Властелин молний

Я чувствовала себя усталой. Прислонившись спиной к теплой стене омшаника, отдыхала я на завалинке после дня, наполненного мелкими заботами, которые заставляли меня забывать о недавнем прошлом.

Ведь я была круглой сиротой. Следовало устраивать свою жизнь. Отец мечтал, чтобы его дочь занималась наукой. Но у меня были свои соображения о будущем. Однажды на школьном вечере я выступила с чтением своих стихотворений. Оглушительные аплодисменты восторженных подруг навсегда вскружили мне голову. После неожиданной смерти отца я продала все и уехала из родного района: мне было тяжело оставаться там. Было и еще одно обстоятельство, которое заставляло меня ехать. В столе отца я нашла большой запечатанный конверт, на котором было написано:

«Танюша! После моей смерти разыщи профессора Дымова и вручи ему этот пакет. Исполни эту мою последнюю волю. Будь счастлива. Прощай. Твой отец».

Сейчас я еще раз обдумывала мой план. Отдохну за лето, здесь, в тишине, подготовлюсь к экзаменам в театральную школу и к осени поеду в центр. Я была уверена, что на экзамене меня ожидают восторги и овации приемной комиссии. Потом буду разыскивать профессора Дымова, чтобы выполнить волю отца.

Ночь была безлунная, и при величественном мерцании звезд виднелись силуэты далекой рощи, которую опоясывала мелкая степная речонка. Ее воды нежно поблескивали дрожащими отражениями неба. У ног моих послушно лежали две собаки – Альфа и Омега.

Когда в направлении рощи мелькнул свет, я подумала, что это движется автомобиль. Но в том месте никакой дороги не было, и вряд ли кому нужно разъезжать по бездорожью в ночной степи.

Свет мелькнул опять. Теперь я заметила его странный голубоватый оттенок. Вот лучистое пятнышко взметнулось вверх и застыло в воздухе. У меня хорошее зрение, и я отчетливо увидела, что огнистый шарик как будто повис над рощей. Потом он прыгнул несколько в сторону, и вершины деревьев четким контуром обрисовались на фоне звезд. А сам шарик казался звездой, спустившейся с неба на рощу.

Приподнявшись с завалинки, я внимательно следила за странным красивым излучением. Оно пропало. Но через секунду у опушки рощи показалось несколько новых голубых светящихся шаров. Они плавно двигались по степи прямо ко мне. Через минуту исчезли все, кроме одного.

Я видела, как шар на уровне человеческого роста плыл над землей, источая сияние, которое все время меняло окраску. Он казался то нежно-голубым и прозрачным, то светло-синим.

Я слегка вскрикнула, собаки проснулись и залаяли.

Шар приблизился, и собаки подпрыгнули к нему. Но тотчас же с визгом отскочили и исчезли в саду. А я стояла, как зачарованная. Это было удивительно красиво: светящийся шар, величиной с большую чайную чашку, коснулся ветви яблони почти рядом со мной и повис на ней, словно фантастический плод. Золотисто-голубоватые капли отделялись от него и, как огнистая смола, с легким треском падали на землю.

Мне сделалось страшно. Я отбежала в сторону.

Вероятно, движение воздуха при этом коснулось таинственного шара. Он соскользнул с яблони, сердито шипя, и перелетел через мою голову. Обернувшись, я увидела, что шар сидит на печной трубе моей маленькой хаты.

А через мгновенье он подпрыгнул и провалился в трубу.

И тогда окна скромной приземистой хатки внезапно осветились изнутри слабым желтым светом.

Я бросилась в хату. Там светло. Кто-то в комнате зажег огонь! Очень заметно чувствовался острый серный запах. Он заставил меня зажмурить глаза и раскашляться.

Раскрыв глаза, увидела, что на столе горит моя лампа, простая керосиновая лампа. Но я и сейчас готова поклясться, дорогой друг, что не зажигала лампы, перед тем как вышла посидеть на завалинке.

– Кто здесь? – громко спросила я.

Никто не ответил. В комнате, кроме меня, никого не было. Все на своих обычных местах. Стопка книг на полке. Крошечный комод с зеркалом. Фанерный шкаф, хозяйский сундук и стулья. Осторожно подошла я к печке и со страхом заглянула туда. Не сидит ли еще там огненный шар? Нет. Куда ж он девался?

