Осколки тяжести

Ирина дрожащими пальцами взяла прибор.

- А теперь пойдем.

Стена камеры раздвинулась. И перед ними открылась перспектива узкого, теряющегося в синей дали прохода. На этот раз Ирина не надела скафандр и легко шла рядом со своим спутником. Он ей казался таким маленьким-маленьким. Ведь вместе с сосудом он едва достигал локтя ее опущенной руки.

- Я прежде всего познакомлю тебя с тем, кто был у тебя.

- Так вы знали...

- Нет, не знал. Я просто догадываюсь.

Воздух был свеж и опьяняюще приятен. Так идти можно было бы бесконечно долго. Но они остановились. Гладкая поверхность стены. Это место ничем не отличалось от других. Быстрые щупальцы нажали кнопку. И с уже знакомым легким щелчком стена раздвинулась.

Комната такая же, как и у Ирины. В дальнем углу за небольшим столиком, поставив локти на его крышку, сидел человек. Он оглянулся. Ирина даже вздрогнула: человек отталкивающе неприятен. Лицо длинное, бесцветно-белое с сильно развитой нижней челюстью, а глаза - коричневые, жестокие и мутные. Тусклые волосы зачесаны назад, открывая очень большой лоб. При виде Ирины недобрая усмешки искривила его вялые губы.

- Вот он, твой посетитель, - сказал проксимианец.

Человек ничего не отрицал и только холодно подтвердил:

- Да, это был я.

При этих словах он поднялся и оказался гигантом с несуразно вытянутыми конечностями.

- Я. Ну и что же?

- Об этом разговор будет позже.

Ирина осталась наедине с этим человеком, стоящим в вызывающей позе, уперев кисти рук в бока. На нем было странное одеяние - ярко-оранжевое, прочное и плотное, но слегка просвечивающее, как целлулоид, и, вероятно, очень эластичное. Красивые складки-гармошки на длинных шароварах вокруг тонких, как кости, ног, легкая юбочка и рубаха дамского покроя с фигурным вырезом у шеи и пышными рукавами. Он стоял, слегка покачиваясь с пятки на носок и с носка на пятку, и без стеснения рассматривал Ирину. Она не хотела открывать секрет своего обладания усилителем мыслей и нажала красную кнопку. Человек думал.

"Так вот, значит, какие карлики населяют Землю. Слабые, жалкие, ничтожные... Раздавить их не составит труда... Только бы эти медузы помогли... Но как их заставить?"

Ирина брезгливо, но настойчиво изучала его. В нем совсем не чувствовалось силы, здоровья, радости движений. Он был весь расслабленный и ленивый. А его напыщенное высокомерие смешило.

"В этой девчонке что-то есть, что-то еще от наших предков. Доатомная древность. Эти скоты-медузы не дают усилитель. Интересно заговорить с ней..." - думал он.

Потом у себя в комнате Ирина с гримасой отвращения спросила проксимианца:

- Откуда эти жалкие люди? Они совсем не похожи на земных.

- И земляне тоже могут стать такими, - холодно ответил проксимианец, - такими же, если не будут достаточно разумны.

В этих словах звучало что-то слишком многозначительное.

- Лучше умереть, чем стать такой!

- Ну, ты не станешь. Нужны столетия для такого перерождения. Таких людей у нас на корабле трое. Тот, которого ты видела, - это самая страшная разновидность. И мне кажется, ты недооцениваешь его. Он много может еще, он наделен большим разумом.

- У каждого солнца рождается своя жизнь, - так сказал проксимианец. - Ваше Солнце и альфа Центавра А не отличимы по своим свойствам. Они посылают одни и те же лучи в мировое пространство. Поэтому они и породили одинаковую жизнь.

- "Альфа Центавра А", - Ирина вспоминала, что отец эту звезду называл Толимак, как арабы, солнцеподобная Толимак.

Наша Проксима - очень древняя звезда. Она пришла в эту часть Галактики издалека. Пришла и привела с собой свою спутницу - нашу планету. Где то в пространстве Вселенной растеряв свою скорость. они двигались здесь очень медленно, и альфа Центавра А, оказавшись рядом (Проксима - небольшая звезда), навсегда связала их своим притяжением Это случилось тогда, когда у Солнца появились планеты, а Оринда, спутница звезды Толимак, была еще мертва. Но у нас уже развивалась жизнь.

