Белый свет

Я больше не пытался заговорить, просто шел следом, улыбался и дивился на простой реализм всего этого. Когда мы добрались до нашего дома, Эйприл вошла внутрь за конфетами для раздачи, а я подвел Айрис еще к нескольким домам.

Казары жили через два дома от нас, и мы были в довольно дружеских отношениях, хотя они и были постарше нас. Маргерит Казар открыла дверь, когда мы еще только подходили к ней. Айрис пискнула: «Кафет» ка!" — и бросила свою карамельку на крыльцо, чтобы посмотреть, что ей дадут теперь.

Маргерит громко рассмеялась несколько сценичным, но искренним смехом и сказала:

— Ну разве не хитруля! И могу спорить, этот костюмчик мама сшила сама.

Я кивнул, пытаясь изобразить улыбку. Похоже, лицо еще работало.

Маргерит дала Айрис конфету и подняла на меня глаза. Она была маленького роста, и у нее было симпатичное лицо.

— Бедняга! Ты похож на смерть, разогретую в микроволновке. — Она воздела руки, пародируя испуг.

— Я…я улетал.

Ее глаза расширились.

— Тебя совсем не волнуют твои хромосомы?

— Я не в том смысле улетал. — Я наклонился, чтобы подобрать рассыпавшуюся добычу Айрис. Повисла долгая вопросительная пауза, но я не стал ничего добавлять.

— Передай привет своей милой жене, — сказала Маргерит, когда мы уходили. Она была такой сплетницей, что я содрогнулся внутри, представив, какие истории она будет рассказывать о моем «улете». В конце концов — и это было хуже всего — эти истории вернутся к Эйприл; Ну и ладно. По крайней мере мне начинало казаться, что я не сошел с ума.

Делонги снимали небольшой дом напротив нас, и я зашел к ним последним. Ник Делонг был моим единственным настоящим другом в Бернко. Он преподавал физику и тоже начал работать только в этом году. У него были редеющие светлые волосы и непременная бородка.

Он все время о чем-нибудь беспокоился.

Ник подошел к двери и махнул, чтобы мы зашли в дом. Айрис вывалила свое добро на сильно потрепанный коврик в гостиной. Подбежала такса Ника и схватила пирожок. В одно мгновение личико Айрис покраснело, и слезы брызнули из ее зажмуренных глаз.

— Собачка, НЕТ!?! — завопила она изо всех сил.

Жена Ника Джесси засмеялась удивленным смехом и заперла собаку на кухне.

— Пива? — спросил Ник, и я кивнул. Джесси разбиралась с новой группой детишек, пришедших за угощением, и мы пошли на кухню сами. Такса вынырнула из кухни, Айрис заорала, я втащил собаку обратно.

В конце концов я уселся в деревянное кресло-качалку, потягивая пиво. Айрис сидела на диване рядом с Ником и жевала. Джесси стояла за диваном и с интересом рассматривала Айрис. Они ожидали первенца этой весной.

— Эйприл по-настоящему разозлилась на тебя, — сказала, не глядя на меня, Джесси.

— Она заходила вчера вечером, — с тревогой на лице добавил Ник, Он очень серьезно воспринимал взаимоотношения между людьми.

Я жадно присосался к пиву. Когда я очнулся в «Капле» сегодня днем, мне пришлось приводить себя в форму кока-колой и гамбургерами. Но теперь я решил, что могу позволить себе несколько порций пива.

— Это длинная история, — сказал я, — а мне пора возвращаться к Эйприл.

— Почему бы ей не присоединиться к нам? — предложил Ник. — Джесси, позвони ей, чтобы приходила!

— Это было бы неплохо, — согласился я. — Так даже лучше будет.

Джесси пошла на кухню звонить. Собака снова выбежала, но Айрис уже успела собрать все конфеты в свою сумочку. Собака встала передними лапами на диван и принялась с голодным видом принюхиваться. Айрис каменным взглядом уставилась на нее.

— Ввадная, — оценила она наконец. Собака вернулась на свою подстилку у батареи.

Я открыл дверь для Эйприл, и она одарила меня призраком улыбки. Надежда еще была. Джесси дала ей пива, и она села рядом со мной в складное полотняное кресло.

— Надеюсь, детки не нападут на наш дом, — заметила она.

— Ты внесла тыкву? — спросил я, стараясь звучать, как ответственный член семьи.

