнии, которые, по идее, хорошо работают против роботов, телекинез, которым можно как угодно шатать не форсюзера, не могущего оказать сопротивление, барьер, которым можно защититься от чего угодно, предвидение, телепатия, боевая медитация, самолечение…

Вообще, никаких серьёзных боевых навыков бытность архитектором мне не даёт – основной вектор развития – небоевые и условно-боевые сложные навыки. Например, ковка, медицина, поглощение энергии, ментальные навыки вроде обмана разума или телепатии и, конечно же, усиление собственного тела, которое, при помощи медицинских навыков может достигать внушительных величин.

Именно на это я и делал ставку в вопросе выживания – стреляло тело Шепарда неплохо, но надо было и свои навыки иметь, а не пользоваться вечно чужими.

Корабельное время – девять вечера.

Вернувшись в свою каюту, я застал там горячий ужин на подносе – корабельный кок вроде бы в игре жаловался, что в рационе только армейские пайки? Это так, еда была привычна разве что солдатам и слишком утилитарна – немного овощей, немного мяса, без особого вкуса, зато полезна. Организм набросился на калории с жадностью. Доев всё, что мне принесли, я решил прилечь и, посмотрев на часы, рухнул на кровать…

Где меня и застало утро. Давно я уже не спал больше четырёх часов, но на этот раз организму требовались силы для восстановления. Пора было познакомиться с галактикой поближе. А начну ка я… начну с Джейкоба. Я не приемлю политику цербера, так что оставим этого негра под знаком вопроса – если будет свой, тогда…

В игре Джейкоб постоянно торчал в оружейке, вот только в реальности, которой стала игра он перемещался по всему кораблю.

Вообще-то на больших кораблях, где долго идти от места работы к месту проживания каюты экипажа были распределены по всему пространству – в «СЗР Страж», который я создал незадолго до путешествия, каюты и системы жизнеобеспечения были по всему корпусу. Таким образом человек мог прослужить всю жизнь и ни разу не побывать в других отсеках корабля – всё, что надо – рядом.

Джейкоб обнаружился у повара, где был кабинет старпома, то есть Миранды и медотсек. К доктору Чаквас тоже стоит заглянуть.

– Утречка, – присел я за его столик. Джейкоб было вытянулся и хотел встать, но я его осадил: – во-первых во время еды это необязательно, а во вторых, мы не в альянсе, а гражданские люди.

– Такие гражданские, – кивнул Джейкоб, – доброе утро, капитан.

Повар принёс пайку и мне и мы позавтракали в молчании. После того как всё было проглочено, а есть с удовольствием армейский паёк практически невозможно, Джейкоб обратился ко мне:

– Сэр, могу я задать вопрос?

– Да, конечно, – кивнул я.

– Что вы сделали с «мотыгой»?

– Ты о той винтовке? – не понял я о какой именно мотыге он говорит.

– Да, сэр!

– Спокойно, – опять осадил я его солдафонство, – не в армии. А винтовку я немного довёл до ума.

– Прошу прощенья, сэр?

– Я не знаю, кто её спроектировал, но руки у него растут явно не из нужного места. Для начала, оптический прицел на ней просто необходим, ввиду малой скорострельности, калибр немного маловат – так он чуть не дотягивает до снайперских винтовок. А что это за винтовка, если щит может принять на себя почти весь урон с одного выстрела?

Джейкоб согласно кивнул, а я продолжил: – темп стрельбы у неё хороший, но кучность оставляет желать лучшего. Оставляла, мне пришлось немного удлинить ствол – так кучность немного выше. Увеличил калибр в два раза, соответственно увеличилась мощность заряда. Высокую плотность огня из неё не создашь, так хоть убойная точность будет. И не такая неповоротливая дура, как снайперская винтовка. Хороша что бы стрелять в голову, где броня слабее всего.

Джейкоб задумался, после чего спросил:

– Сэр, у нас же нет оборудования для таких работ! Как вы…

– Секрет, Джейкоб, – улыбнулся я, – его говорят только самым отличившимся спектрам.

Тейлор смотрел на меня с налётом удивления и восхищения. Оно и понятно – модифицировать и довести до ума винтовку в полевых условиях категорически нереально. Поверить он мне не поверил, да я и не старался его убеждать. Просто сменил тему разговора:

– Ты говорил, что ты служишь в Альянсе… получается, ты меня обманул.

– Технически… так оно и было, сэр. Я служил в альянсе, но позже присоединился к церберу. На лице Тейлора отобразилась грусть, – они похоронили всё, чем вы занимались. «Атака гетов на цитадель», вот как это назвали. И я уверен, они знают, что это были не геты, но молчат, что бы спасти свои задницы.

– Понимаю, – поморщился я, – они упустили очень много времени. Уверен, если мы поторопимся, то сможем хотя бы заложить фундамент нашего выживания.

– Я о том же, сэр. «Цербер» не сидит сложа руки и не верит в сказки политиков цитадели.

– Пусть так, – кивнул я, – я тоже не на стороне цитадели. Но и церберу верить нельзя. У них плохая репутация, но это ещё полбеды, хуже всего то, что они оправдывают свою репутацию.

Джейкоб задумался. Во время разговора я очень слабо использовал силу, что бы мои слова достигли его ушей.

– «Цербер» – единственные, кто что-то делает, сэр, – кивнул Джейкоб.

– Тогда спрошу прямо – если я буду собирать армию, в которой не будет «призрака» и его цербера и идеалов именно человечества, ты пойдёшь со мной.

– Да, сэр! – тут же ответил Тейлор. Искренне.

– Понимаю, – кивнул я, – не надо так громко. Первое, что стоит усвоить, сержант, это то, что я не подвержен пропаганде альянса. Сейчас я срать хотел на альянс и на цитадель – они бегут от проблем, а значит не заслуживают спасения. Я говорю о политиках и политике, а не о гражданах.

– Сэр? – не понял Тейлор.

– Когда я говорю «не заслуживают спасения», то имею в виду, что азарийская демократия строится на мнении большинства. А «большинство» подчиняется стадному инстинкту и легко поддаётся убеждению. А значит разумного правления нет ни у азари, ни в цитадели, куда так радостно смотрит альянс. Когда начнётся война, а она начнётся, должна смениться политика. И новая политика должна быть намного эффективней, предусматривая идеальный баланс между авторитарностью и демократичностью. Власть должна быть у тех, кто может ей распорядиться во благо всех, но и народ, вне зависимости от расы и вида должен иметь возможность повлиять на политику. Это будет нелегко сделать, но я верю, это возможно.