Страница 96 из 116
Павлов подошел к девушке, снял с ее плеча кувшин с водою, попросил разрешения помочь ей и довезти до дома на автомобиле. Девушка была явно испугана, но все же улыбнулась. За несколько минут, пока длилась эта поездка, Иван Ульянович узнал, что зовут девушку Биби-Сара, что она дочь казанского грузчика, а сама по профессии белошвейка.
С тех пор каждую свободную минуту Иван Ульянович старался проводить с нею. Возвращаясь из боевых полетов, перед тем как сесть на свой аэродром, он обязательно делал на малой высоте нет сколько кругов над крышей ее дома, и Биби-Сара выбегала из двери и махала ему рукой… Потом он объяснился девушке в любви и просил ее стать его женой. Она согласилась, но тут же перед влюбленными встало почти непреодолимое препятствие — мать Биби-Сары, фанатичная мусульманка, и слышать не хотела, чтобы дочь вышла замуж за русского.
Нужно было что-то предпринять, и Иван Ульянович решился. Как раз в это время преследовавшие белых части Красной Армии успели довольно далеко уйти от Казани, и Павлов получил предписание перебросить всю авиагруппу в Мелекес. Самолеты должны были туда перелететь через Симбирск, а имущество предполагалось перевезти на пароходе.
Рано утром, часа за два до отправки парохода, Иван Ульянович пригласил к себе друзей летчиков Сатунина и Сапожникова и посвятил их в свой план. Те согласились ему помочь. Они привезли Биби-Сару на пристань. Наблюдавший за погрузкой Иван Ульянович отвел ее в каюту, которая ему была предоставлена как командиру группы, хотя сам-то он должен был лететь.
В последние минуты перед отходом Иван Ульянович объяснился с девушкой еще раз. Биби-Сара выслушала его молча, отвернувшись лицом к иллюминатору, и согласилась уехать.
Пароход уже давал отвальные гудки, и сам не свой от охватившего его счастья Иван Ульянович сбежал на берег, проводил глазами удалявшийся пароход и пешком, поскольку все имущество, в том числе и автомобили, были отправлены по воде, отправился на аэродром — вылетать.
Биби-Сара оказалась хорошей хозяйкой, внимательной и заботливой женой.
Первоначально было решено, что на передовом аэродроме, находившемся всего в двух десятках километров от расположения белых, Биби-Сара не имеет права появляться. Но она не смогла утерпеть и сделала по-своему — с попутным эшелоном ухитрилась добраться до аэродрома. Упреки Ивана Ульяновича, который, как командир группы, чувствовал себя неудобно перед товарищами и хотел немедленно отправить ее в Воронеж, не помогли.
Биби-Сара заявила, что приехала сюда не для того, чтобы бездельничать, и в тот же день доказала это. Впервые летчики получили настоящий вкусный обед. Вскоре у всех было аккуратно починено, залатано, отглажено порванное обмундирование. И эта женская забота и вообще присутствие женщины в боевой семье облагораживало всех, заставляло забывать об опасностях боевой работы.
Когда авиагруппа расположилась после очередного перебазирования у станции Алексеевка, в наши тылы просочился довольно крупный отряд казаков. Биби-Сара первая узнала об этом от местного населения, но Иван Ульянович ей не поверил, так как при ежедневных телефонных переговорах со штабом армии ему об этом ничего сказано не было. Этот разговор происходил часов в семь утра, а уже через два часа белые обстреляли Алексеевку из орудий, а затем и атаковали.
Иван Ульянович, едва попрощавшись с женой, побежал к самолетам, которые по заведенному в группе порядку всегда находились в состоянии боевой готовности. Когда мотор уже был запущен, Иван Ульянович поручил своему мотористу помочь Биби-Саре выбраться из этой каши.
«Пусть бросает все и бежит как есть. Нас ищите в Острогожске или Воронеже».
После этого самолет Павлова и остальные четыре самолета (другие еще не успели перелететь в Алексеевку с прежнего аэродрома) взлетели, сбросили на белых взятые с собою бомбы, расстреляли по ним весь запас пулеметных лент, поддерживая оборонявший от белых наземный состав авиагруппы, а потом перелетели в Острогожск, откуда только и смогли известить о случившемся штаб армии.
