Страница 14 из 16
Несмотря на все попытки остудить страсть дворян к рыцарским турнирам, нормандский культ рыцарства не ослабевал. Пока юный Генрих был подростком, де Бург делал все от него зависящее, чтобы обуздать зарождавшиеся в нем воинственные наклонности. Однако в 1229 г. 22-летний король вышел из-под контроля опекуна. Не одаренный талантом военачальника, он тем не менее мечтал снискать славу в бою. Генрих снарядил экспедицию во Францию, задумав вернуть владения, утраченные Иоанном, и за эту авантюру пришлось заплатить очень высокую цену. В 1236 г. король женился на Элеоноре, 13-летней дочери графа Прованса Раймунда V. Свадьба была очень пышной. Среди гостей был сам король Франции Людовик IX со свитой из 300 рыцарей. Повзрослев, Элеонора превратилась в красивую и напористую королеву, всячески пытавшуюся пристроить своих родственников. Ее окружение составляли представители королевских фамилий из Пуату и Савойи, и ее семья настаивала, чтобы их щедро осыпали высокими светскими и духовными должностями. Именно от таких «чужаков» и предостерегала Великая хартия вольностей. Выходцы из Пуату говорили на окситанском языке, распространенном на юге Франции, и в результате бароны протестовали против засилья иностранной речи, вытеснявшей «английский язык», под которым они на самом деле подразумевали французский. Однажды, когда лодка Элеоноры шла на веслах по Темзе, ее забросали гнилыми фруктами.
В своем правлении Генрих не придерживался принципов Великой хартии вольностей, склоняясь к авторитарной форме власти, напоминающей французскую монархию. Он чтил папский престол и даже как-то раз заметил: «Когда мы были сиротами, неоперившимися птенцами, именно Римско-католическая церковь стала нам матерью… которая посадила нас на трон». К неудовольствию английских епископов, пятую часть годового дохода церкви он отсылал в Рим. Бароны, к которым Генрих обращался за финансовой поддержкой, весьма неохотно давали деньги на его экстравагантные траты. При дворе он все больше привечал родственников супруги. Генрих даже завел в Лондоне первый зоопарк, который содержался в Тауэре. Среди живых экспонатов были плававший в Темзе белый медведь, львы, змеи, носороги и слон. Страус умер, наглотавшись столового серебра. Позднее посетители за вход должны были платить деньги либо приносить кошку или собаку на корм львам.
В 1252 г. король совершил непоправимую тактическую ошибку. Он отстранил своего шурина Симона де Монфора от управления провинцией Гасконь. Оскорбленный де Монфор на королевском совете возглавил баронскую оппозицию. Сын сурового воина Симона де Монфора-старшего, де Монфор-младший был женат на сестре Генриха Элеоноре, вдове Уильяма Маршала. Любой, кто вступает в открытую конфронтацию с королем, неизбежно привлекает к себе остальных недовольных. К де Монфору примкнули мятежные бароны, недовольные лондонские горожане и представители духовенства, страдавшие от «чужеземной монархии». Когда в 1253 г. Генрих решил предпринять очередной поход во Францию, его брат Ричард Корнуоллский не смог собрать необходимых денег для кампании и потребовал созвать parlement (от фр. parler – говорить), в котором должны были принять участие не только бароны и епископы, но и представители графств. Этот совет, ставший прототипом будущего парламента, впервые собрался на Пасху 1254 г.
Теряющий влияние Генрих допустил еще несколько ошибок на дипломатическом поприще. Едва заключив мир с королем Франции Людовиком, он решил сделать своего сына Эдмунда королем Сицилии, а своего брата Ричарда – римским королем. Была только одна загвоздка: необходимо было выплатить астрономическую сумму в 135 000 фунтов на содержание армий, которые бы обеспечили оба трона. Но после нескольких неурожайных лет Англия отчаянно страдала от голода, и бароны ответили королю категорическим отказом. В 1258 г. представители семи самых знатных фамилий под предводительством Симона де Монфора потребовали от короля дальнейших реформ. «Клянусь Богом, – гневно крикнул Генрих де Монфору, когда они, отправившись на охоту, попали в грозу, – ты пугаешь меня больше, чем все громы и молнии мира». Ходили слухи, что де Монфор настаивал на заключении короля «под стражу, как Карла Простоватого».