- Жизнь - не случайное стечение счастливых об стоятельств, - говорит проксимианец, - а на определенных планетах неизбежность, подготовленная всем предшествующим развитием материи. Страшно долго идет это развитие. Но коль оно началосьжизнь обязательно возникнет. Но какая? Примитив ная только обмен веществ и воспроизведение себе подобных или жизнь остро чувствующая, мыслящая? От простого к сложному идет эволюция. У вас и на Оринде, где родились эти люди, развитие шло быстро. Так было потому, что на ваших планетах сами условия существования белковых тел очень резко меняются. У вас три стихии: вода, суша и воздух. Материки поднимаются. Отступив здесь, океан постепенно заливает землю в другом месте. Так было много раз, и живое вынуждено приспосабливаться к новым условиям, организмы усложняются. А у нас среда одна-очень насыщенная солями вода. П наша планета, наверно, навсегда была бы обречена только на примитивную жизнь, если бы Проксима не странствовала. Это блуждающая звезда. Нам неведомо, подчиняясь каким законам наше солнце брело миллиарды лет из противоположного конца Галактики через ее уплотненный центр сюда, где находится Толимак. Первоначальная скорость движения была, наверно, очень велика, почему ни одна звезда не могла удержать нас. А мы проходили мимо бесконечного множества светил, то страшно горячих - до 150 тысяч градусов, - то холодных... И разный свет облучался. И разной силы космические частицы проникали в нашу воду. Так менялись условия, и организмы приспосабливались, выживали более совершенные. Тот же закон эволюции, что и у вас. Всего около двух месяцев идет световой луч от Проксимы к Орионe. И мы уже много-много тысячелетий изучаем ее. Чы видели, как на ней развивалась жизнь.

Мы не внушаем ужаса людям Оринды. Они привыкли к нам. В наших водах почти иссякли многие ценные металлы. И мы брали их из морей Оринды. Это разумное содружество, особенно потому, что за последние столетия отбросы их производства отравляли водоемы. А мы очищали воду.

Нас не трогало то, что делали эти люди. Пока... пока не погиб наш космический корабль. Они уничтожили его... Тогда вот этот космоплан, на котором мы находимся, самый совершенный из когда-либо созданных нами, отправился к Оринде. И то, что мы видели, было ужасно. Мы не рискнули больше опускаться в их моря. Но нам нужны металлы. И мы взяли курс к далекой Земле. Еще в глубокой древности, два миллиона лет тому назад, мы посетили вашу планету. Эта экспедиция привезла убедительные доказательства, что Земля подобна Оринде. Но Земля далеко. И связь держать с ней трудно. И только ориндская катастрофа поставила нас перед этой необходимостью. Мы расчитываем очищать ваши океаны.

И вот мы здесь, пока только для того, чтобы изучить земной мир. Смотри: наши щупы отбирают пробы ваших вод.

И Ирина, как раньше свой родной дом, так теперь совсем рядом увидела бушующий океан. Темные, однообразные и громадные волны неслись одна за одной. А вода темная-темная и тяжелая. Наверно, и на планете проксимианцев ночью она такая же.

- Ты боишься? - удивился проксимианец.

- Я не видела раньше океана...

- Почему!? - это было изумление высоко разумного, жадного к знаниям существа. - Почему же ты не хотела избороздить всю землю?

- Я бы хотела... но... но у нас это очень трудно, - беспомощно ответила Ирина. И замолчала.

Проксимианец познакомил Ирину с Нкоем. Это был уже очень пожилой ориндец, с лысым теменем и седыми на висках волосами. Он не казался отвратительным, хотя и его лицо и тело были вытянуты, оттенок кожи землисто-бледный, одутловатый.

Он сидел за вычислительной машиной и не заметил появления Ирины. Проходили минуты. Он все так же работал. Ирина с трудом понимала, о чем он думает.

"Осколки тяжести... Так они называют поле проникаемости, потому что само тяготение бессильно против него... Какая же энергия нужна для получения этого поля?"