Спокойное достоинство безмолвия

Патрик Ротфусс

СПОКОЙНОЕ ДОСТОИНСТВО БЕЗМОЛВИЯ

Ви — без нее этой истории не было бы. И Тоннельному Бобу — без него не было бы Аури.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Возможно, вам не захочется покупать эту книгу.

Да, я знаю, авторам таких вещей говорить не полагается. Маркетологи не одобрят. У редактора сделается истерика. Но я уж лучше честно вас предупрежу с самого начала.

Во-первых, если вы не читали других моих книг, с этой лучше не начинать.

Мои первые две книги — это «Имя ветра» и «Страхи мудреца». Если вам интересно, что я за писатель, начните с них. Это лучшее знакомство с моим миром. А в этой книге говорится про Аури, одного из персонажей той серии. Вне контекста тех книг вы, вероятно, ничего не поймёте.

Во-вторых, даже если вы и читали другие мои книги, пожалуй, будет только честно предупредить, что история эта довольно странная. Я сам не любитель спойлеров, но достаточно будет сказать, что она, ну… другая. Тут нет многого из того, что должно быть в классической повести. И, если вы хотели продолжения истории Квоута, ее вы тут не найдете.

С другой стороны, если вам охота побольше узнать про Аури, то этой повести как раз есть что вам предложить. Если вы любите слова, и тайны, и загадки. Если вам интересно про Подсветье и про алхимию. Если вы хотите узнать больше о потаенных силах, что движут моим миром…

Ну, вот тогда эта книга, наверно, для вас.

НА САМОМ ГЛУБОКОМ ДНЕ

Проснувшись, Аури поняла, что у нее в запасе семь дней.

Да-да. Она была вполне уверена. Он навестит ее на седьмой день.

Ой, как долго! Ждать очень долго, да. Но когда тебе столько всего надо сделать, не так уж это и долго. Если, конечно, делать все как следует. Если она хочет быть готова.

Открыв глаза, Аури увидела пятнышко тусклого света. Нечасто такое увидишь — она ведь у себя в Мантии, самом-самом укромном уголке, что у нее есть. Значит, сегодня белый день. Глубинный день. День находок. Аури улыбнулась: в груди бурлило возбуждение.

Света было ровно столько, чтобы разглядеть бледный силуэт своей руки. Пальцы нащупали бутылочку с капельницей в изголовье постели. Аури откупорила бутылочку и уронила одну-единственную каплю на блюдечко Лисика. Вскоре Лисик медленно просветлел и засветился слабой сутемной голубизной.

Аури бережно-бережно сдвинула одеяло так, чтобы оно не коснулось пола. Выскользнула из постели — каменный пол под ногами был теплым. Тазик стоял на столике возле постели, рядом лежал тоненький кусочек ее самого душистого мыла. За ночь ничего не изменилось. Это хорошо.

Аури выдавила еще одну капельку, прямо на Лисика. Поколебалась, усмехнулась и уронила третью каплю. В день находок полумеры неуместны. Потом собрала одеяло: свернула вдвое, вчетверо, старательно придерживая подбородком, чтобы не коснулось пола.

Лисик светился все ярче и ярче. Сперва он просто мерцал — словно блик на стекле, словно далекая звездочка. Потом принялся подмигивать, как светлячок. Ярче, ярче — и он уже весь переливается светом. И вот он возлежит у себя на блюдечке, как голубовато-зеленый уголек из костра, чуть побольше монетки.

Аури улыбалась Лисику, пока он не проснулся окончательно, залив всю Мантию самым правильным, самым ярким, голубовато-белым светом.

Тут Аури огляделась. Увидела свою идеальную постельку. Точь-в-точь ей по мерке. Так. Она проверила свое кресло. Кедровый Сундучок. Крохотную серебряную кружечку.

Камин был пуст. Над камином — полка: тут у нее желтый листик, каменная шкатулка, серая склянка с душистой сушеной лавандой. Ничто не стало ничем другим. Ничто не сделалось таким, каким ему не следовало быть.

Из Мантии можно выйти тремя путями. Через коридор, через дверной проем, через дверь. Но последний путь из трех — не для нее.