Эту попытку она пресекла с ледяным взглядом.

— Откуда тебе знать, есть ли у нас вообще тыква?

— Я сегодня сильно расстроен, — вставил Ник.

— Почему? — спросила отзывчивая Эйприл.

— Ну, во-первых, мою статью отвергли, а потом председатель сказал, что он думает расторгнуть мой контракт на следующий год. — Он мрачно уставился в пол. — Я так старательно трудился над своими лекциями, а такое впечатление, что всем наплевать.

— О чем была статья? — спросил я, дабы отвратить долгую дискуссию по поводу карьеры Ника. Если его не остановить, он может обсуждать свои перспективы до глубокой ночи. А Эйприл будет сидеть с таким видом, будто ей очень интересно. Вот этого я терпеть не мог.

Стоило мне пожаловаться на что-либо, как она тут же начинала сердиться, что я могу быть несчастным, когда она идет на такие жертвы. В нашей семье Эйприл владела монополией на страдания, точно так же как Ник держал лицензию на это в своей.

Тут я заметил, что Ник что-то рассказывает мне, и попытался сосредоточиться на его словах.

— ..теорию эфира. Дьявол, я специально сделал упор на том, что она совместима со специальной теорией относительности, но я не думаю, что они дочитали до третьего абзаца, я уж не говорю о приведенных данных. А идея на самом деле правдоподобна. Должны существовать два типа основного вещества.

В моей голове зазвенели колокола. Я слышал об основных веществах на Саймионе. Кантор упоминал свою Статью 1885 года и предложил провести физическое испытание гипотезы континуума. Ник обсуждал эту статью со мной раньше, но тогда ее смысл ускользнул от меня.

Я возбужденно наклонился к нему.

— Ты работал с материей и эфиром. Ник, а не может ли быть еще и третьего основного вещества? — г Я тарахтел, как погремушка, не давая ему ответить. — Потому что если оно есть, то мы будем знать, что гипотеза континуума ошибочна. Так мне сказал Кантор, когда я разговаривал с ним на Саймионе.., прежде Чем он отправился в Страну Снов. Мне надо только прочитать его статью 1885 года, и готов спорить, мы сумеем поставить эксперимент. Мы станем знаменитыми! — Они все смотрели на меня, а я продолжал говорить:

— А еще я знаю, куда уходят люди после смерти. Вы не поверите В то, что я видел…

— Феликс всего-навсего провел последние сутки в «Капле», и я думаю… — ехидно вставила Эйприл, — и я думаю, он ко всему еще и улетал.

И тут я вспомнил про сон, который я показывал Эйприл.

— Я и вправду улетаю, — сказал я, пристально вглядываясь в нее, — но не от фальшивых наркотиков. Мне всего-то и нужно, что чистое лобовое стекло, чистый бензин и начищенные ботинки.

Эйприл заколебалась.

— Ты помнишь, Эйприл? Мужчина в аэроплане?

Это приснилось тебе сразу после сна о том, как я отрубился на тротуаре. Я и вправду улетаю, но не от фальшивых наркотиков.

— Разве это не из «Театра Файерсайн?» — вставил Ник. — Мы с Джесси смотрели его в…

— Пожалуйста, — крикнул я, жестом показывая, чтобы они замолчали. — Это так важно. Я видел то, что снилось Эйприл. Я знаю, что ей снилось. Это — единственный способ доказать, что… — Я замолчал, ожидая, что скажет Эйприл.

Наконец она заговорила:

— Это так странно, Феликс. Как только ты сказал эти слова, мне вспомнился мой сон. Я задремала сегодня перед обедом, и это было совсем как…, — Она посмотрела на меня удивленными глазами.

Я стал приводить все новые и новые подробности обоих снов, и Эйприл признала их все. Когда мы закончили, она в самом деле снова разговаривала со мной. Она поверила мне.

— Так где ты был, говоришь? — переспросил Ник.

Он улыбался, потому что был счастлив, что мы помирились. Крошка Айрис заснула на диване, а Джесси принесла пирог.

Весь следующий час я говорил непрерывно, пересказывая свое сумасшедшее путешествие. Они завороженно слушали, и тут я понял, что у меня есть сюжет для убойного сюрреалистического романа. Ник несколько раз вставал, чтобы принести еще пива, но я досказал до конца и только потом выпил вторую бутылку.