Поющие пески

Но эти различия сейчас не играли никакой роли. Более того, они облегчали задачу: искатели секрета поющего песка теперь знали, что с этими различиями можно не считаться.

С удвоенной энергией принялись они за работу.

Но их ожидало новое разочарование.

Когда они, произведя взвешивания, просеивания, определения водопроницаемости, минералогический анализ и прочие испытания, отбросили все мелкие различия, а зафиксировали только самые общие признаки поющего песка, оказалось, что перечень даже этих общих признаков занял целый лист бумаги.

По стольким признакам искать песок было так же трудно, как найти в мешке горошину, удовлетворяющую двум десяткам требований. Это можно делать, только испытав каждую горошину, то–есть рассматривая их все подряд.

— Не дается проклятый песок, — сказал Павлик, отшвыривая лист.

— А ты думал, — возразил спокойно дядя Прохор, — что если ученые в разных странах не разгрызли этот орешек, то раздавишь его одним махом?

— Надо попробовать решить задачу с обратного конца, — предложил Павлик.

— Каким образом?

— Взять этот список, — он взял в руки лист с перечнем свойств звучащего песка, — и посмотреть, все ли эти признаки встречаются в тех пробах, что мы брали на строительной площадке.

— Для чего?

— Чтобы узнать, чего этим пескам не хватало. Какого свойства им недоставало, чтобы звучать!

Прохор Иванович и Галя оживились.

— Ну, вот видишь, — сказал Прохор Иванович. — Всегда можно найти выход из положения.

Они снова взялись за изучение тетради. На отдельном листе бумаги Галя аккуратно выписывала те свойства, которых не оказывалось в пробах по сравнению со «стандартным минимумом». Так назвал Павлик перечень свойств поющих песков.

С нетерпением ожидали они результатов этого сравнения.

В одной пробе не сходились в точности одни признаки, в другой — иные. Когда Галя огласила, наконец, полный перечень расхождений, выяснилось, что он охватывает все абсолютно признаки поющих песков. Оба списка — и «стандартный минимум» и новый, только что составленный Галей, — фактически совпадали. Было от чего упасть духом.

— Но, может быть, есть одно расхождение, которое встречается во всех пробах? — сказал с надеждой Павлик. — Тогда этот признак и будет самым важным.

Снова как будто забрезжил свет в темноте. Исследователи устремились по новому следу. Но, внимательно просмотрев тетрадь, Галя объявила, что какого–нибудь общего для всех проб отступления от эталона нет.

— Остается сделать вывод, — мрачно сказал Павлик, — что для того, чтобы пески были звучащими, требуется полное совпадение абсолютно всех этих признаков.

Он поднял со стола бумажку со «стандартным минимумом» и помахал ею в воздухе.

— Что ж поделаешь, — сказала рассудительно Галя. — Природа постаралась усложнить нашу задачу. На зато уж теперь мы будем искать поющие пески более целеустремленно. Этого нам до сих пор, в сущности, и не хватало!

— Завтра же, — сказал дядя Прохор, — я привезу вам новые пробы из разных мест. А вы будете работать здесь. Сейчас все решает лаборатория.

Прохор Иванович сдержал свое слово: он завалил Павлика и Галю образцами песков со всей округи. Студенты ушли с головой в их изучение. Но странным образом, — это казалось уже каким–то издевательством со стороны случая, — не оказывалось ни одной пробы, в точности соответствующей всем требуемым условиям.

На третий день утомительной работы даже у терпеливой Гали опустились руки.

— Ничего удивительного, — заметил дядя Прохор. — Поющие пески — очень редкое явление.

Наступило молчание. За окном лежала пустыня, загадочная, вся в песках, хранящих свою тайну. Желтая, под цвет песка, муха билась головой в стекло в тщетных поисках выхода.

— Эх, мы! — воскликнул вдруг Павлик. Он постучал себя по лбу. — Вот голова!.. Есть ведь замечательный выход!

И студент торжествующе засвистел.

— Какой?

Галя и Прохор Иванович с надеждой посмотрели на Павлика.