Аури вышла через дверной проем и очутилась в Порту. Лисик так и лежал у себя на блюдечке, тут его свет сделался тусклее, но все равно достаточно яркий, чтобы все видеть. В последнее время в Порту было не так уж оживленно, но Аури все-таки проверила все по очереди! В шкафу для вина покоилась половинка разбитой фарфоровой тарелки, не толще цветочного лепестка. Под нею лежала книга ин-кварто в кожаном переплете, пара пробок и моточек шпагата. Чуть в стороне ждала его тонкая белая чашечка — ждала так терпеливо, что Аури ей позавидовала.

На стене на полке лежал на блюдечке комок желтой смолы. Черный булыжник. Серый камушек. Гладкая плоская деревяшка. И, чуть в стороне от остальных, стояла баночка, и ее проволочный зажим был раскрыт, как клювик голодной птички.

На среднем столе на чистой белой тряпочке покоилась пригоршня ягод остролиста. Аури немного посмотрела на них, потом перенесла их на книжную полку — это место им больше подходит. Окинула комнату взглядом и кивнула. Все хорошо.

Вернувшись в Мантию, Аури умыла лицо, и руки, и ноги. Стащила ночную рубашку, свернула, уложила ее к себе в кедровый сундучок. Радостно потянулась, вскинув руки и высоко приподнявшись на цыпочках.

Потом надела свое любимое платье, то, что он подарил. Платье нежно касалось кожи. Имя Аури горело у нее внутри, точно пламя. Хлопотливый день сегодня будет!

Аури взяла Лисика, посадив его на ладонь. Прошла через Порт, выскользнула через неровную трещину в стене. Трещина была неширокая, но Аури была такая худенькая, что ей даже почти не приходилось разворачиваться боком, чтобы не задеть разбитые камни. Совсем не тесно.

Тамбур был комнатой с высоким потолком и ровными, белыми стенами из тесаного камня. Эха тут не было, кроме ее стоячего зеркала. Но сегодня тут оказалось кое-что еще: легчайшее дуновение солнечного света. Свет проник сквозь арку дверного проема, заваленного мусором: сломанными балками и обвалившимся камнем. Но на самом верху все же была полоска света.

Аури встала напротив зеркала и взяла щетинную щетку, которая висела на деревянной раме. И принялась расчесывать спутанные со сна волосы, пока те не окутали ее, точно облако.

Она спрятала Лисика в кулаке. Без его голубовато-зеленого сияния комната сделалась темнее темного. Потом глаза у Аури раскрылись широко-широко, и она уже не видела ничего, кроме мягкой, слабой полоски теплого света, сочащейся поверх груды мусора у нее за спиной. Бледно-золотистый свет вспыхнул в ее бледно-золотистых волосах. Аури улыбнулась своему отражению в зеркале. Она совсем как солнышко!

Разжав кулак, она раскрыла Лисика и проворно юркнула в хаотический лабиринт Рубрики. На то, чтобы отыскать медную трубу с нужной обмоткой, потребовалось никак не больше минуты. Но вся штука-то в том, чтобы отыскать идеальное место, верно же? Аури добрых полмили шла вдоль трубы по круглым тоннелям красного кирпича, стараясь не упустить эту трубу среди хитросплетения прочих бесчисленных труб.

И тут вдруг труба ни с того ни с сего свернула и ушла прямиком в искривленную стену, бросив ее на полпути. Вот ведь хамство! Нет, конечно, вокруг было множество прочих труб, но на тоненьких жестяных трубочках обмотки вообще не было. Ледяные трубы из полированной стали были слишком новые. Железные трубы сами напрашивались, так что даже неловко, но у них вся обмотка была хлопчатобумажная, а с ней столько возни — нет, сегодня Аури не до того.

И Аури пошла вдоль толстой керамической трубы, неспешно ползущей вперед. В конце концов труба зарылась в землю, однако в месте изгиба ее льняная обмотка провисла и обтрепалась, как рубаха уличного сорванца. Аури улыбнулась и бережными пальчиками отмотала полосу ткани, очень стараясь ее не порвать.

Наконец ткань оказалась у нее в руках. Идеальная вещь! Полупрозрачная полоса посеревшей холстины длиной в руку Аури. Усталая, но услужливая. Аури сложила ее в несколько раз, повернулась и опрометью понеслась через Сумерк, а оттуда вниз, вниз, в Дюжину.