Котуйская история

- Троих смертельно ранило.

- Поверните дело так, что люберецкие не поделили с соседями контролируемую территорию, чеченцы должны быть вычеркнуты из этой истории.

- Александр Борисович, я уже отдал в следственный отдел подобное распоряжение, так что любое упоминание участия чеченской группировки в этом инценденте больше не коснется ушей чеченских, политических лидеров.

Во время следствия, свидания Алексею были строго запрещены, адвокат изредка передавала ему весточки от мамы и Галинки, они же приносили ему ежемесячные передачки. Деньги делали многое, Лешку поддерживала братва с воли, все понимали в каком положении он оказался: только один он выжил из его группы и дальнейшая выдержка перед ментами, давала Лехе право на уважение. Его изредка вызывал офицер охраны и приводил в комнату, из которой Лешке удавалось сделать коротенькие звонки по телефону своей девушке и матери. Иногда он радовал их письмами, которые отправлялись через "гонцов" на волю.

Время приближалось к судебному процессу, назначенного на май месяц. Алексею вменялись уголовные статьи: бандитизм, организация ОПГ и убийство представителей власти, последнее обвинение грозило ему крайней мерой социальной защиты - расстрелом.

В камере он имел особый статус - таких парней уважали везде и практически все. Ему приходили малявы от разных авторитетов, поддерживающих его духовно. Грев шел без проволочек: табак, продукты и даже запрещенные предметы первой необходимости Лехе передавали регулярно. Так что со стороны братвы к нему претензий не было никаких, а вот, что касается официальной власти, (как ему обещал дознаватель) вокруг Алексея постоянно нагнеталась атмосфера нетерпения. Вскоре Лешкино тюремное благополучие закончилось, его перевели из общей камеры в одиночку. Он подал заявление следователю, пытаясь обжаловать действия администрации тюрьмы, но ему дали письменный ответ, что в целях интересов следствия ему категорически воспрещено находиться в общей камере.

Потекли томительные дни ожидания суда. Вскоре он подписал закрытие дела и через неделю получил обвинительное заключение. Со страниц небольшого тома на Алексея вылился поток лжи, он во многом был не согласен и потому решил отстаивать свои действия в суде, надеясь на переквалификацию тяжелой статьи, которая шла вплоть до расстрела.

Рано утром, после завтрака и проверки, тюремщики пристегивали нары к стене, и Лешке разрешалось только сидеть. Если надзиратель увидит в глазок, что он прилег, ему выписывали постановление за нарушение режима содержания. Вечером менты отстегивали нары, и Лешка с блаженством растягивался на тощем матраце и предавался воспоминаниям: вот видится ему родной, филевский поселок, улица и барак, проплыли лица Зямы и Витьки Валеного. Мама в платке, стоявшая возле окна. Вот отец сидит на маленькой кухоньке за столом и, куря махорку, улыбается своей постоянной, приветливой улыбкой. Встает перед глазами образ Сережки Резака, уплывающего одиноко вдаль. Вот Эля блеснула своей лучезарной улыбкой и, махнув рукой, скрылась в Хлудовском парке.

Словно в реальности, вдруг перед Лешкой всплыло родное лицо и стало приближаться. Он боялся открыть веки и спугнуть грезы. Увидел ее голубые, печальные глаза, красивые губы пришли в движение, но он догадывался, что она шепчет ему о любви.

Внезапно его грезы прекратил шум открываемой кормушки.

- Борисов!

- Я.

- Имя, отчество?

- Алексей Николаевич.

- Собирайся с вещами.

- Командир, меня на суд?

- Да.

- Дайте станок побриться.

- Сейчас накажу дежурному по коридору.

Всю ночь он просидел в общем боксе, в котором собирали арестованных, кого - то везли на следствие, а кого - то и в суд.

Первым делом, когда его завели под конвоем в зал, Лешка увидел Галю и мать, они сидели рядом на передних рядах. "Значит, познакомились", - Лешка улыбнулся.

