Восстание Муканны

Узнав о случившемся, Муканна был глубоко потрясен. Взамен убитого он назначил сипахсаларом человека по имени Сарджам, но тот не проявил большого мужества. На условиях сохранения свободы ему самому и его воинам, которых к тому времени оставалось всего три тысячи, он сдался врагу. Таким образом, внешняя крепость оказалась в руках Саида, и бои за крепость Сиям окончились.

3. Конец Муканны

Узнав, что воины его сдались и внешняя крепость захвачена врагами, Муканна окончательно убедился в крушении своего дела.

Авторы исторических хроник так описывают заключительные события этой эпопеи.

По словам автора «Равзат ус-сафа», Муканна, не сомневаясь в неизбежности своей гибели, собрал близких ему людей, напоил их отравленным вином, а затем сжег их тела. Сам же опустился в хум (большой глиняный кувшин) с кислотой и растворился в ней, однако волосы его остались на поверхности, потому что кислота их не растворила. В том же помещении находилась невольница, которая, поняв, что вино отравлено, не выпила его и спряталась в темном углу. Она открыла Сайду ворота внутренней крепости и рассказала о случившемся.

Автор «Та’рихи Табари» говорит, что во внутренней крепости с Муканной были сто его жен и слуга по имени Тадран. Когда Муканна увидел, что дела его плохи, он заставил своих жен выпить отравленное вино, и они все одновременно умерли. Среди них была женщина по имени Якута. Поняв, что вино отравлено, она не стала его пить, а вылила за ворот платья, но притворилась мертвой и, свалившись, осталась лежать, среди трупов. Оставив жен, Муканна ударом меча убил и своего слугу Тадрана, а сам вошел в пылающую печь и сгорел дотла. Якута открыла ворота воинам Саида и рассказала им о происшедшем.

Мухаммад ибн Джа’фар Наршахи, сведения которого в событиях, связанных с Муканной, мы признали наиболее достоверными, так описывает конец Муканны со слов некоего Али ибн Харуна: «Али ибн Харун, один из дихканов Кеше, говорил: «Бабушка моя была в числе жен Муканны... Она рассказывала, что однажды Муканна, как всегда, усадил жен за трапезу с вином, а в вино насыпал яду. И каждый жене он дал отдельную чашу и сказал: когда я выпью свою чашу, вы все одновременно выпейте свои. Потом они выпили, а я не выпила, я вылила себе за ворот, он (Муканна. – С. А.) не заметил. И все жены упали и умерли. А он подошел к своему личному рабу, ударил его мечом и поднял его голову. По его приказу три дня топилась одна из печей. Прошло много времени, я подошла к печи и увидела, что от него ничего не осталось. И в крепости никого не осталось в живых».

Самоубийство Муканны Мухаммад ибн Джа’фар Наршахи объясняет так: «Причина, по которой он сам себя сжег, заключалась в том, что он всегда говорил: если мои рабы взбунтуются, я отправлюсь на небо, приведу оттуда ангелов и предам их каре». А далее Наршахи пишет: «Он сжег себя, и ничего от него не осталось, а они (последователи его. – С. А.) сказали: «Муканна отправился на небо и пришлет нам с неба помощь...».

Разумеется, мы не можем принять все эти версии в том виде, в каком они изложены упомянутыми авторами. Табари утверждает, что у Муканны было сто жен. Наршахи также пишет в одном из своих рассказов: «Муканна имел сто жен из числа женщин и девушек Согда, Кеша и Нахшаба. Обычай его был таков, где бы ему ни показали красивую женщину, он забирал ее и держал у себя».

История знает немало феодальных восточных государей, у которых было по сто и даже более жен. Однако мы не можем припомнить ни одного вождя народного восстания или мятежа, который отличался бы таким сластолюбием. Не мог быть сластолюбцем и Муканна, поставивший перед собой великие цели и поднявший во имя этих целей крупнейшее восстание в Хорасане и Мавераннахре. Если бы он действительно отдавался любовным утехам, ему не удалось бы увлечь за собой широкие народные массы. По-видимому, из этого и исходил автор «Равзат ус-сафа» Мирхонд, когда он не пересказал буквально версию о конце Муканны и его ста жен. Мирхонд пишет: «Муканна убил своих ближайших соратников, напоив их отравленным вином»; он говорит именно «соратников», а не «сто жен» или даже просто «жен». Между тем этот автор не проявлял особого недоверия ко всякого рода малоправдоподобным версиям.