На следующий день казаки ушли из Алексеевки. Но эшелон с имуществом авиагруппы и базировавшегося с ней 23-го авиаотряда они сожгли начисто, а это означало, что авиагруппа перестала существовать. Наземный состав, правда, понес лишь небольшие потери, но ведь и при исправных самолетах нельзя было летать и выполнять боевые задания без горючего, без запасных частей и боеприпасов — всего того, что хранилось в вагонах эшелонов. Можно себе представить, как переживал эту непоправимую потерю Иван Ульянович, сознававший свою ответственность за случившееся перед партией, перед армией…
Эти переживания усугублялись еще тем, что Биби-Сара пропала. Когда Иван Ульянович вернулся в Алексеевну, кто-то рассказал ему, что сам видел, как ее зарубили казаки. Нашелся и узелок с ее нехитрыми пожитками.
Иван Ульянович вернулся в Давыдовку, где им был назначен сборный пункт для всех уцелевших людей и самолетов. Вечером, измученный, он свалился и уснул в вагоне. Уже за полночь в дверь раздался стук — Биби-Сара вернулась! Оказалось, что ей удалось добраться до Лисок, а оттуда, не имея терпенья дождаться какого-либо средства сообщения, она под дождем, босиком, пешком прошла по шпалам 18 верст до Давыдовки, лишь случайно избежав встречи с белыми. На третий день в Давыдовку добрался и моторист Сергеев, который, проводив Биби-Сару до безопасного места, вернулся на аэродром, чтобы показать дорогу к отступлению еще оборонявшимся там бойцам и мотористам.
Решительные бои с контрреволюцией на юге разыгрались осенью 1920 года. Еще весною белые были очень сильны, причем этому способствовала их авиация, вооруженная новейшими английскими самолетами и руководимая одним из талантливейших летчиков царской армии генералом Ткачевым. В частности, авиация Врангеля нанесла тяжелый урон конному корпусу Жлобы и нашему аэродрому в Александровске. К осени главное командование Красной Армии решило покончить с последним оплотом белых и в числе прочих сил направило на юг и красные авиационные отряды.
Первоначально разрозненные действия малочисленных советских авиаотрядов не были эффективны. Тогда Павлов предложил командованию создать из наличных сил крупную авиационную группу и начать массированные действия против белых с воздуха, что уже вполне оправдало себя ранее — и под Казанью и в борьбе с белополяками.
Предложение было принято. Павлову поручили собрать имеющиеся авиационные отряды в единую крупную авиагруппу в районе станции Синельниково, на фронте 13-й армии. Ближайшим помощником Ивана Ульяновича стал, как и ранее, Феликс Антонович Ингаунис. Группа должна была состоять примерно из 30 самолетов, но так как доставка отрядов по железным дорогам не могла быть выполнена быстро, Павлов решил начать боевые действия с теми силами, которые удастся стянуть за первые четыре-пять дней.
В отрядах, из которых формировалась авиагруппа, как оказалось, была большая аварийность. Поэтому Иван Ульянович, помимо политической проверки всего летного состава, проверял и технику пилотирования всех ранее ему неизвестных летчиков. При этом в ряде случаев пришлось отсеять отлично летавших, но недостаточно благонадежных летчиков. Мандат, подписанный командующим Юго-Западным фронтом, А. И. Егоровым, давал Ивану Ульяновичу широкие полномочия и обязывал всех, к кому бы он ни обратился, оказывать ему всемерную помощь.
Поначалу авиагруппа сформировалась из следующих частей: 44-й отряд — 3 самолета, 38-й — 3 самолета, 12-й истребительный — 4 самолета, 48-й — 2 самолета, 16-й — 3 самолета, 9-й — 2 самолета, 13-й — 3 самолета. Несколько позже группе были приданы 2 тяжелых воздушных корабля «Илья Муромец», под командованием летчиков А. Туманского и Ф. Шкудова. В основном группа работала в составе 18–20 самолетов. Только в сентябре на аэродроме в Вознесенске собралось 32 самолета.
Первым попал под удар авиагруппы корпус генерала Кутепова, наступавший на нашу 13-ю армию. На него обрушились все исправные самолеты, ведомые самим Иваном Ульяновичем. Белые были застигнуты на отдыхе. Сотни бомб, тысячи стрел и пулеметный огонь настолько растрепали корпус, что он больше не смог продвигаться вперед. Не помогла и новая тактика белых — двигаться рассредоточенно и при первом же звуке моторов прятаться по садам и хатам.