В результате положения Великой хартии вольностей были пересмотрены в так называемых Оксфордских провизиях, или Оксфордских постановлениях. В этих постановлениях бароны требовали, чтобы «иноземцы» были отстранены от управления государственными делами заодно с папскими эмиссарами и чужестранными банкирами. В Оксфордских постановлениях речь уже шла не только о гражданских свободах, но и о структуре монархического правительства. Совет 15 баронов во главе с Симоном де Монфором был поставлен над королевским советом из 24 человек и был подотчетен парламенту. Последний должен был собираться три раза в год по созыву короля или самостоятельно. Разногласия между парламентом и королем в конце концов вылились в вооруженное столкновение, кульминацией которого стала довольно сумбурная битва при Льюисе в 1264 г. Королевская армия потерпела сокрушительное поражение. Сам Генрих и его сын Эдуард были захвачены в плен войсками де Монфора.
Впервые Англия почувствовала вкус парламентского правления, но счастья и благополучия оно не принесло. В июне 1264 г., спустя месяц после сражения при Льюисе, де Монфор собрал новый парламент, куда пригласил по два рыцаря из каждого графства и по два «выборных» представителя из каждого большого города (city). Целью созыва было обсуждение не только налогов, но и всех вопросов, затрагивавших общественные интересы. Это собрание представителей традиционно считается прообразом английского парламента. Но его заседание состоялось только в январе 1265 г. на поле возле замка Кенилуэрт. Состав представителей точно не установлен, хотя известно, что прибыло только пять графов и восемнадцать баронов. И уже через месяц парламент самораспустился.
Де Монфор не уловил момент, когда перегнул палку. Он в очередной раз убедился, что английские бароны были в состоянии сплотиться против короля, но не могли избежать раздоров и конфликтов между собой. Когда на лугу Раннимид подписывалась Великая хартия вольностей, Англия уже созрела, чтобы иметь палату лордов, но она не была готова к палате общин. Избавившись от ненавистных «чужаков» Генриха, бароны нашли себе новых врагов в лице нетитулованных парламентариев де Монфора. Лорд из валлийской марки Гилберт де Клер переметнулся в лагерь короля и начал возводить крепость Кайрфилли на территории графства Гламорган в Уэльсе. Крепость представляла собой уникальное сооружение с огромными сторожевыми башнями и наружными донжонами, опоясанное искусственными водоемами. Сын короля Эдуард бежал из плена[13] и обратился за помощью к баронам, настроенным враждебно к новому парламенту. Не прошло и года после битвы при Льюисе, как в 1265 г. де Монфор столкнулся с молодым Эдуардом в сражении при Ившеме. Его участь решила измена валлийских всадников Ллевеллина во «время благородного кровопускания, беспрецедентного с момента Нормандского завоевания Англии». Пленного Генриха как символ законности перед сражением де Монфор велел принести на поле битвы в паланкине. Король был случайно ранен в бою и просил о пощаде. После битвы, окончившейся полной победой войск Эдуарда, старик признался, что не смел взглянуть на своего мятежного сына, «чтобы не кинуться обнять его».
Победители надругались над трупом де Монфора, расчленив его и насадив голову на копье, чтобы показать, что он окончательно утратил власть, но его сторонники еще целых девять месяцев держали оборону в замке Кенилуэрт. Окруженный широким оборонительным рвом, замок оказался практически неприступным для нападавших. Тогда в ход пошли все возможные средства, чтобы захватить мятежников, от чумных трупов до предания отступников анафеме. В конце концов осажденных отпустили на свободу. Новый парламент, созванный королем, отменил многие из оксфордских постановлений де Монфора, но бароны позаботились о восстановлении своих прав на собственность с помощью Статута Мальборо, сборника законодательных актов, принятых в 1267 г. Это самый ранний сборник законов, принятый парламентом и до сих пор имеющий силу, «предназначенный для разрозненного собрания людей как высокого, так и низкого сословия… изложенный в письменной форме, должен соблюдаться всеми жителями королевства отныне и вовек». В Англии наконец воцарился мир.
13
В хронике Роберта Глостерского говорится, что 25 мая 1265 г. на скачках, устроенных в Херефордском замке, принц Эдуард убедил своих тюремщиков позволить ему сесть на лошадь и, выиграв гонку, пришпорил коня, крикнув на прощание: «Это был добрый день!»