Выйдя на крыльцо, огляделась, прислушалась. Тихо вокруг, только где-то среди ульев стрекотали цикады. В степи темно. Серая земля сливалась вдали с рощей в однообразное полотнище.

Из-под деревьев с легким визгом выскочили собаки.

Альфа ласково потерлась о мои босые ноги, давая знать, что ей с Омегой хочется кушать. Это напомнило, что пора ужинать.

Еще засветло у меня готов чугунок с очищенной сырой картошкой. Надо только затопить плиту, и ужин скоро будет готов.

Чугунок чуть не выскочил из моих рук, когда я взялась за него. Хорошо, что быстро отдернула руки. Да, чугунок был горяч, как будто его только что вынули из раскаленной печки! Но ведь он мирно стоял до этого на табуретке у порога! Я подняла сковородку, прикрывавшую чугунок и… присела от удивления, да так и осталась сидеть на корточках со сковородкой в руках. При свете лампы увидала: чугунок полон отлично сваренной горячей картошки. А от воды, которую налила я под вечер в чугунок, не осталось и следа.

Поставив чугунок на стол рядом с лампой, с любопытством разглядывала я эти вещи.

Кто зажег лампу? И кто ухитрился сварить картофель?

Собаки вертелись около стола. Из чугунка вкусно пахло. Наслаждаясь горячей картошкой, я не переставала думать о таинственных вещах, которые только что произошли здесь. Долго думала…

Внезапно хлопнула оконная рама. Огонь дымным пламенем взметнулся в ламповом стекле. В хату влетел порыв ветра, чуть не сорвал ситцевые занавески.

По крыше забарабанили крупные дождевые капли.

Я выгнала собак кочевать в собачник и заперлась.

IV. Грозовая ночь

Никогда я не боялась гроз. Дома в детстве любила по ночам в грозу лежать в кровати и, слушая монотонный шум дождя, наблюдать, как за окном вспыхивают отсветы молний. При этом отсчитывала про себя секунды: «Раз, два, три, четыре…»

Когда раздавался гром, я множила в уме цифру секунд на триста тридцать и получала в метрах расстояние от себя до места разрыва молнии. Этому вычислению научил меня отец, любивший разные занимательные вещи.

Теперь над поселком бушевала хорошая гроза. Молнии вспыхивали за окнами непрестанно. И тотчас же раздавался треск разрывов, будто над крышей лопались бомбы. Иногда этот треск сливался в сплошной гул. Он заглушал порывы ветра, завывавшего в трубе.

Наконец гроза пронеслась, и я подумала о деревьях в саду. Не переломала ли буря яблони? Не залило ли водой улицы? Как это не укрыла я фанерой пчелиные домики! Вот будет жалко…

Только что спустила я ноги с кровати, чтобы взглянуть в сад, как ослепительная огненная нить внезапно вылетела из печки и ударила в угол комнаты. Нить как бы проложила путь. И тотчас же по нему непрерывным потоком хлынули голубые огнистые шарики. Они выскакивали из печки и, словно золотые блестящие бусы, нанизывались на невидимую нить. Они описывали в воздухе дугу, освещая странным дрожащим светом внутренность хаты.

Мне показалось, что огнистые шарики пронзают сундук, стоявший в углу. Я застыла, боясь шевельнуться. Внезапно один из шариков разорвался на множество искр с таким треском, будто у меня над ухом выстрелили из пистолета. Я опрокинулась на постель, теряя сознание.

…Через окна вползал утренний рассвет. В комнате удивительно свежий, бодрящий воздух. Полной грудью вздохнула я и совсем пришла в себя. Было такое ощущение, что прекрасно выспалась и видела очень занятный сон.

Распахнула дверь. Деревья, омытые дождем, нежились на солнце. Деловито гудели пчелы. Альфа с Омегой, виляя хвостами, умильно скулили передо мной. В тени деревьев еще стояли грязные лужицы, но на солнце заметно подсыхала земля, легкий пар курился над ней. Высоко в небе летали острокрылые ласточки, а роща за речкой зеленела так невинно и приветливо, что я подумала, не сном ли действительно было это видение огнистых бус. Смешно тогда рассказывать про ночные приключения соседям. Лампа потушена, картошка съедена. Чем можно доказать, что огненный шар забрался через трубу в хату и занимался здесь хозяйственными делами?