Страница 74 из 83
Поэтому на каникулах мы, как обычно, обошлись без путешествия на 'Хогвартс-экспрессе'. В школу мы вернулись через транспортный камин и только за ужином узнали, что вместе с Невиллом Лонгботтомом на поезде приехали и его родители. За гриффиндорским столом среди разновозрастных детей и подростков затесались и двое взрослых, уже начинающих седеть.
Если бы не эта седина и не преждевременные морщинки на лбу и у глаз, их можно было бы принять за школьников. В их поведении не было ничего, что говорило бы о возрасте. Они озирались вокруг с наивным неконтролируемым восторгом, ничем не отличаясь в этом от одиннадцатилеток, впервые приехавших сюда учиться. Мужчина, высокий и узкоплечий, с удлинённым лицом и мягкими волосами неопределённо-русого цвета, был похож на своего сына, бойкая темноволосая женщина довольно-таки заурядной внешности чем-то была похожа на их обоих. Родители Невилла оживлённо переговаривались с учениками, реагируя на их слова с искренним интересом. Невилл сидел по одну сторону от старших Лонгботтомов, Гермиона - по другую и на протяжении всего ужина что-то втолковывала им с видом, исполненным собственной значимости. Сам Невилл относился к присутствию родителей неоднозначно, к радости и сыновней любви на его лице примешивались озабоченность и беспокойство.
За преподавательским столом тоже сидело новое лицо, осанистое, пожилое и весьма упитанное. Хотя о Горации Слагхорне было объявлено давно, в Хогвартсе он появился только после весенних каникул. Это он когда-то научил меня варить зелья, и хотя я совсем не помнил ни самого Слагхорна, ни его уроков, зелья я варить умел и варил их не без удовольствия. Значит, он был хорошим преподавателем, не чета Снейпу. Держался Слагхорн внушительно, он знал себе цену, но внимательный взгляд мог обнаружить, что он чего-то побаивается.
Дамблдор впервые за долгое время выглядел довольным и напоминал кота, втихомолку слизавшего у хозяйки миску сметаны. Это настораживало.
У хаффлпаффцев и равенкловцев не происходило ничего необычного. Финч-Флетчли исподтишка наблюдал за мной, но это было объяснимо. Видимо, он делал это и прежде, только я не обращал внимания. Седрик Диггори переглядывался с Флёр Делакур, всему Хогвартсу еще с бала было известно, что она позволяет ему ухаживать за ней. С Октавией я встретился взглядом еще на входе в зал и поклонился ей издали с подчёркнутой церемонностью. Она всегда держала Диаса с Россетом на растоянии и теперь они, похоже, разочаровались если не в ней, то в возможности сдружиться с ней. За столом они сидели с Луной Лавгуд, которой было всё равно, с кем общаться на тему странных существ, но дружбы у них тоже не сложилось. По их словам, это был полный мозговынос, хотя и забавный.
Дафна в последнее время садилась за стол рядом с Виктором Крумом, а Диана, Астория и Ромильда сидели, как всегда, напротив нас. Удобно, не нужно выворачивать голову и тянуть шею, если вдруг захочешь на кое-кого взглянуть. Мне вообще было удобно с Ромильдой - это Октавии требовалось при встрече целовать ручку и всячески доказывать свою куртуазность и её исключительность, а Ромильде я просто сказал 'привет' и задержал шаг, когда мы шли на ужин. Нет, это была не грубость и не небрежность, это было то, чего достаточно.
Когда ученики собрались за столами, со своего золотого трона поднялся Дамблдор. Одарив зал лучистой улыбкой, директор сообщил, что сегодня здесь присутствуют родители Невилла Лонгботтома, пострадавшие от Пожирателей в Первую Магическую и наконец-то исцелившиеся от тяжёлых травм, нанесённых пытками. Он добавил, что исцеление наступило после того, как они были взяты из клиники на домашнее попечение, и что любовь близких совершила то, чего не смогла сделать медицина. Мадам Спраут согласно закивала, мадам Помфри умилённо вытерла глаза, директор зааплодировал, повернувшись к гриффиндорскому столу, а вслед за ним и ученики. Невилл хмурился, он никогда не любил избытка внимания, его родители улыбались и хлопали вместе со всеми, словно речь шла не о них. В заключение Дамблдор попросил Лонгботтомов с сыном после ужина зайти к нему в кабинет, чтобы, как он выразился, 'посидеть и вспомнить былое'.