— Очень простой: составить песок искусственно!

— Искусственно? — удивился Прохор Иванович.

— Конечно. Вот по этому самому рецепту. — Павлик взял в руки лист с перечнем свойств поющих песков. — Что же мы будем ждать, когда природа случайно создаст требуемое сочетание свойств, — мы изготовим поющий песок в лаборатории!

— Ловко! — восхитился дядя Прохор.

— Но это не решает главной задачи — связи поющих песков с месторождением, — нерешительно возразила Галя.

— Подумаешь!.. Может быть, ее и нет, этой связи. Зато мы впервые в науке искусственно создадим поющий песок. Каково открытие!

Павлик уже загорелся и не слушал никаких возражений.

В тот же вечер они отправились к Сибирцеву и изложили ему свой план. Начальник экспедиции заинтересовался идеей Павлика и дал свое согласие на продолжение работ.

Теперь даже буфет в столовой был занят под опыты. На всех его полках лежали горстки песка, рассортированного по цвету, размеру зерен, удельному весу и так далее.

Павлик составлял идеальную смесь, которая должна была сочетать все два десятка признаков поющих песков.

Однако задача оказалась гораздо труднее, чем это представляли себе молодые исследователи в первую минуту. Свойства не существовали отдельно. Их нельзя было взять, как из банки, и в определенной дозировке перемешать друг с другом. Существовал конкретный песок. А с ним иметь дело оказывалось гораздо труднее. Требовалось, например, добиться определенной водопроницаемости — той самой, которая была типична для поющих песков. Это была сравнительно легкая задача. Водопроницаемость песка зависит от размера песчинок и степени их однородности. Одну и ту же водопроницаемость можно получить, составляя самые различные смеси. Но уже труднее оказывалось подобрать смесь, у которой при заданной водопроницаемости и цвет отвечал бы контрольному эталону. А когда удавалось добиться и этого, выяснялось, что удельный вес получился не тот или форма песчинок не сходится и еще, по крайней мере, полдесятка свойств не совпадает. Свойств было много, и когда доходила очередь до самого последнего из них, в первых что–нибудь оказывалось уже нарушенным.

— Кажется, все–таки легче перерыть всю пустыню и найти требуемые пески в готовом виде, чем составить их искусственно, — сознался однажды Павлик.

Но он упрямо сгибался снова над пробами песка, которые были разложены вокруг него в тарелочках, на блюдечках и просто на листах бумаги.

Галя и Прохор Иванович неустанно подготавливали эти пробы для Павлика. А тот, со страстным желанием добиться своего, комбинировал их, как средневековый алхимик.

— Ну хоть бы приблизительно! — мечтал он. — Хотя бы чуть–чуть зазвучали!

Но все смеси оказывались беззвучными.

— Природа, — сказал поучительно Прохор Иванович, — сколько сотен или там тысяч лет поработала тут в пустыне. И песка в ее распоряжении было побольше, чем у нас на столе. И всего–навсего только в одном месте пока поющие–то у нее получились. А ты хочешь, чтобы за несколько дней — раз–раз, и готово! Не бывает так…

Это было очень правильно, но малоутешительно.

Ответ на загадку пришел самым неожиданным образом.

Изучая как–то одну из порций свежего песка, доставленную Прохором Ивановичем, для того чтобы решить, к какой категории ее отнести и на какое блюдечко положить, Галя вдруг обнаружила, что эта порция отвечает всем признакам поющих песков.

Немедленно были отставлены все дела. Воодушевленные надеждой, исследователи принялись срочно озвучивать привезенный Прохором Ивановичем песок.

Быстро были проделаны все манипуляции, и вот Павлик, дрожащей рукой взяв щепоть, стал сыпать обработанный песок на пустой деревянный ящичек.

— Для резонанса, — пояснил он.

Все замерли.

Наступила такая тишина, что слышно было, как скрипнула песчинка, попавшая под сапог нетерпеливо двинувшего ногой дяди Прохора. И в этой тишине с тупым равнодушием глухо лилась струйка песка.