Начался процесс и ничего хорошего он не предвещал. Приглашались свидетели, допрашивались разные лица. Суровый, на вид судья, постоянно делал замечания на реплики людей, стуча деревянным молотком. Затем прокурор "запросил" самую строгую меру наказания. Зал охнул, заволновался. Мать схватилась за сердце и замотала головой. Галинка, обняла ее за плечи и глазами, наполненными слезами, смотрела на любимого, еще не веря, что ему грозит смертный приговор. Лешку увели до окончания перерыва. Мужики и парни, приехавшие вместе с ним на суд, скорбно поджимали губы и сочувственно кивали головами.

- Прошу встать, суд идет, - прозвучал голос девушки-секретарши. Все в зале поднялись.

- Именем Российской Федерации... Лешка не слышал его чтения, он смотрел на родные лица, наблюдая, как они реагируют на слова судьи и только в последний момент он заметил, как лицо Гали засветилось от радости и она, восторженно, протянув к нему руки воскликнула:

- Лешенька!

Он встряхнул головой, как бы разгоняя оцепенение, и услышал последние слова судьи:

- Подсудимый, Вы имеете право обжаловать приговор в течение семи дней, подав кассационную жалобу. Вы согласны с решением суда?

Лешка недоуменно взглянул на адвоката и, увидев, как она два раза кивнула ему головой, произнес:

- Да гражданин судья.

Через минуту, когда адвокат подошла к скамье, Алексей, пропустивший мимо ушей приговор, услышал от нее, что приговорен к пятнадцати годам строгого режима. Ему дали попрощаться с мамой. Он взял за руку Галинку и ничего не говоря, обнял ее. Она перестала плакать и тихо сказала:

- Лешенька, я буду тебя ждать. Слышишь, я все равно буду тебя ждать! Не нужно меня отталкивать, я люблю тебя.

Он едва успел прикоснуться своими губами к ее губам, утвердительно, качнув головой, как ему надели наручники и вывели из зала суда.

В комнате, куда Леху снова завели после приговора, арестанты встретили его с восторженными возгласами.

На следующий день в цветочном магазине прозвенел звонок телефона, Галя подняла трубку и услышала женский голос:

- Галина Алексеевна?

- Да, это я.

- Нам необходимо с Вами встретиться, я от Алексея Борисова.

- Господи, - что-нибудь случилось? - встревожилась Галя.

- Нет - нет, мне нужно передать Вам письмо и небольшой презент.

- Где мы можем встретиться?

- Подъезжайте на Ордынку, найдете по адресу дом и номер офиса, я буду сегодня Вас ждать.

Галя оставила мать в магазине и прибыла по адресу. Женщиной оказалась адвокат Алексея, она передала письмо и белую розу.

- Это от него. Мужайтесь дорогая, я подам жалобу в вышестоящую инстанцию, но если честно, то результат будет прежним. Можно через год подать на пересуд, но Вы сами понимаете, что Алексей чудом ушел от смертного приговора и лучше не злить высокий суд последующими прошениями.

Галя поблагодарила женщину и, выйдя из офиса, с нетерпение распечатала конверт и прочла строки, написанные любимым человеком:

"Здравствуй моя родная! Даже не знаю, какие можно подобрать слова, чтобы выразить тебе свою любовь. Спасибо тебе моя ласточка, что продолжаешь идти со мной. Я не знаю, что меня ждет, как судьба в дальнейшем распорядится моей жизнью, но помни одно, я никогда тебя не забуду, я буду любить вечно.

P.S. У тебя есть свободный выбор, если что... Не забывай меня и хоть изредка вспоминай.

Всегда твой - Лешка".

Галя шла по Ордынке, с розой в руке, все ее мысли были обращены к любимому Леше, она не замечала своих слез, граждан, оборачивающихся ей вслед, с удивленными лицами и немым вопросом: "Кто обидел эту красивую девушку, почему она плачет?"

В этот миг она понимала, что белая роза ей дороже всего на свете. Что он мог дать сейчас ей, находясь в самом сложном положении, пожалуй, теплые слова на листке бумаги, подкрепленные прекрасным цветком. Теперь предсказания цыганки отчетливо врезались в ее сознание - она не могла исправить сложившуюся ситуацию.