Конечно, как уже говорилось, Муканна имел жену и семью и, согласно обычаям того времени, мог иметь несколько наложниц. В крепости вместе с ним должны были находиться и члены его семьи и наложницы. Кроме них, здесь могли быть и другие женщины – сто или даже больше. Но у нас нет никаких оснований считать всех этих женщин его женами.

Если допустить, что во внутренней крепости Муканны, кроме членов его семьи, жило много других женщин, то что это были за женщины и кто были их мужья? На этот вопрос отвечают исторические события. Внешнюю крепость Муканны защищало многочисленное войско «людей в белых одеждах». Разумеется, не все эти воины были холостяками. В боях за отдельные области и в столкновениях у самой крепости погибли многие военачальники и сарханги Муканны, и вдовы их после смерти мужей, разумеется, не выходили из крепости и не сдавались врагу. Когда внешняя крепость подверглась нападению, Муканна и его воины не могли оставить этих женщин и девушек под обстрелом вражеских катапульт, в постоянном страхе перед внезапным нападением врага. Поэтому их тоже могли поселить вместе с семьей Муканны в более безопасном месте – во внутренней крепости, в цитадели.

Вполне возможно, что предводители арабского войска и мусульманское духовенство, стремившееся изобразить Муканну безнравственным человеком, воспользовались этим и распространили слухи о том, что он посягает на честь простых людей и силой уводит красивых девушек и женщин. Затем эти россказни в том виде, в каком они передавались врагами Муканны, дошли уже и до составителей исторических хроник. Мусульманские же историки, будучи достаточно беспристрастными, пересказали эти вымышленные истории как реальные факты, включив их в свои сочинения.

Со времени гибели Муканны до написания «Та’рихи Наршахи» прошло сто шестьдесят восемь лет. Слушая рассказ Али ибн Харуна о событиях более чем полуторастолетней давности, автор этой книги мог либо воспринять его в искаженном виде, либо рассказчик, старый человек, не сумел передать ему все достаточно точно. Несомненно, что Али ибн Харун был к тому времени уже стариком, иначе он не мог бы говорить о случившемся сто шестьдесят восемь лет назад непосредственно со слов своей бабушки. При составлении книги этот уже измененный рассказ мог быть подвергнут дальнейшей редакции и приведен в соответствие с известными легендами.

Что же касается сообщений о том, что Муканна убил женщин, дав им выпить отравленное вино, а себя уничтожил в кислоте или сжег в раскаленной печи, то они, по-видимому, правдоподобны. Однако убийство женщин должно было совершиться не при помощи коварного обмана, а открыто и, вполне возможно, с их собственного согласия. Подобных случаев в истории мы встречали немало. Так, во время похода в Индию Тимур напал там на одну из крепостей, заселенную зороастрийцами. Когда войско Тимура, одержав победу, ворвалось в крепость, жители ее решили не сдаваться врагу. Мужчины собственными руками убили своих жен и детей, а затем до последнего вздоха сражались с воинами Тимура, и ни один из них не попал в руки врага живым. Автор «Равзат ус-сафаи Насири» [28], Мирза Ризакулихан Хидаят, описывает более страшную трагедию, которая вместе с тем служит примером героизма женщин. Как сообщает автор, жители Фарса в годы царствования Мухаммад-шаха Каджара подняли восстание. После учиненных шахскими солдатами казней и убийств оставшиеся в живых повстанцы укрылись в крепости Гуляб в Луристане. К крепости подошли солдаты шаха, и здесь произошли жестокие бои. Как говорят, все мужчины были убиты. Предводитель восстания Лур Мухаммад Валихан сумел бежать вместе с сыновьями и двумя телохранителями. Оставшиеся в крепости лурские женщины не захотели сдаваться врагу. Они связали друг друга косами и все вместе бросились с крепостной стены вниз. Так, самоубийством, они спасли свою честь от надругательства врагов. Мирза Ризакулихан Хидаят так описывает эту ужасную трагедию: «Женщины луров, которые были в крепости, крепко привязали свои косы одну к другой и все вместе бросились с вершины крепости Гуляб. И умерли они одновременно, наложив клеймо на сердца солдат, полные тщетного вожделенья». Арабские военачальники относились к своим пленным, особенно к женщинам и девушкам в Хорасане и Мавераннахре, еще более бесчеловечно и бессовестно. Любой воин из армии завоевателей мог позволить себе все, что угодно, по отношению к захваченной им женщине. Он мог сделать ее своей прислужницей, мог попирать ее честь, а если пленница надоедала ему, продать ее другому хозяину, тоже лишенному стыда и совести. И такую жизнь, исполненную бесчестья и позора, пленница должна была влачить до конца своих дней.