Я умышленно ел не спеша и встал из-за стола, только когда директор поужинал и отправился в свой кабинет. Кроме Лонгботтомов, с ним последовали Грюм и Гермиона, которая нисколько не чувствовала себя лишней. Помня о впечатлительности Невилла, я догадывался, что ему предстоит непростой вечерок, но в конце концов это было не моё дело. Если лезть во все чужие дела, на свои времени не останется.
Возможно, я подслушал бы эту встречу, если бы на ней не было Грюма. Его Обзорное Око было артефактом, разработанным специально для того, чтобы видеть сквозь любые покровы и заклинания невидимости, поэтому мой плащ-невидимка был бесполезен для слежки за Грюмом. Бессмысленно также было развешивать у Дамблдора всякие подслушки и следилки, потому что их был способен обнаружить любой умелый и бдительный колдун, к которым уж точно относился старый аврор. Напомнив себе, что при Гермионе и Грюме Дамблдор всё равно не позволит себе ничего лишнего, остальное я был в состоянии додумать сам: 'Ваш сын - Избранный, на нём лежит ответственность за всю Британию, так что гордитесь и не вздумайте отлынивать.' Бедняга Невилл...
Его родители погостили в Хогвартсе еще два дня, а затем исчезли. Видимо, были переправлены домой через директорский камин. Я тем временем обдумывал дело, которое, поразмыслив, причислил к безотлагательным. На конец учебного года намечались события, не предусматривавшие дальнейшего пребывания Дамблдора в Хогвартсе, поэтому кое-что было удобнее сделать прямо сейчас. Например, применить на нём новую гениальную разработку индийского мастера артефакторики Гириша Човдара.
Созданный Човдаром поисковый артефакт работал благодаря тому, что сам оставался хоркруксом, но в бездействующем состоянии он был накрыт щитом. Для активации поиска требовалось временно отключить щит артефакта, а чтобы определить количество хоркруксов, нужно было взглянуть при активированном артефакте на Дамблдора, что вызывало некоторые трудности. Допустим, обруч на голове я мог прикрыть заклинанием невидимости или отвода глаз, но главная проблема заключалась в том, что директор мгновенно почувствует свой хоркрукс, внезапно появившийся рядом с ним.
Даже если Дамблдор догадывался, кто стоит за похищением его системы утечки магии, это были всего лишь беспочвенные подозрения. Появиться перед ним с его хоркруксом означало подтвердить его догадки, но у меня не было особого выбора. Чтобы артефакт показал сведения о числе хоркруксов, Дамблдор должен был находиться в прямой видимости, поэтому как бы я не прятался, достаточно было одного брошенного взгляда в сторону внезапно открывшейся связи, чтобы разоблачить меня. Я придумал-таки вариант, оставлявший хоть какую-то неоднозначность - Дамблдор не сможет точно определить меня, если я буду в толпе учеников и кто-то отвлечёт его на несколько секунд, пока я смотрю на него через артефакт.
Понятно, что отвлекающий должен был оставаться вне подозрений. Он не мог быть слизеринцем, потому что слизеринцы всегда под подозрением, а кроме них я мало кого мог попросить об этом. Равенкловцы отпадали, им не о чем разговаривать с директором. Невилл после отбытия родителей выглядел весьма угрюмым, даже если он и согласился бы помочь, сейчас ему было явно не до чужих проблем. Финч-Флетчли... он сам хотел сотрудничества и никто не удивится, если маглорожденный совершит что-нибудь неожиданное - например, подойдёт с вопросом прямо к директору. Но разум маглорожденного совсем не защищён и доступен Дамблдору даже с его нынешними легилиментными возможностями, изрядно пострадавшими благодаря моим ухищрениям. Прочитает ведь, и тогда проблемы возникнут не только у меня, но и у Джастина.
Решение пришло как-то случайно. Когда я устал над ним думать и отвлёкся, у меня в голове вдруг сама собой выплыла кандидатура Ранкорна, и чем больше я примерял её к ситуации, тем больше она мне нравилась. Ранкорн - союзник Малфоя, насчёт меня у него отдельные инструкции и я наверняка могу обратиться к нему со странной просьбой, которая ничем не затруднит и не подставит его. В тот же день я управился с ужином пораньше и дождался декана около его апартаментов.